Петар II Негош - Новые переводы. «Луч микрокосма», «Самозваный царь Степан Малый»

Как в ненастный день туманный солнце,
что на лучезарный запад катит,
пламенные стрелы быстро мечет
на кристалл вершины Чамалара, 9
так мгновенно мой бессмертный ангел
с белыми воздушными крылами
взял меня с собой под эти крылья
и унес наверх, в родные дали,
к свету, к блеску, к Вышнего престолу,
где блаженные ликуют лики.

Погляди вокруг, бессмертья искра:
прежде твою светлость восхищали
океана этого потоки,
а теперь мы у истоков чуда,
царство светлое царит повсюду,
бесконечными течёт волнами,
изливается огнём бессмертным,
вечным пламенем любви священной.
Вмиг здесь исчезают наши силы,
и в потоке света гаснут взоры.
Вместо глаз два солнца возникают,
ангела окликнуть хочет смертный,
чтобы стал тот ангел провожатым
по владеньям вечного Владыки,
чтоб его пресветлыми глазами
совершенство видеть неземное;
слабая рука моя не в силах
описать небесные угодья,
их великолепие и диво,
ангелов воздушных наслажденья.

Взгляды я короткие бросаю
на простор возвышенной равнины,
вижу дивные крас оты, виды,
а язык мой от чудес немеет.
Кто Тебя помыслить в силах, Творче!
Кто могущество Твое представит!
Тартара голодного владелец
в нем и заключен – из рая изгнан,
чтобы духам света можно было
плана Твоего постичь величье;

тартар Сатане навеки отдан,
он его небытием засыпан,
на его могиле смерть ночует;
если бы Адама не сковали
цепи смерти, если б не пред ались
вместе с ним мы в пагубную жертву
смертности ужасному наследью!..
Прав всегда Ты, Господи и Творче,
и предивны все Твои творенья,
и величие конца не знает!
План небес премудрость изначально
создала искусною рукою,
бесконечные равнины неба
убрала цветущими лугами
в краски нескончаемого мая;
вечности соцветия прозрачны,
все они в особенном порядке
ткань узорчатую составляют,
воздух напоён благоуханьем;
райская картина бесподобна.

По простору далей многоцветных
разрослись сады необозримы,
строго их продуманы порядки,
дивные куртины представляя;
высятся тут яблони и кедры
(все растенья, всевозможных видов —
как их только небо различает!),
вечно зеленеют их вершины,
глазом их увидеть невозможно.
Образцы порядка здесь повсюду.

Возникают горы по равнинам
строгими небесными рядами,
дивные сады их окружают,
а на них воздвигнуты престолы
из топазов или из рубинов —
ангелов первопрестольных троны;
над престолом неким особливым
света круг на воздухе сияет,
словно это колесо Сатурна;
изливает круг лучи, вращаясь.
Посредине тех полей обширных
льются воды из реки бессмертья
струи их прозрачные хрустальны,
берега из чистого рубина,
мысль бессмертия в воде струится.
Мне не сосчитать рубинных арок,
правильными дугами простёртых;
вот ряды пленительных фонтанов,
орошающих равнины неба,
во все стороны летят их брызги.

Вот бесчисленные легионы,
ангелов сладкоголосых лики,
реющих по воздуху блаженно
и поющих радостные песни
на слова любви благоговейной,
пьющих наслаждение бессмертья,
невозможно сладость их представить;
ангелов небесных легионы
аккуратно на полки разбиты
по небесной благодатной сфере,

реют на крылах воздушных, лёгких
в песнопениях любви отрадной.
Красоту воителей небесных
смертный взгляд запечатлеть не в силах!
На чудесных ангельских порядках
совершенство Божие блистает —
Божия поэзия чудесна;
по воздушным копиям и стрелам,
по щитам воителей бесплотных
светлые лучи скользят игриво.
Посредине неоглядной дали
круто вверх одна гора уходит,
из рубина сделано подножье,
а сама гора та из алмазов;
горний пик величественно светел,
переливам этого лученья
никакие наши представленья
соответствовать не в состоянье,
промысла возвышенная тайна
и для ангелов непостижима.

На верху горы престол воздвигнут —
то вершина вечного Владыки,
вечности и колыбель, и лоно:
вечность здесь себя запечатлела
светоносного Творца рукою
и отсюда быстро устремилась
на обширные свои владенья,
искра первая отсюда вышла
и в пределы ночи улетела,
нам образчик света показала.

Мировые силы тьмы и мрака,
на громадные куски разбившись,
из пределов тварных убежали
в жалостный приют холодной смерти;
первая заря всего творенья
как источник света засияла;
здесь с бессмертьем истина и правда
обвенчались меж собой на царство;
ум, судьба и воля, сочетавшись,
здесь ключом творения забили.
Прямо над престолом всех престолов
колесо блестящее крут ится
так же, как и круг, что обращался
прежде над архангельским престолом,
только в миллионы раз сильнее
Божиего круга излученье;
мириады солнц огнеподобных
словно бы подвешены на круге
на власах невидимых и светлых,
ярким светом всё вокруг залито.

То корона истинного Бога,
коей Он Себя венчает в небе —
выше вечности, над временами;
под короной этой Он составил
Самому Себе завет на троне:
за предел творенья мрак исторгнуть,
светлое творение расширить —
да святится всюду имя правды,
да от мрака будет мир избавлен,
да пребудет небо светозарным.

Близ вершины той первопрестольной
есть четыре горы из алмазов,
ровной высятся они грядою,
а из них четыре бьют фонтана
пламенными стр уями живыми;
Небодержца сфера необъятна,
на столбах подвешена огромных,
одинаковых по их размерам.
У столбов тех высота поболе
расстоянья от земли до неба;
купол неба, голубую сферу,
по воздушным четырём границам,
подпирают правильные дуги,
утопающие в океане.
Из небытия шары несутся,
из ха оса Бог их вызывает,
к бытию Творец их прибавляет,
крестит их, лучами одаряет,
чтоб летели по небесной сфере
в светлости высокой и воздушной.

«Вот теперь, надеюсь, ты доволен,
и душа твоя приободр илась, —
говорит прекрасный житель неба, —
коли Сам Творец тебе дозволил
посмотреть Его престол пресветлый
и картину райскую увидеть».
«Светозарный проводник, хранитель
на равнине неба неоглядной,
а к какому легиону, чину
ангельскому сам принадлежишь ты?»

«Видишь ли вон эти легионы,
что у трона Божьего теснятся,
на равнине все они разбились,
вплоть до берегов реки бессмертья?
Это плотные полки сомкнулись
вкруг архистратига Михаила,
в его лике все они ликуют,
там моё блаженное жилище,
сладкую там провожу я вечность,
Всемогущий там мне быть назначил.
Видишь, как круж ат над всеми ними
шесть тысяч кругов в сиянье светлом,
сорок тысяч арок как возносят
наше превеликое становье
над водами сладкими бессмертья,
так, что жители святого неба
и летать, как молнии, привыкли,
могут шествовать легко, бесшумно,
а другие, если пожелают,
в колесницах огненных промчатся».