Андрей Бинев - Принцесса, сыщик и черный кот

Роман нетерпеливо кивнул, поднялся.

– Возможно, он просто оступился и упал в древнюю шахту, – задумчиво произнес Сузу. – Пока нет никаких других данных. Туда ведь многие ходят на экскурсию, на свой страх и риск.

– Кто этот человек, и почему вы думаете, что агент он, а не, скажем, я или кто-нибудь еще?

– Хороший вопрос! – улыбнулся в усы Сузу и сел на стул, выставил вперед ноги с торчащими из сандалий серыми пальцами. – Очень хороший вопрос! Да вы присаживайтесь! Как у вас говорится, в ногах правды нет?

Роман снова сел.

– Я вас слушаю, полковник.

– Его имя… Это не важно. Пока не важно. Но у нас была одна примета. В паху у этого человека была тату – ярко синяя лилия.

– Значит, если бы вы его не обнаружили, то меня бы просто раздели?

– Ну что вы! Хотя, кто знает… Словом, наш информатор успел за эти дни еще кое-что передать нам. Это помогло установить некоторые факты из жизни агента. В том числе, о его встрече с ливанцами. Один из них, между прочим, родственник серьезного местного бизнесмена, тоже ливанца. Заметная здесь личность! Катается на огромном «кадиллаке» с левым рулем. Старая, подлая лиса, брат отставного министра обороны Ливана. Он тут всех и пригрел. У него еще есть свой клуб, вертеп какой-то! Вы его знаете? Хотя бы видели?

Роман посмотрел на Сузу задумчиво, чуть прищурившись: сказать, что знает, значит поддержать игру, которую полковник ведет, несмотря ни на что; ответить, что не знает, значит соврать и опять-таки подкинуть поленьев в недоверчивый полицейский огонек. Он неопределенно пожал плечами.

– У нас к вам никаких претензий нет, майор, – заключил Сузу.

– Как мы можем продолжать работать вместе после всего?

– Так же как вы работали раньше, до меня. Те ливанцы, связные, между прочим, туда и сюда путешествуют на русской «комете».

– Не на русской, а на украинской.

– Мы в нюансах не разбираемся. А вы откуда об этом знаете?

– «Кометой» мы давно интересуемся, а тот космополит, который вас так раздражает, именно на ней и прибыл с женой из Ливана.

– Вот как? И что же он рассказывает?

– Ничего, кроме того, что его жену рвало всю дорогу.

Полковник засмеялся и, потирая руки, встал.

– Послушайте, а что вы говорили о монастыре кошек? И эта ваша приятельница… она посмела заподозрить меня в трусости!

– Она мне не приятельница, полковник. Она – леди.

– Ну, хорошо, майор, она – леди! Я и не собирался это оспаривать. Но все же… вы намерены взять меня с собой в монастырь?

– Откровенно говоря, мне больше туда не хочется. Хватило одного раза. Но если вы настаиваете…

– Да, сэр! Настаиваю. У всего есть разумное объяснение. Козмас, – примирительно сказал Сузу, – выйди из своего угла и встряхнись, в конце концов!

– По вашей милости я чувствую себя мерзавцем, полковник.

– Роман, он мерзавец? – впервые Сузу обратился к русскому по имени.

– Он – нет!

– Вот как? Значит, я мерзавец?

– Вы профессионал, а это качество полицейского способно вобрать в себя немало неожиданного для обычного, гражданского общества.

– Принимаю ваши комментарии, несмотря на то, что они весьма оригинальны. Да бог с вами! Козмас, хватит блестеть своими островными глазами. Ты поедешь с нами в монастырь… завтра?

– Как прикажете, – Козмас усмехнулся.

– Послушайте, майор, если позволите, еще одна просьба – сказал полковник, повернувшись к Роману.

– Слушаю вас.

– Тот старый ливанец… ну, на «Кадиллаке»… Все же, мне кажется, вы знакомы… Не так ли?

– Не то, чтобы знакомы… Нас представляли друг другу неделю назад. Он занимает офис рядом с одним русским банком, а я общаюсь кое с кем оттуда. Московские связи. Это не имеет прямого отношения к делу.

– Господин Рождественский? Я, говорю, ваши московские связи – господин Рождественский?

– От вас ничего не скроешь.

– Скроешь. Жена скрывала целых пять лет. Я чуть было не стал холостяком, – Сузу невесело засмеялся. – А с Рождественским я вчера сидел в пабе на набережной. Нам его рекомендовали ваши московские начальники, как надежного человека. Он мне и рассказал о ливанце, и о вас… о том, что представлял вас друг другу. Ненамеренно, конечно… случайно, так сказать…

– Юра Рождественский – надежный человек? – Роман засмеялся. – Интересно! Что вам о нем известно?

– Бывший разведчик из КГБ. Кажется, Первое главное управление было когда-то… Я не ошибаюсь? Работал в Брюсселе, потом в Гааге, в резидентуре. Что-то там стряслось, его уволили. Теперь он здесь, подвизается в банке, в представительстве. Что-то не так?

– Так, все так. Ничего не меняется. Обычная история. Таких у нас сейчас много. Впрочем, спасибо вам, сэр. Я хотя бы теперь знаю, с кем продолжать общаться, а кого следует обойти стороной, – вздохнул Роман.

– Послушайте, Роман! В нашей службе, я имею в виду и полицейскую в том числе, где бы мы ни шпионили, в какой бы среде ни крутились, предателей и отступников не бывает! Верность профессии так же надежна, как умение кататься на велосипеде. С этим приходится жить. Бывают, разумеется, случайности… например, диктат обстоятельств, целесообразность и так далее, но в прошлое наша профессия не уходит никогда. В прошлое уходят только люди, когда от них хотят избавиться. То есть отлепить их от профессии, скажем. Так что, Рождественский по-своему надежный человек, как, собственно, и вы, и я, и Козмас этот мрачный… Но я все же хотел бы попросить вас кое о чем…

– Вы меня почти убедили в нашей корпоративной кристальности. Или, может быть, косности?

Полковник махнул рукой.

– Бросьте, майор. Вы язва! Отвратительная русская язва! Упиваетесь процессом! Послушайте, этот старый ливанец, Ахмед Растес, у него странная фамилия для ливанца, не так ли? Но это всего лишь прозвище, которые многие принимают за фамилию. На самом деле его зовут Харири. Ахмед однако же никогда не произносит этого имени и представляется только прозвищем. Пусть так и будет. Так вот, мистер Растес связан с теми украинскими парнями – владельцами «комет». Они что-то там крутят вместе. Попытайтесь выяснить. И тот с лилией в паху… это всё одна свора, похоже. Этот канал нам все-таки надо прервать. Иначе какого черта мы здесь собрались, господа полицейские?

– Они знают, кто я такой. Здесь это, оказывается, невозможно скрыть.

– Тем лучше! Ваша задача становится, как бы сказать, официальной. Они же, скорее, посчитают это глупостью с вашей стороны, либо продажностью. Да, да! Коррупция! Кругом ведь коррупция! – Сузу рассмеялся. – Перепроверить ничего не смогут. Даже через Рождественского! Вчера утром он улетел в Москву, в отпуск. Это, думаю, надолго. Так что накачивайте их любыми легендами.

– Хорошо! Я попробую.

– Вот, собственно, и все! А в монастырь – завтра! Завтра!