Петар II Негош - Новые переводы. «Луч микрокосма», «Самозваный царь Степан Малый»

«Зависти вы ядовитой жертвы,
в вечную идущие погибель!» —
обратился Гавриил к собранью;
но хуленья миллионов криков
на Всевышнего и полководцев
ничего сказать ему не дали.
Гавриил оставил свои речи.
Поднялись два верных воеводы,
полетели на воздушных крыльях
посреди полков своих блаженных.

Сатаны приспешники лихие
с общего идут к нему собранья:
Алззенк, Илзхуд и Алзавалг гордый,
Обенизрем и Йаобаз злобный
вожаку несут его корону,
а в короне этой их погибель —
общей волей гибнущего войска.
Властелин когда со злом венчался,
поздравленья ото всех гремели,
гордо он приветствовал их верность.
Вот Адам, а вот и Ноелопан,
Разец вот, а вот он и Аскела 10
от всего злосчастного их войска
супостата неба поздравляют;
в верности ему они клянутся,
если только сдержит своё слово,
если будет их самодержавье
над единым, словно река, миром.
Ах, несчастный род славолюбивый,
всем вам вместе этот грех зачтётся!

Тихий и святой покой блаженный
зрелище нежданное являет:
развеваются знамена распри,
богохульные взвилися крики,
назревает гибельная сеча;
пьяные от воинского духа,
ратной славой закусить готовы,
легионы вмиг пришли в движенье;
ненавистник неба поспешает
наказанье собственное выпить.
Воеводы, верные Святому,
злого не стерпели богохульства
от изменника с душою мрачной;
быстро легионы свои строят,
к битве поспешают неизбежной.
Длинные порядки легионов
выстроились друг напротив друга
по просторам неба необъятным,
словно облачные массы неба
в воздухе готовятся к сраженью.

Видеть можно некое подобье
в горделивых северных чащобах —
их зимой снега оденут в шапку,
а над ними в бесконечном небе
облака напополам разбились
на массивы – оком не охватишь,
и лохматит с двух сторон их ветер;
вид похожий взору представляли
воинства из ангелов небесных,
изготовившихся к страшной сече.

Гулким эхом музыки военной,
боевыми кличами лихими
небеса повсюду огласились.
Меж бессмертными бойцами битва
разгорается и полнит небо;
воеводы ревностные бьются,
доказать свою желают храбрость;
верные Творцу с усердьем служат,
а неверные вовсю стремятся
завладеть могущественным троном.
Как завистлива слепая злоба,
как напрасны жертвы душ погибших —
с Всемогущим разве же воюют!
Несчастливые вы мореходы,
вас постигло кораблекрушенье
посреди бушующего моря,
если солнце вам еще засветит,
в нем спасение себе ищите,
прежде к солнцу приложите руку,
а потом овладевайте троном.

Льдины полюсов разъединенных,
воздуха громады и массивы,
словно под напором урагана,
разлетелись на куски и глыбы
по простору брани запредельной;
столько стрел никто и не просыпал,
как два войска ангелов небесных,
не было и разрушений стольких,
стольких сломанных щитов и копий,
сколь небесная явила битва.

Светлые два дня, две белых ночи
бой свирепый между равных длится;
воинов бессмертных видны груды,
что ничком повсюду повалились,
раненые мучаются, стонут;
вод бессмертия когда напьются,
вновь встают и продолжают битву.
Тысячи и сотни тысяч бьются
и по воздуху, и по равнинам,
навсегда их битва разделила.
Копья, луки, пламенные стрелы
ангельскою выпачканы кровью;
молнии сверкают над бойцами,
захмелевшими от вида крови
на своих военных колесницах, —
величайшая пред нами битва!
раны тяжкие бойцов свергают
с колесниц горящих прямо наземь;
так, рядами по небу разбившись,
оба войска искупались в крови.

Когда третье утро завиднелось,
на полях забрезжило военных,
то Адам со своим войском вышел
из погибельной кровавой сечи
с покаянием в душе глубоким.
На него жестоко ополчились
Ноелопан, Разец и Аскела,
все передовые командиры:
мол, предательством Адам постыдным
запятнал честь воинов бессмертных.

«Подчиненные мне воеводы!
Славолюбье некое слепое,
пламенем мятежным обернувшись,
вас подвигло – с моего согласья —
на Всевышнего пойти войною,
не держите против меня сердца!
Поздно понял я свою ошибку
и что значит имя «Всемогущий».
Не простят нам наше заблужденье,
гроб отверст, и гибель неизбежна!
Я летел на огненных колесах,
пред рассветом сон увидел легкий:
снилося мне грозное виденье
Бога, что готовится карать нас.
Сила праведного Его гнева
вмиг мою измученную душу
всю стеснила и оледенила —
мне, безумцу, было очень страшно
Всемогущего Творца увидеть
переполненного грозным гневом!

Божие возмездье совершилось,
ещё небо и не завиднелось,
а два воеводы, верных Богу,
Сатану и яростное войско
в пух и прах разбили и погнали —
гнали п о небу, вплоть до границы,
сбросили всех в пакостную бездну
и в кипящую смолой стихию:
богомерзкий царь со своим войском
утонул в той пропасти горячей.

Бич руки Господней всемогущей,
как с небес изменника низринул
в пламенем кипящую пучину,
то тогда победоносно войско
под началом ангелов верховных
двинуло на нас с громадной силой,
громкие их крики загремели
с тех небес, где мы все вместе жили,
чтоб и мы, вослед за Сатаною,
разделили с ним победу злую.
Милосерд Отец наш и Создатель —
у границ погибели конечной
слово Его нас остановило.
Воеводы, преданные небу,
в тяжкие железные оковы
всех до одного нас заковали,
сбросили носить нас эти цепи
на планету мрачную, глухую,
где блаженства память исчезает,
темнота заполонила местность».

Только гибели прямой зачинщик
об ужасной участи поведал,
как на ангельских прекрасных лицах
мертвенная воцарилась бледность,
вмиг ушла божественная живость
из их глаз и черт, из всех движений.
Словно удручённое семейство,
где больной остался без надежды
и поддержки лекаря лишился,
выглядело воинство Адама.

Ярости своей слепая жертва,
с дерзостным отчаянием жестоким
до конца враг с Господом боролся.
На свирепом поприще военном
храбрости выказывал примеры,
вкруг него горами громоздились
груды павших воинов бессмертных.
Трудно было этого безумца
и его свирепых полководцев
одолеть в жестокой рукопашной.
Третий день с ужасным грохотаньем
пробежал небесные равнины;
вечером два верных воеводы
пред престолом у Творца предстали
и Отца премилостиво молят,
чтобы Он оружье войсковое
смертоносным изострил ударом.
Говорят, что Сатаны хуленья
и его бессмысленного войска
их в отчаяние повергают.

Отвечает воинам: «Не стану
вечный Свой святой завет Я рушить:
кого Сам Я повенчал бессмертьем,
под косою смерти тот не ляжет!
Ненавистника, что злобой пышет,
долго же Я ждал для покаянья;
думал, вспомнит он о Моем даре —
светлом счастье вечного блаженства,
долг сыновний, думал, он исполнит,
что насельников увеселяет неба.