Андрей Виноградов - Наследник

«Приветики, приветики. Так-таки ничего?»

«Ну хотя бы не сейчас, ты же знаешь».

«Ладно, валяйся, ленивец».

Интересно, на сколько сегодня ей хватит терпения? На десять минут? На пять? На пять.

«На пять».

«Мини-минут. Двадцатисекундных».

«Как скажешь».

Ветер упруг, упруг, податлив… Этот образ из сна, только что оборванного старым пердуном-холодильником, чертовски навязчив, коалы отдыхают. Он крутится в голове охромевшей гипсовой лошадкой на словесной карусели. Словно я не проживал свой сон, а смотрел его и записывал на винил ощущений. Теперь вот прослушиваю, а пластинку заело. Время от времени мне случается видеть сны, в которых я будто редактор и наблюдаю за действием со стороны. Могу вмешиваться, но без фанатизма. В противном случае меня невежливо просят валить из сна. Потом я подолгу кручусь с боку на бок, унылый, в несправедливой обиде. Как в панировке. Мне нравится это сравнение, потому что нередко под панировку прячут несвежее. Я в такие часы очень несвеж. Потом, чтобы разобраться в воспоминаниях – ведь сны всегда что-либо означают, – упёрто читаю Фрейда. Мало что понимаю в прочитанном, можно сказать совсем ничего, однако нет-нет да и нахожу в своем подсознании то, что великий Зигмунд так ждет от меня: фаллос, вагину, материнское лоно, порочные устремления… «Это многое объясняет», – насмешливо объявляю себе.

Всякий раз одно и то же. Завидное постоянство. У меня в самом деле давно не было секса. Лишь одно огорчает: наступающий день не сулит моей дремлющей, отягчающей сны сексуальной активности ровным счетом никаких попустительств. Отменить бы его за это. День. Увы, куда проще «отменить» Фрейда. Скажем, в частном порядке. Но мне не по нутру простые пути. Так что посягательств на Фрейда я не допускаю. Мне симпатичен этот мудрый «ковырялка» в мозгах. Кому еще посчастливилось до такой степени упростить понимание сути поступков, что люди в обиде на унижение ринулись во все тяжкие разнообразить свою жизнь, тем самым пуще прежнего умащивая хитрого старика. И все никак не уймутся. Хохочет где-то на облаке, заливается.

Надеюсь, что досужие рассуждения не завуалировали истинной ценности моего словоблудия, оставшись мутной обывательской чушью из нечесаной, мнущей подушку башки. Я ведь уже по ходу признался, что ни бельмеса не смыслю в психоанализе. В снах и того меньше. В людях же не разбираюсь вообще.

«Вот и заткнись», – звучит в голове запоздалый призыв. Этот голос мой, но побрезгливее что ли.

Вот и заткнулся.

«Без обид?»

«Да пошел ты!»

Ветер упруг… Упруг… У-у… прыг по ветру! Что-то мне все это напоминает? Такое чувство, что вот-вот вспомню. И еще предчувствие. Чувство опередило предчувствие? Хрень какая-то. Но ведь так и есть! Короче, что-то подсказывает мне, что выуженное из памяти никоим образом не склеится ни с морем, ни тем более с немцами. Может, с Фрейдом? Если опустить кому-то обидное, а для меня откровенный пустяк: факт, что он не немец, он австриец. Причем родом из Чехии. Точнее, из Северной Моравии. Есть там такой старый-престарый городок Пршибор. Его основали немецкие колонисты. Они называли его Фрайберг. Так ведь и Волгоград когда-то именовался Царицыным, Сталинградом. Правда, в нашем историческом контексте «колонистами» становились те, кого не устраивали новые имена. Они съезжали с насиженных мест. Насиживать новые. Всё как у европейцев, если не вдаваться в частности.

Упруг, податлив… Будто о женской груди, только род следует поменять. Ох уж эти утренние фантазии. Ну конечно, вот же он, источник сомнительных ассоциаций. Выкарабкался на поверхность. Теперь никуда от меня не денешься. Респект тебе, старина Зигмунд, ведать не ведавший, что однажды человечество додумается до надувной бабы. Целой, в полный рост. От мужчины, к примеру, новаторы взяли лишь незначительную часть, признали ее самой значимой и потому вполне достаточной для иллюстрации вида в целом. И это был не мозг. Позволю себе вольность предположить, что имитацией мужчин занимались дамы. Скупые и прагматичные минималистки. Имя их бога – Компактность. Девиз: «Берем только нужное!» Кстати, весьма вероятно, что у женщин просто лучше дела обстоят с фантазией. И чтобы рванула она вскачь, на волю, в запретное, нужна лишь мелкая мелочь. Деталь.

В ночь на первое января не самого давнего года приятели одарили меня «под елочкой» гротескной надувной резиновой бабой. «Ради хохмы», разумеется. Как еще? Вот уроды! Спасибо, имя не дали. С именем и неодушевленное вроде как не совсем кукла. Раззз! И уже –…недоодушевленное. Робкий недооцененный наукой эволюционный шажок. Словом, будь у подарка имя, история была бы другой. Загадывать – какой именно, мне отчего-то не хочется.

– Вау, мама дорогая! – несдержанно воскликнул я по мере коллективного наполнения подарка жаркими алкогольными парами.

Вопреки предсказаниям, спиртосодержащий дух не наградил «объект» подъемной силой, а что до податливости, то никто не согласился участвовать в сравнительном эксперименте. Бестактные параллели с известными в нашем кругу дамами, в том числе и присутствовавшими за новогодним столом, конечно же проводились, но, лишенные доказательной базы, они так и остались досужими домыслами.

Я был потрясен подарком вплоть до нервных окончаний, отвечающих за положение волос на затылке. Случись в тот момент на моей голове кепка, она без всяких телодвижений съехала бы мне на глаза. Чарли Чаплин – или кто другой из «немых» шустриков? – был большой мастак шельмовать публику такими трюками. По-моему, трость шла в дело. Или потайной шнурок? В общем, Голливуд я обошел как стоячего.

– Это не мама, паскудник! Приди в себя! – бесстыдно ржало собрание раздолбаев, пребывая в щенячьем восторге от чьего-то вульгарного безрассудства.

Автор идеи благоразумно предпочел анонимность. Возможно, не в первый раз такое проделывал и знал, что у задорных идей с послевкусием всё не просто.

Вряд ли, рассудил я, такой подарок выдумали компанией. Обычно призванные шокировать сюрпризы куются в одиночку. Иначе кто-нибудь непременно проболтается, не без этого. Я бы точно выболтал секрет, тем более чужой. Или, что ни минута, поглядывал бы на адресата с таким таинственным видом – рожа как сейф, настолько непроницаема, – что и тупицу бы осенило: жди подвоха, ты под прицелом. И он примется тупо – тупица ведь! – искать «засаду» среди еды и выпивки. Как раз там, где она маловероятна. Если, конечно, проявить достойную джентльмена умеренность и не обжираться наперегонки пирогами. В них запросто может заваляться копеечка. А по нынешним временам – от рубля до полусотни. Увы, даже самый щедрый расклад не сулит жертве сумму, достаточную, чтобы умилостивить дантиста спасти покалеченный зуб. Мой совет всем тупицам: если ждете неприятных сюрпризов, не подозревайте еду. В противном случае у вас есть нерадостный шанс оголодать посреди пиршества. Но помните про пироги. Короче, шустрите среди подарков.