Ирина Кэсседи - Самозванец

Выдвинувшиеся навстречу законному наследнику – враги же называли его cамозванцем Гришкой Отрепьевым – воеводы Петр Шереметьев и Михаил Салтыков, напросившиеся на почетное поручение сами, без просьб или понуждения, с тем чтобы остановить его в стремительном продвижении к Москве, вероломно перешли на его сторону, не желая противиться «истинному государю». А в Москве уж по домам праздновали воскрешение богоданного царя и злорадствовали в ожидании неминуемой кары для побежденных – Бориса и всей его семьи.

Димитрий стоял у окна разнаряженной горницы, с интересом наблюдая за суетой во дворе перед хоромами боярина Хрипунова в Серпухове, где остановился для отдыха и встречи с народом.

Только что прибыло новое посольство, в числе которого были и представители самой высшей московской знати: князь Мстиславский, князь Воротынский и трое Шуйских. Случилось так, что в это же время явилась и депутация донских казаков, чтобы оказать почет и заявить о своей верности новому государю. Недолго думая, Димитрий велел ввести донцов первыми. Допустил до руки, обласкал. Только после этого разрешил войти боярам, был с ними холоден и суров, чтобы наказать за промедление в выражении верноподданичества. Скоро, очень скоро вернет он себе трон и шапку Мономаха, законное наследство отца своего Иоанна Грозного. Скоро свидится и с матушкой Марией Нагой, сможет обнять ее и получить родительское благословение. Матушка… Да признает ли она сына, не виденного более тринадцати лет? А ну как нет? Войско его, пусть большею частью польское и оплаченное из казны короля Сигизмунда, сейчас являет собой благородное воинство, поддержанное европейскими государями и благословенное на правое дело восстановления законной династии церковью – пусть и католической, а не православной. Да и православная, доносили ему верные люди, не откажется признать его как государя, дай только срок. Димитрию, положа руку на сердце, обе церкви были одинаково чужими: большую часть своей осмысленной жизни провел он у арианцев 3 3 Ариа́нство – одно из ранних течений в христианстве в IV VI веках н. э. в Гоще 4 4 Го́ща – часть Речи Посполитой, где было достаточно много ариан, у которых в Гоще одно время скрывался Г. Отрепьев; ныне – пгт в Ровненской области Украины, административный центр Гощанского района. , впитав их вероучение, а для обеих церквей арианская да социнианская вера всегда была поганой и гонимой ересью. Но церковная поддержка много значила по обе стороны границы. А случись, что мать не признает в Димитрии сына, его поддержка у других государей и, главное, собственного народа рухнет в одночасье, и с той же дикой радостью и восторгом, которыми толпа приветствует его сейчас, распахивая перед ним ворота своих городов и выдавая головой несогласных воевод, она растерзает самозванца, обманувшего ее чаяния.

Никому и никогда не признался бы Димитрий, что часто и сам он не был уверен, что он законный наследник, – оттого и страшился он встречи с матерью, оттого оттягивал воцарение в Москве. Тринадцать долгих лет скитался он по отдаленнейшим городам и поместьям Росии и Речи Посполитой, потеряв счет своим временным прибежищам, которые никогда не мог назвать Домом. Да, его вечно прятали и часто перевозили с места на место, но потому ли, что спасали от Борисовых ищеек наследника царского престола? А может, просто готовя его на роль Самозванца, которому намечено сыграть написанную кем-то для него роль, и для кого сам он, Димитрий ли, Григорий ли, не более как пешка в хитроумной игре в шахматы? Димитрий и сам любил переставлять фигуры на доске, но план для его партии уже расписан кем-то другим и ему неведом. Да не то что участь его, даже истинное имя его было ему неведомо, – так часто его называли разными прозвищами.

Часто силился он припомнить ранние годы свои, имя свое, но только разноцветные лохмотья воспоминаний приходили ему в голову, больную от непреходящей мигрени, да и не смог бы он поручиться, что то были воспоминания его собственные, а не байки о его раннем детстве, рассказанные ему воспитателями и попечителями, с тем чтобы осели они в его голове как настоящие. В свои двадцать лет Димитрий уже никому не верил и не доверял ничьим суждениям, пожалуй, что и своим. Из всех свидетельств своего царского происхождения осязаемым было только одно, сохранившееся – а точнее сохраненное – для него дядькой Афанасием Нагим и дьяком Андреем Щелкаловым: его детское ожерелье, широкое, во всю шею, сплошь расшитое жемчугом и драгоценными камнями, рубинами да изумрудами, – ожерелье, которое он помнил. Это ожерелье хранил он как драгоценную святыню и самое главное доказательство своей царской крови, пронеся через годы убогой монастырской жизни и скитаний на чужбине. Признает мать это ожерелье, своими руками когда-то надетое ему на шею, значит, признает и сына в невесть откуда взявшемся искателе престола. Скоро, совсем скоро наступит уже решительный час, ибо тянуть со вступлением войска в Москву нет более никакой причины и возможности, не вызывая пересудов. Дай Бог, чтобы он не пожалел об этом предприятии и не проклял день, в который родился.

Помимо тревожных размышлений о собственной судьбе, беспокоили его и мысли о семье Годуновых, порой не дававшие ему покоя по ночам, мышиными коготками царапали по самой душе, возились, толкались, лишали сна. Тогда утром просыпался в подавленном настроении, и требовалось немалое самообладание, чтобы взять себя в руки и не скатиться в очередной приступ черной меланхолии, не показать приспешникам своей слабости. Иной раз думал, может, и впрямь лучше было бы ему остаться неизвестным смиренным монашком, листающим страницы умных книг в тишине монастырской библиотеки? Не было в нем отцовской жесткости и решительности, что тут поделаешь. Как ни настраивал он себя на враждебный лад, ненавидеть Годуновых не получалось. Как-то раз в Варшаве довелось ему видеть Федора Годунова 5 5 Федор Борисович Годунов (1589 [1] —10 (20) июня 1605) – русский царь с 13 (23) апреля по 1 (11) июня 1605 года, один из первых русских картографов. Его царствование – кратчайшее пребывание лица мужского пола на российском престоле. , что был там проездом. Показали ему Борисова отрока, чтобы разжечь азарт и ненависть к сопернику, который – уступи только Димитрий – унаследует от отца неправедным путем приобретенный трон. Федор ему понравился: крепкий, высокий, крутолобый, с открытым смелым взглядом. Учился он в Европе у англичан и французов всяким наукам и, говорят, преуспел много. Говорят, что был он самым способным из 18 юношей, отобранных Борисом для учебы за границей, с тем чтобы, выучившись и вернувшись домой, принесли бы они России много пользы. Юный Федор Борисович начертил первую карту России, и точнее той карты было не сыскать. Рассказывали ему также, что, поучившись в парижской Сорбонне, мечтал он об учреждении университета в своем Отечестве.