Александр Стар - Неважно

© Александр Стар, 2018

ISBN 978-5-4490-5559-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Л.Г.

Плывет в тоске необъяснимой

среди кирпичного надсада

ночной кораблик негасимый

из Александровского сада,

ночной фонарик нелюдимый,

на розу желтую похожий,

над головой своих любимых,

у ног прохожих.

И. Бродский

Уже пятые сутки подряд идет дождь. Видно у Красного моря обед. Вдоль Синайского полуострова у пенной воды скачет вечный странник судьбы – лошадь.

Море будто привлекало животное, делая свои песчаные полосы у кромки все более загадочными и волнительными. Лошадь наблюдала за великодушными дельфинами, которые манили каждым своим жизнерадостным нырянием в бездонный бокал притягательности. Каждый день она видела как горячее рыжее чудо медленно погружалось в море, унося за собой свет. Наступала темнота и море становилось еще более таинственным и глубоким, даря отблески сияющих звезд. Поутру лошадь встречала загадочное появление чуда, которое, как она думала, питается неиссякаемым источником моря, каждый день отпуская лучи все длиннее и ярче.

Лошадь переполнял восторг.

Она сделала свои первые шаги в надежде на понимание всей таинственности и загадочности, которым было наполнено её сердце на протяжении всей жизни. Теплая вода все больше и больше ласкала душу Лошади. Повсечастный запах труб развеял тонкий аромат морского прибоя. Лошадь все глубже и глубже уходило под воду, каждым шагом обрывая тонкую нить между прошлым и грядущим.

Как же приятно и волнительно открывать для себя что-то новое. Познавать сокровенный клад, оставленный нам для понимания мира. Задумываться над всеразличными действиями, не делая опрометчивых выводов.

Последний удар хвостом, отдавая брызги во все окраины, встряска с содроганием белой гривы, легкое постукивание копытами и лошадь окончательно ушла под воду. Она наблюдала за Коралловым плато, дарящим удивительные картины подводного царства. У самого побережья разбрызгивал своей красотой чарующий мир с множеством разноцветных кораллов, губок, морских ежей, рыб и пр. Порой, кажется, что каждый вид соревнуется здесь друг с другом по яркости окраса и необычности форм. Теплые и кристально чистые воды Красного моря позволяют здесь существовать множеству видов подводной флоры и фауны. Жизнь под водой здесь кипит и не замирает даже глубокой ночью. Огромные морские черепахи и резвящиеся тигровые акулы дополняют собой удивительный пейзаж и говорят лошади о том, что она попала в место, где подводная жизнь раскрывается перед ней во всем своем очаровании.

Затем лошадиный взгляд уставился вверх и, благодаря кристальной прозрачности моря, он обнаружил небо. В проплывающих мимо белоснежных облаках, лошадь увидела лики счастливых детей, которые так любили на ней кататься; увидела своих друзей, которые собираясь компаниями чистили друг другу шкурку зубами, а также вместе играли, отдыхали и спали; увидела любимые лакомства: яблоки и морковь.

Она решила пойти к ним, но с каждым шагом навстречу, приходила к выводу, что не может даже на метр подняться с затонувшего днища красного бокала. У нее наступила паника от понимания того, что ей уже не выплыть наружу. Лошадь начала беспорядочно двигать конечностями, пытаясь оттолкнуться от каменных рифов. Она в полной мере ощущала, что никто (никто!) под водой ей не поможет выбраться на берег. Чувства переполнявшие её сердце и душу невозможно передать словами. Когда мышцы окончательно выбились из колеи и настолько устали, что она больше не могла выдирать себе жизнь, – она с грохотом и с содроганием замертво упала на риф, перед тем захватив последний глоток свободы.

Так вот, читатель, окунись в мою притчу и попытайся вынырнуть из нее. Люблю. Целую.

С ложно найти рифму к слову Жизнь,

просто найти рифму к слову Life,

все потому, что русская жизнь

тяжелей, чем обычный английский kaif.

По всему осеннему телу,

разошелся коричневый Герман

и как стал писать горьким мелом,

смерть забрала его в карман.

Москва. 2000. Сижу за роялем. Играю роман. Надеюсь на что-то годное, покрайней мере – на себя. И пусть у меня будет совершенно никчемный нарратив, если точнее, его отсутствие, поверь мне, читатель, что я о тебе позабочусь. Ведь в конце концов эти буквы пишутся не ради собственного эголюбия, но миссии куда большей, чем разделить хот-дог с маленьким щенком по кличке Нарик. А вот, собственно, я и преступил к своему греху, изначально принятому за ящик Пандоры. Подвальное помещение, расположенное по адресу Бирюлевская ул. д. 28 притягивает к себе не только пьяных бомжей, но и появление маленького мальчика, который, как выяснится позже, перевернет мою жизнь.

– Как его зовут? – спрашиваешь ты.

– Женечка! Свет моей души! Рок моего сердца!

Пусть, в отличии от меня, это совершенное создание не имеет никакой тяги к тщеславию, но все же оно постоянно тянется к снобистским облакам и видит в них фигуры своего хрупкого тела.

Это одно из самых худших помещений, которое я когда-либо видел в своей жизни. Прижавшись к стене сидят бомжи распивающие боярышник с кефиром. Каждый из них чтет своим долгом показать кариес зубов с задатками чего-то темного: например – силы. Обоссанные углы свежевыжатым соком только лишь дополняют радужную атмосферу. Зловоние добавляет и тот факт, что неподалеку (буквально за стенкой) расположилась ежедневная высадка городских отходов, – что с одной стороны помогает выжить этим безработным братьям по духу, а с другой – ежедневно, каждый из них, сам того не понимая, заболевает тифом, менингитом, кишечной инфекцией и другими вирусами.

И, естественно, никто из них не лечится, а только лишь распространяет на других свои инфекции и умирает в (с) покойных конвульсиях.

Еще они из тех людей, что играют в карты и одновременно сближаются друг с другом. И разница меж этими делами только в том: что первое исполняет долг временный, а второе – пожизненный. Оттого и следует человечность вразрез идущая с безбожными существами.

«Они любят своих детей, они ими дышат и живут» – хотелось бы мне сказать, но как есть на деле, ты, мой читатель, все увидишь сам. «Но кто из них вырастит?» – этим вопросом задался я и неровным движением ступни вывернул ножку рояля, – да, это единственный предмет, который духовно украшает замок безликих вещей. Откуда он взялся здесь? Намедни его притащил какой-то бомж, внезапно вспомнивший о том, что еще за десять лет до того, как я родился, он окончил музыкальную школу по классу фортепиано. Он нес этот рояль в подвал, как Христос – священный крест на Голгофу, и был потным и вонючим настолько, что никто (даже из этого общества!) не мог с ним сравниться. Но после потешных попыток снова стать мастером своего дела, этот великий музыкант повесился, и, что примечательно, последний в его жизни прыжок был именно с крышки рояля.