Эльмира Алейникова - Свидания во сне. Роман

Яичница не сгорела, получившись настоящей «Глазуньей», и была съедена мною в считанные минуты под одобрительным взглядом Бердаха. За нею же пошёл бутерброд с маслом, запитый пиалой чёрного чая с молоком. Намазывая масло на хлеб и поглядывая на меня, мой любимый улыбался, не притрагиваясь к своему завтраку. Наевшись, я стала уговаривать перекусить и его, но он только выпил чай, сказав, что рано утром уже позавтракал.

– Какие у тебя планы на выходные? – спросил Бердах после завтрака и мытья посуды.

– Никаких. Буду отсыпаться. А что?

– Хотел предложить тебе слетать со мной в Ташкент.

– Куда? – я обалдело уставилась на него, не веря своим ушам.

– В Ташкент. Смотри, рейс сегодня в обед, обратный в воскресенье вечером. У нас в запасе два с половиной дня. Там сейчас солнечно и не так холодно, как у нас. Я утром прогноз погоды по радио слышал. Полетели?

– Бердах, но это же сумасшествие, тратить столько денег только на два дня. И потом, что я маме с папой скажу? А ты что своим скажешь?

На этом месте я вспомнила о разговоре с Фатимой и тут же настроение испортилось.

– И ещё. Мне не хотелось бы, чтобы у тебя были конфликты дома из-за меня. Зачем заставлять нервничать родителей зря, если всё равно всё будет так, как они решат?

– Ты о чём? – Бердах выглядел растерянным.

– Я всё знаю. Твоя мать нашла тебе невесту-каракалпачку и собирается свататься, чтобы ты не женился по глупости на уруске, – я спустила свою стервозность с тормозов, не заботясь о последствиях.

– Кто тебе сказал такое? – он внимательно глядел, положив руки на мои плечи.

– Неважно. Теперь уже неважно.

– Очень важно, Ланочка. Я люблю тебя и не хочу, чтобы кто-то трепал тебе нервы и заставлял плакать.

– Я не плакала! – почти выкрикнула.

– Ты плакала. Отключила зачем-то телефон и легла спать в девять часов вечера.

– Откуда ты всё знаешь?

– Стоял под твоими окнами и наблюдал.

– Ага, снизу хорошо просматривается моя прихожая, где стоит телефон. Или ты научился летать? – съязвила я.

– Нет, летать не умею, а вот тебя чувствую на расстоянии и твоё настроение тоже. Телефон твой не отвечал и я позвонил на станцию, где мне сказали, что твой отключен.

– Разве такие справки дают? Мне говорили, что до нашей телефонной станции не дозвонишься, тем более, вечером.

– Если только не звонит начальник станции.

– Ого! У тебя такие большие начальники в друзьях? – распалялась я.

– В братьях. Кунград же начальник станции, – улыбался Бердах, наблюдая как я кипячусь.

Ответить было нечего.

– Ну, так что, мы летим в Ташкент? Сейчас уже одиннадцать часов. Думай скорее, а то опоздаем на рейс, придётся лететь вечерним.

– А билеты? У нас же нет билетов, – хваталась я за последнюю соломинку.

– Бери паспорт и поехали. Я забронировал билеты. Машину братишка заберет со стоянки, я уже договорился.

– А где мы будем в Ташкенте жить? – спрашивала уже на ходу, бросая в сумку сменное бельё, косметичку и паспорт.

– У сестрёнки Наргиз на Чиланзаре. Помнишь, ты её на свадьбе Кунграда видела? Светленькая такая. Она у нас учится в медицинском.

Держа верхнюю одежду в руках, мы вышли из ворот аэропорта и тут же оказались в толпе таксистов. Они взяли нас в кольцо и, почти силой забирая сумку из рук Бердаха, на узбекском и русском языках предлагали отвезти куда угодно «совсем дёшево». Зная нравы ташкентских таксистов, зарабатывающих у аэропорта, я шла прямо к автобусной остановке, увлекая за собой Бердаха. Понемногу они отстали, поняв, что мы не крутые провинциалы, приехавшие сорить деньгами в столицу, и только один юркий мужичонка всё канючил, идя за нами по пятам и уговаривая довезти нас куда надо. К нему я и обратилась, назвав адрес и спросив цену. Когда таксист назвал баснословную сумму, я уменьшила её ровно в пять раз и назвала настоящую стоимость проезда. Сначала он заныл, что цены выросли, бензин подорожал, а моя цена даже полпути не покроет, но, видя, что я опять повернула к остановке, недовольно согласился.

Уже в машине Бердах шёпотом на каракалпакском спросил у меня: «Ты откуда цены здешние так хорошо знаешь?». Пришлось также шёпотом рассказать ему, что училась в Ташкентском госуниверситете и за пять лет научилась торговаться на базаре и с таксистами. Он рассмеялся, приобняв меня за плечо, и громко сказал: «Ничего я о тебе, Ланочка, не знаю. Буду изучать».

В квартирке, которую родители снимали для Наргиз у каких-то дальних ташкентских родственников, было две смежные комнаты. Бердах разместился в большой на диване, а мы с его сестрёнкой спали в маленькой на большой кровати. Казалось, она не была удивлена нашему приезду и даже готовилась – в комнатах и на кухне было чисто, а на разложенном диване уже лежала стопка белья с полотенцами. Не задавая лишних вопросов, девушка хлопотала на кухне, заваривая чай и готовя дастархан. Мне было неловко, но Бердах вёл себя естественно, рассказывая Наргиз о моем таланте сбивать спесь с таксистов. Смеясь, он изобразил разочарованное лицо таксиста, которому не посчастливилось сегодня встретить меня.

После наших колючих ветров, дождей и пронизывающего насквозь всё живое холода, Ташкент показался раем земным. Стояла ясная, солнечная осенняя погода. Деревья в парках и скверах ещё не успели сбросить до конца жёлто-красные листья под ноги прохожим, зелёные газоны радовали уставшие от серости глаза изумрудными островками вдоль дорог и тротуаров, прохладный ветерок приятно ласкал лицо, не обжигая колючим холодом, а прозрачный воздух вселял радость и желание гулять по улицам города бесконечно. Что мы и делали с Бердахом и Наргиз. Я их водила по моему Ташкенту, который стала понемногу забывать, по пути вспоминая весёлые студенческие истории. Больше всего Бердаху понравилось в старом городе, поэтому мы доезжали на метро к ТЮЗу, а затем шли по улице Навои до цирка, нарезали круги вокруг него и оказывались в конце дня на базаре Чорсу в обжорных рядах, где ужинали ароматным шашлыком или жирным хасыпом 20 20 Хасып – домашняя колбаса, которую виртуозно готовят в Ташкенте. с тонко нарезанным нарыном. 21 21 Нарын – лапша, смешанная с нарезанным хасыпом. Подаётся без подливы или с бульоном.

Оказывается, мой любимый совсем не знал города, – прилетая часто по делам в главное управление, жил всегда у сестрёнки и до центра по делам добирался на метро, потом точно также ехал обратно домой, забегая за покупками в Чиланзарский торговый центр. Я удивлялась, подтрунивая над его нелюбознательностью, он же отбивался от моих нападок одной фразой: «Зато ты Москву совсем не знаешь». Действительно, в Москве я была всего два раза проездом, поэтому ничего толком, кроме шумных толп на вокзалах, и не разглядела, а Бердах там учился в университете, потом ещё работал какое-то время и знал город, как он любил говорить, как свои пять пальцев.