Олег Северянин - Острова. Вторая жизнь. Роман-фантастика

Мы долго бродили по окрестностям, я с наслаждением вдыхал приятные запахи неведомых мне трав, растений, удивлялся чистоте и свежести горного воздуха, благоухающего цветами, розовел лицом и потихоньку забывал значение плохих словосочетаний, как то «смертная скука» и «адская тоска».

Когда я окончательно развеселился, то принялся травить вождю флотские анекдоты, рассказы, которые придумывал на ходу, всякие потешные случаи из моей морской жизни, даже не задумываясь, как береговому человеку они напрягают слух.

Хозяин то ли не слышал, то ли не понимал моего повествования, в котором присутствовало множество специфических терминов, связанных с работой на море. Они были для меня обыденными, впитанными с молоком матери. Однако он имел мудрость промолчать и всего лишь пригласил обратно в общину, по дороге расхваливая старинные достопримечательности и достижения местных селекционеров.

И теперь уже я не понимал его. Мне резали слух термины, кажущиеся ему обыденными, которые, по-видимому, вождь впитал с молоком матери.

А далее хозяин и по совместительству – вождь клана Ватрушек пригласил в свой дом, где нас уже ожидали с нетерпением хозяюшки, в свою очередь приготовившие всевозможные и неизведанные мною угощения.

Словно почувствовав себя в кругу семьи, я расслабился и теперь восседал за искусно сотворённым столом необычайного цвета дерева. Любовался его резными ножками, выполненными тщательно и аккуратно неизвестным мастером, не поскупившимся на мелкие детали. Внимательно рассматривал столешницу, на которой была в красках изображена история клана Ватрушек. Иногда переводил взгляд на яства и улыбался окружающему меня семейству Ватрушкиных, в свою очередь с теплом и заботой пополняющему моё блюдо всевозможными угощениями, попутно объясняя их названия, как и с чем употреблять отдельные ингредиенты, описывали вкусовые качества и пользу для организма.

И ещё раз я удивился открывшимся мне интересным и полезным вещам. Оказывается, местная кулинария имеет и целебные свойства. Островитяне в неё добавляют специальные сборы трав, которые они называют специями, и в зависимости от их пропорции одни помогают трапезничающему убрать избыток давления внутри организма, другие нормализуют работу сердца, следующие поднимают настроение и улучшают мозговую деятельность, а отдельные попросту придают неповторимый вкус блюду, приготовленному с нежностью и добротою местных хозяюшек, радеющих за своих добытчиков-мужей и милого потомства.

Передо мной находился высокий деревянный штоф с превосходнейшим вином, и Кайя, дочь вождя, периодически пополняла его, не забывая строить глазки, кокетничала, иногда шутила, иногда надувала губки, делая вид, что обижается из-за того, что на её шутки я парировал и шутил ещё интереснее, тем самым уязвляя её женское самолюбие. Но эта стадия у неё очень быстро проходила, и спустя минуты две она опять томно смотрела на меня и улыбалась, а далее, сначала застенчиво, затем раззадорившись, опять начинала шутить и смеяться, с удовольствием получая взамен внимание и ответные действия.

Настроение у неё постоянно менялось, проходя каждый этап по кругу, но, несмотря на её столь интересное и экспрессивное поведение, выглядело это изрядно потешно.

Вождь, а по совместительству – радушный хозяин старался сделать непринуждённую, а поэтому непривычную для меня своей лёгкостью атмосферу за столом, поскольку я привык к более сдержанным, суровым и расчётливым людям, которые с рождения уже были ограничены своими душевными качествами и по определению склонны к корысти.

В море я подобных навидался множество таких вот угрюмых людишек, а теперь же видел картину наоборот. Сейчас я нахожусь в кругу искренне, с озорством веселящихся людей и незаметно для себя сам потихоньку погружаюсь во всеобщее веселье.

Изрядно захмелевший вождь вдруг хитро прищурился, посмотрел на свою жену, которая без слов поняла его, встал из-за стола и скрылся в небольшом сарайчике. Оттуда послышались грохот да ругательства, затем всё утихло и вождь вышел из сарая с какой-то непонятной штуковиной. А потом хозяин важно сел за стол, снял с неё чехол – и передо мной оказалось странного вида подобие гитары. Струн на ней было, наверное, штук двадцать, и теперь, растопырив неестественным образом пальцы, он старался настроить сей загадочный инструмент.

Я в этом ничего не понимал, лишь следил за его проворными манипуляциями. Затем вождь довольно крякнул и сделал сосредоточенное лицо.

– Опять ты взялся за старое! – с напускной суровостью заявила хозяйка.

– Ми-ми-ми. Ми-ми-ми, – произнёс вождь в ответ и заиграл какую-то непонятную, но смешную музыку, а затем даже принялся петь смесь то ли частушек с классикой, то ли басни и баллады.

Этот стиль познать мне так и не удалось. Дамы хихикали, я смеялся во весь голос. Все были довольны; Великий вождь, а по совместительству – весёлый музыкант с удовольствием проделывал всяческие манипуляции своими коротенькими пальчиками и потешным голосом. Мы слушали и с интересом смотрели представление.

Окончив концертную программу, глава семейства встал из-за стола, вышел на середину веранды, театрально всем поклонился и скрылся в сарайчике, оттуда опять послышались шум да бранные ругательства вождя, а по совместительству – изощрённого матерщинника. Далее всё стихло, вождь вышел на улицу, направился к нам и опять уселся за стол, с довольным видом оглядывая всех присутствующих.

Жена вождя клана Ватрушек, а по совместительству – весёлого, бородатого и сильно загорелого дядьки хлопотала вокруг дорогого гостя. Она многозначительно переглядывалась со своей младшей дочуркой и ласково улыбалась. Глава семейства добродушно повествовал всем, а в частности мне о лёгкой и непринуждённой жизни людей в общине, намекал на то, чтобы я остался здесь жить и работать, предварительно обучившись какой-нибудь береговой специальности, повествовал о том, кем мечтал бы меня видеть на острове в своём клане.

Пока вождь пытался обрисовать перспективы будущей жизни на острове и безоблачном существовании в их клане, Кайя озорно подмигивала, явно проявляя интерес. А всё это потому, что я являлся чужестранцем, да ещё вдобавок, как ей казалось, весёлым романтичным морячком.

Я, собственно говоря, и сам думал, что всем своим внешним видом намного выгоднее превосхожу местных кавалеров, потому что, в отличие от них, был высок ростом, бел лицом, а мои кисти по аристократически длинны.