Рутен Колленс - Светорожденные. Полымя

Ее пустые глаза посмотрели на большой огонек Феюрии на небе.

– Ты не представляешь, как ужасно целыми днями быть взаперти, когда твоим единственным другом может быть лишь старый ворон, прилетающий к окну башни Сновидений! Хедрик заменил мне друга! Я цеплялась за любую возможность быть хоть с кем-то ЖИВЫМ!

– Но ты ведь не всегда была взаперти. Как же ты стрелять научилась? В башне этого не сделать.

– Давным-давно… В те времена все еще считали, что я очень дорога владыке и могу позволить себе чуть больше, чем обычная пленница. Я выходила на волю и гуляла по бесчисленным этажам, я приказывала агасфенам учить меня стрелять, владеть холодным оружием. Хранители беспрекословно выполняли мои требования, ведь я была прорицательницей их господина!

– Мне начинает казаться, что мы зря вытащили тебя оттуда, – прокомментировала Элин, добавляя сушенную плакун-траву в котел. – Тебе, должно быть, нравилось жить в Дарке. Разве это не чудно, когда тебя окружают добрые хранители, готовые всегда превратиться в учителей; послушные слуги, выполняющие любые твои капризы? Уверена, тебе нравилась твоя маленькая власть.

– Элин, – через зубы процедил Фелиус, Мира взяла его за руку.

– Нет, Фелиус. Так и было. Сейчас я понимаю, что не должна была быть такой самовлюбленной и эгоистичной, но я выросла в этом и не знала другого, пока не встретила тебя, – горящими глазами она посмотрела на мужчину в черном и поцеловала его в губы.

– Ладно, – всплеснула руками волшебница, – я все понимаю, и не буду судить тебя за твои суждения и поступки. Все-таки это не я прожила под одной крышей с алаксом. Но с чего вдруг ему в один прекрасный день пожелалось избавиться от тебя?

– Должно быть, – Мира замолчала – собиралась с мыслями. – Должно быть я стала ему не нужна. Десять лет пролетели. Он получил то, чего хотел. Власть закрепилась в его руках, а я впервые открыла глаза и поняла, кто он на самом деле.

– О, нет, Мира, давай будем честными, – перебила ее Эльна. – Убери из своего рассказа всю эту лирику!

Мира виновато опустила глаза.

– До того момента он редко подымал на меня руку. Лишь когда на него находили порывы ничем не останавливаемой злобы, он превращался в монстра, но… на протяжении семи лет я знала его только с его лучшей стороны, а потом… Щелчок. Что-то изменилось. Наверное, изменилась я.

Когда мне исполнилось семнадцать, я увидела сон, в котором алакс отправился в Пург и нашел нечто весьма ценное. Эта ценность должна была даровать ему новую жизнь. Я рассказала Хедрику об этом, и в тот же день он поехал в увиденный мною город.

– Слышу глубокую паузу, то есть что-то пошло не по плану? «Ценности» там не оказалось, верно?

– Нет. Никто, кроме меня и еще двух-трех гардвиков в замке об этом не знает. Хедрик сделал все, чтобы того дня не осталось свидетелей. Они бы пошатнули его власть, его бессмертность.

В Пурге на него и его войско напали: двадцать девять магов и шесть ведьм напрочь разбили гвардейцев, а алакса взяли в плен. Напавшие оказались членами « Освобождения », и им было под силу убить его, но они не сделали этого, совершив ужаснейшую ошибку: они решили подвергнуть его пыткам. Боль пробудила тьму. Черная магия уничтожила повстанцев. Хедрик убил их всех, но вернулся в замок отнюдь не в добром здравии: выяснилось, что кто-то успел проклясть его. Проклятие начало разрушать алакса изнутри. Два долгих месяца он провел в кровати. Лучшие знахари боролись за его жизнь, но они ничего не смогли сделать. Если бы не ветницы, он бы умер.

– Почему все так несправедливо? – вслух заметила Эльна и тут же виновато прикрыла губы ладошкой. – Прости, перебила. Продолжай.

– Конечно, я и раньше видела сны, что были обманом, но ни один из них не приводил к таким последствиям. С тех самых пор Хедрик перестал меня слушать. Тот сатаилов сон уничтожил в нем все добро ко мне. Я перестала быть его прорицательницей, я превратилась в его игрушку для битья, – девушка привстала и приподняла низ платья, оголяя голые колени в шрамах. – Вот это, – она указала на первый шрам, – за то, что его войско проиграло под Сириосом, вот это за то, что его чашница подсыпала яд в его кубок, а вот это, – она повернулась к Элин спиной и убрала рыжие волосы. Вдоль ее позвоночника шел длинный рубец, – за то, что я не увидела во сне, как его лучшая ветница покидает Эйлис.

– Святые угодники, – охнула малютка и выронила лук. Столь ярко выраженной жестокости из столь спокойного рассказа они никак не могла ожидать.

– Когда алаксу и это надоело, он решил избавиться от меня, – закончила Мира. – Вот и вся история.

– Я не знала, что он мучил тебя, – убито прошептала Элин. – Прости.

– Тут не за что извиняться, Элин.

Мира вернулась к Фелиусу, и тот прижал ее дрожащую к себе.

– А ты… – Элин прочистила горло. – Ты видела, как я… Чтоб тебя! Он наказывал тебя за меня?

«Ты же не веришь во всю эту чепуху со снами!» – удивилась та Элин, коя была скептично настроена против магии сновидений.

«Но ведь алакс держал ее рядом с собой столько лет!».

«Он был глуп, но вовремя одумался. Сны – это всего лишь сны. Они не могут предсказывать грядущее».

– Что ты имеешь в виду? – уточнила Мира.

– Ты видела, как я пришла в замок и вонзила в Хедрика мой Дэгриль? Видела, как мы с Ольной сбегаем с Аладеф до того, как эту случилось?

– Нет. Я не видела вас в своих пророческих снах, если ты об этом.

– Но болота и…

– На болота мы должны были прийти с Фелиусом вдвоем – таково было предсказание. Точка.

– Так значит нас вообще в ваших планах не было?!

– Извини, Элин, я больше не хочу говорить об этом.

– Почему?

– Потому что это больно – вспоминать, какой я была и какой больше никогда не буду. В том пророчестве я продолжала оставаться собой. Видящей.

Мира замолчала и больше не вымолвила ни слова. В полудимские земли прокралось горькое послевкусие недосказанности.

«Думаешь, она что-то скрывает?» – спросила та Элин, коя никогда никому не верила. Настоящая Элин пожала плечами и под укоризненный взгляд Фелиуса продолжила готовку эссенции Тенебры.

***

Ольна еще несколько тун повертела лук в руках.

«Покрути его в разные стороны» – посоветовал голосок.

Ольна прислушалась к нему, схватилась за рукоятку двумя руками и начала поворачивать одной рукой вперед, другой – назад. Лук в один миг свернулся в брусок, исписанный рунами и украшенный драгоценными камнями.

«Маленькое белое полено. И что с ним делать? Разве что бросать в голову врага».

– Для чего оно? – спросила девочка.

– Аккуратнее, госпожа, – насторожился Фелиус и поспешил забрать брусок из детских рук, – это оружие слишком опасно даже для меня. С ним нужно быть осторожнее.