Петар II Негош - Новые переводы. «Луч микрокосма», «Самозваный царь Степан Малый»

Пресвятой и милостивый Творче,
слабую услышь молитву нашу
ко преблагости души Господней!
Праведный Твой гнев пусть не замедлит
на того несчастного злодея,
на его пособников пролиться —
на порог погибели ступили,
отдалились, как лучи от солнца,
мир душевный у себя отняли;
сами же себя и погубили».

«Напились их души злой отравой,
воспалились завистью слепою, —
воеводам двум Творец ответил, —
так что путь для них навек потерян —
не вкусят они бессмертных счастья.
Кто законы правды попирает,
справедливо будет тот наказан.
Я у Сатаны святое отнял,
скоро праведный Свой гнев обрушу,
зло на место быстро Я поставлю.
До какой же глупости дошёл он:
разорвать вериги Миродержца!
Ничего глупей не мог придумать —
ведь прикована цепь мирозданья
к многочисленным столбам алмазным
и висит она в Моих покоях,
невдомёк ему, что цепь вселенной —
Зиждителя творческое Слово,
все миры оно собою полнит,
составляет ангелов блаженство!»

День уж сильно к вечеру клонился
на цветущей небесах равнине,
два венчанных славой полководца
путь свой пролагали меж полками
гибельного супостата неба;
как ладьи на парусах надутых
следуют по узкому каналу
посреди заснеженного поля,
так они сквозь гущу проходили
гордого погибельного войска.

«Сатана, ты равночинный брат наш, —
Михаил ему промолвил мирно, —
признаки погибели я вижу
на тебе и на твоих собратьях,
разве справедливо ты решился
испытать гнев правого Владыки,
в вечную решил погибель ввергнуть
самого себя и легионы,
подчинившиеся твоей власти,
ангельскую всю твою дружину?
Как же смеешь во врагах ты числить
твоего Отца и Отца св етов?
Он тебя из атома простого
до бессмертного возвысил духа,
дал тебе архангела корону,
чтобы вечную вкушал ты радость
на полях блаженнейшего неба.
Сатана, да выправи ты взгляд свой,
вечного Отца престол увидишь,
в Чьей руке концы все и начала.

Помрачённая душа, опомнись!
покаянные пролей ты слезы
пред Отцом всеобщим милосердным,
всемогущества пойми значенье —
против оного чего ты стоишь!
Тьму исторгни из ума слепого,
злую зависть из души ты выбрось!
Многомилостив благой Отец наш,
Он тебе простит все заблужденья,
в вечное вернёт тебя блаженство».

«Нет и нет! – воскликнул гласом громким
злой губитель ангелов бессмертных,
так, что стан бунтовщиков всё слышал. —
Михаил, подобен ты мне чином,
духом же ты много меня ниже,
ибо не зажглося твоё сердце
благородной гордостью моею,
Сатана прощения не ищет,
моих требований справедливость
небо видит, все пространства знают!
Горьки для меня блаженства неба,
если своей цели не достигну —
мирозданью дать другой порядок,
смысл всемогущества постигнуть,
коим вы мне так теперь грозитесь.
Почему же властелин ваш гордый
от невинного сна меня поднял
с благородною моей дружиной,
коли нам венец самодержавья
надевать на голову не думал?

Я бы мог навечно там остаться —
в мирном сне, в объятьях сновидений,
со блистательной моей дружиной,
я не сам на свет решился выйти,
не желал я умножать гордыню,
как соперник мой невыносимый.
Сатаны душа не пожелает
славе неприятеля стать большей —
он её со мной не преумножит,
похвалы моей Он не дождется.

Проницательный взгляд сатанинский
тайну неба до конца разведал,
окончательно я разобрался
в прошлой участи небес высоких —
как заносчивый владетель неба
всемогущество себе присвоил,
завладел всем мировым пространством.
Мне ясна творения причина,
собственной судьбы предназначенье
и моей дружины благородной.
Зря мой неприятель утверждает,
будто б это он и сотворил нас —
и меня, и эти легионы —
наш отец был только тайный случай;
это случай сообща нас создал,
утвердил порядок для творенья
положил владычеству границы,
чтоб с владыкой неба горделивым
власть мы и могущество делили
и единые права имели.

Страшная судьба небес начальных,
страшно мне о ней помыслить даже;
вот когда был предоставлен случай
завладеть захватчику пространством,
всемогущество себе присвоить
самочинно, по собственной воле.
Тех небес падение ужасно,
их начало тьмой густой покрыто,
вековечной тьмой непроходимой,
спрятано за кучами завалов.

В незапамятные времена пространство
заполнялось сплошь шарами света,
тьма нигде свой лик не обнажала.
Все шары размером были равны,
жили заедино с целым небом,
в светозарном плавая просторе.
Высился престол над каждым шаром,
как теперь стоит престол верховный;
и на каждом царственном престоле
коронованный царил хозяин.
Тех небес преславное величье
рок ужасный сокрушил внезапно:
некая злосчастная судьбина
сотрясла небесные пространства,
бури страшные там пронеслися,
над былым воздушным океаном;
участились там землетрясенья,
судный час былому свету пробил;
на огромный лакомый пожиток
бездна пасть голодную раскрыла.

Тотчас же, в одно мгновенье ока,
божества посыпались с престолов,
все миры куда-то устремились
и обрушились со страшным гулом
к жертвеннику господина мрака.
Зрелища того кромешный ужас
ум представить никакой не может;
как шары к погибели летели,
то наталкивались друг на друга
и обломками ссыпались в бездну.

Все миры великого пространства
в вечную низвергнулись погибель,
шар один лишь невредим остался,
чтоб по воле случая слепого
там престол заносчивый воздвигся —
нынешнего властелина крепость.
Хорошо бы так случилось, если б
в мировую рухнул он гробницу,
чтобы царство первобытной ночи
света луч повсюду погасило!
На просторах тех небес спалённых
воцарились сёстры – ночь с пустыней,
сёстры были слепы и бессильны,
тотчас же по-рабски поклонились
своему сопернику прямому.
Из пространств испепелённых этих
деятельный властелин упорный
царство начал создавать помалу
и рабами всё его заполнил —
были вы всегда ему покорны.

Вот он, случай! – закричал истошно, —
по случайной воле узурпатор
всемогущество себе присвоил,
Сатана узнал про эту тайну!
На обширнейших равнинах неба
я ищу владельца их: поделим
власть, пусть станет всё, как прежде.
Изначальный строй вернём природе,
чтобы всякий здесь, с верховной властью,
на своём престоле был владыкой!

Силу супротивника я знаю
и его упорство, постоянство,
но моим оружием преострым
и моим щитом непобедимым,
мощью всех полков моих преславных,
храбростью моих оруженосцев,
преданностью воинства Адама
думаю намеренье исполнить,
моя жертва будет благородна:
вечное спокойствие, блаженство!»
Погубитель выдал своё слово,
брызжущее завистью поганой,
миллионы глоток отозвались
из полков мятежников отвратных:
всяк к нему с почтением подходит,
выражает преданность и верность.
Полчища колеблются рядами,
будто зрелая пшеница в поле
спелыми колосьями махает,
ждёт, когда её покосят люди.