Ки Чанс - Школьные тайны и формула нелюбви. Из-Вращение Чувств

Неожиданно раздавшийся грохот прервал размышления хозяина кабинета. Посетитель бросил трубку и оглянулся.

В распахнутую дверь ворвался чудак в красных шароварах на одной лямке и в рыжем парике. Двумя прыжками непрошеный гость одолел пространство между порогом и столом врача и встал в гордой позе под большим плакатом, с которого подмигивал Альберт Эйнштейн. Над головой учёного красовалось любимое изречение молодого психиатра: « Врут все, но это не имеет значения, потому что никто не слушает ».

Клоун вывалил изо рта неестественно длинный язык, перекосил лицо и отправил его в правый угол рта. Затем быстро скрестил руки, обхватив ладонями плечи, и загоготал, глядя прямо в глаза раннего гостя. Через секунду-другую Клоун сменил позу, нагло показал брату Лии средний палец и такими же гигантскими прыжками оказался у распахнутой двери. В следующий момент и духа его не было.

– Ну и работа у Вас! – насквозь фальшиво посочувствовал молодой человек.

– Весёлая работа! – не согласился врач. – Между прочим, именно этот пациент, всеми уважаемый клоун, предотвратил накануне ночью возможное нападение на Вашу сестру.

И доктор кратко, безэмоционально описал ночное происшествие.

– Так вот что почувствовала наша мать! Не зря она подняла меня спозаранку. Мы ведь к Вам, доктор, с огромной просьбой! Состояние Лии настолько тревожное… И очень, очень нестабильное. Она нам в прошлое посещение показалась совсем подавленной и во власти… Во власти своих выдумок, фантазий. Часто просто бред какой-то несёт. А начнёшь её утешать, говорить здравые вещи, так она в истерику бросается. Так и до мыслей о самоубийстве недалеко…

Доктор не успел возразить, потому что прикрытая клоуном дверь кабинета радостно распахнулась, и в кабинет ворвалась сияющая Лия.

– Доктор Хат! Я узнала! Я его узнала! Я про зонтик…

– Ну… Что я Вам говорил?!

Брат девушки вскочил со своего места, полоснув волчьим оскалом узких глаз лицо сестры. Та замолчала, сникла, но лишь на мгновенье.

– Ты что здесь делаешь?! Я же сказала, что не хочу вас видеть! Ни мать, ни тебя.

– С этим что-то надо делать, доктор! Да она же совсем не в себе… Уже зонты знакомые ей мерещатся.

– Я Вас попрошу выйти, мистер Суавес, и подождать в коридоре. Мне надо остаться с больной наедине.

Посетитель надулся, опустил голову ещё ниже и медленно вышел из кабинета.

– Лия! О чём ты говоришь? Таких зонтов пруд пруди. В каждой лавке купить можно.

– Нет! Это зонт моей бабушки. Вернее, подарок бабушке от кого-то… Так она мне говорила. Она прятала его в своём сундуке. У него и размер, и ручка необычные. Бабуля как-то сказала, что будет его хранить до особого момента. Дескать, придёт очень хороший человек и узнает меня по этому зонту. Она собиралась отдать его мне.

– Так почему же не отдала?

– Перед тем, как брат нас в Америку перевёз, бабулю в сельву жить отправили. Они её оба не любили. И даже… Не знаю, может, я ошибаюсь, но мне казалось, что мать с братом её побаивались. Даже хотели от неё избавиться. И избавились. В маленькую деревушку без названия жить отослали. В одну из тех, что в горах вокруг Акапулько прячутся.

– Ну, хорошо… Допустим, всё обстоит именно так. И что из этого вытекает?

– Так вдруг это бабуля ко мне своего человека послала? Под видом священника? Чтобы зонт передал.

– Лия! Мы с тобой можем только гадать. Потому что зонт уже отправлен в полицию. Как вещественное доказательство. Так что нам остаётся только ждать. Понимаешь?

– Да…

– А сейчас тебе надо вернуться в палату. У тебя через пятнадцать минут завтрак. Затем – капельница. Договорились?

– Договорились.

Девушка опустила голову и тихо вышла из кабинета. Почти столкнувшись с ней в узком дверном проёме, в офис вошёл её брат.

– Так вот, уважаемый доктор Хат!

В этот раз молодой человек решил перейти прямо к сути своего визита.

– Как мы видим, вы не в состоянии обеспечить безопасность своих пациентов. И мерзкие клоуны у вас по больнице ночью разгуливают… И неизвестно откуда взявшиеся визитёры…

– Вы что-нибудь знаете о зонте, который хранила ваша с Лией бабушка? – прервал его врач.

– Никогда ничего подобного не слышал. Наша бабуля последние годы была не в себе. Может, Лия по её стопам решила пойти… В смысле… Ну, в том смысле, что она больше верит в свои фантазии, чем полагается на здравый смысл. Особенно в последнее время…

Чем увереннее и многословнее говорил посетитель, тем большее недоверие он вызывал у врача. Лия была не по возрасту умной, с острым аналитическим умом девушкой. Беда её крылась в другом: в слишком тонкой и благородной натуре. Она принадлежала к тому типу людей, которые готовы отдавать себя миру много и щедро. Но их природная стеснительность и неуверенность в себе смыкаются над ними молчаливым куполом непроницаемости, когда мир хочет щедро воздать им. Такое свойство личности, был уверен доктор, особенно пагубно для женщин. Они, сами того не ведая, отбирают у мужчины право быть сильным, оберегающим, готовым к творению добра и потаканию женским прихотям и капризам. Право быть дающим.

Самые прыткие и опытные, угадавшие в женщине эту тайную слабость, просто берут её сердце в аренду. Во временное пользование. И никогда не возвращают хозяйке в прежнем виде…

Доктор устало вздохнул и спросил сухо и коротко:

– Что конкретно Вы хотите предложить?

– Разрешить Лии иметь при себе смартфон. Она должна успокоиться и знать, что, в случае беды или паники всегда может позвонить домой и попросить о помощи.

К такому повороту разговора доктор Хат оказался неподготовленным. Он ожидал чего угодно, но только не этого.

– В телефоне будет только два номера: её матери и мой. Так что связаться с её странными подругами – этой мусульманкой, чеченкой из России и выгнанной из дома протестанткой Винсией – она не сможет. Но я загрузил в телефон любимую музыку Лии. Даже некоторые аудиокниги. В том числе религиозные. Чтобы сестрёнке было не так тоскливо. И не так безнадёжно на душе. Пусть не забывает об отце нашем небесном!

Чёрная блестящая голова склонилась в смиренном поклоне, а губы что-то зашептали… Доктор разве что не в шоке слушал, как молодой человек молится, произнося слова на прекрасной латыни.

– Ну, так как, доктор? – брат Лии поднял голову и влажными от слёз глазами посмотрел на растерявшегося интерна.

– Пойдёмте к Лие. Там и примем решение.

Девушка лежала под капельницей, что парадоксально обрадовало вошедших. По крайней мере, можно было надеяться на более или менее спокойный разговор.

– Что бы ты там не думала, – начал брат, – мы с мамой тебя очень любим. Мы решили, конечно, с одобрения доктора Хата, подарить тебе смартфон. По нему ты всегда можешь связаться с одним из нас, послушать любимую музыку. Даже твои любимые аудиокниги закачали. Будешь перед сном слушать…