Владимир Цвиркун - У жизни свои повороты. Рассказы, новеллы, новеллиты

© Владимир Дмитриевич Цвиркун, 2017

ISBN 978-5-4490-1443-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Так случается в жизни: выдалась свободная минутка от домашних забот, а чего-то почитать, оставшись наедине, под рукой не нашлось. Небольшие прозаические рассказы этой книжки помогут вам скрасить это время. Листая страницы, где-то вы улыбнётесь, где-то навернутся слёзы, а где-то вы посмеётесь от души.

Один из героев моего рассказа спросил мудреца:

– Когда жизнь интереснее: в молодости или в старости?

Мудрец, не задумываясь, ответил:

– Когда живёшь, тогда и хорошо.

Возьмите и почитайте книжку-подружку.

ВЛАДИМИР ЦВИРКУН – Член Союза военных писателей России «Воинское содружество», Член Союза журналистов России, член Союза десантников России.

Автор трёх книг: «Вкус греха», «Горечь черёмухи», «Нет у солнца тени», участник пяти коллективных сборников.

Кроме нескольких газет и журналов, в его руках оказалось письмо. Пальцы машинально оторвали узенькую полоску и извлекли из конверта синеватый билет на вечерний киносеанс. «Что это: приглашение или шутка? Незнакомец это или незнакомка?» – думал он. И с мыслью, что всё это может проясниться только в кинотеатре, он отправился туда, влекомый загадочным приглашением.

Прозвенел первый звонок, второй. Мимо прошла девушка в белом плаще и села впереди. В руках у неё был зонтик и коричневая сумочка. Она поправила плащ и мельком оглядела соседей. Её взгляд…

Дали третий звонок. Свет в зале стал медленно гаснуть, а в его сознании с каждым мигом всё яростнее поднималось воспоминание…

Надоевший серый снег сменился зелёной травкой. Тёплый ветерок, будто струны арфы, нежно перебирал ветки густых деревьев. От этого прикосновения взрывались набухшие смолянистые почки. А солнце – главный дирижёр природы – с каждым днём поднималось всё выше и становилось всё приветливее. Весна прихорашивалась, словно к свадьбе.

Выпускной бал. Они танцевали всего два танца: один раз он пригласил её на танго, другой она его – на «белый вальс». Музыка захватывала их. В его сознании очертенело, обгоняя друг друга, проносились мысли: «Она, только она… Красивая, белая. Белая лилия, и рядом, совсем близко… Какая она милая… Любовь… Неужели она рождается в такие минуты. Любовь… Щемит что-то в груди, будоражит. Я люблю, я люблю. Это точно. Она заслонила всё. Она стала всем… Она и я, я и она. Мы вместе, рядом. Я скажу ей, непременно скажу…»

В армии он клял себя за то, что так и не сказал ей обо всём наедине. Эти слова, как ему казалось, надо говорить, глядя в глаза любимой. Пусть даже одно слово «люблю», но сказать, чтобы она слышала.

Переписывались почти два года. Письма были всякие, но частые. И вот пришло последнее. Три страницы о погоде, о друзьях, о фильмах, о книгах. И всего одна строчка о себе: «Я выхожу замуж»…

Кадры фильма бессвязно, но настойчиво мелькали перед его глазами. Он наклонился вперёд, присмотрелся. Она? Или, похожая на неё?

– Ксения, – позвал он тихо.

Она повернулась. В глазах недоумение: зачем и кто её звал. Но, увидев его лицо, вся переменилась.

– Алексей?..

Ксения прижала ладони к пылающим щекам и вышла из зала. Они долго и молча смотрели друг на друга. Потом спустились по ступенькам и вышли на улицу.

– Ты живёшь здесь? Конечно, женат, дети?

– Да, так оно и есть, – ответил он. – А ты, как ты, Ксения? Где ты была все эти годы.

– Про меня сказ короткий. Последнее письмо? Дурочкой была. Решила тебя проверить. Или подшутить. Не знаю, что мне взбрело тогда в голову. Думала вернешься, и всё уладится. А ты отслужил и как в воду канул.

Он взял её за руку и переспросил:

– Так это была шутка и больше ничего? Просто так взяла и пошутила: «Выхожу замуж».

– Да.

– Понимаешь, что ты наделала? Ведь я уже ехал к тебе, мысленно представлял нашу встречу…

Она грустно посмотрела в его глаза, тихо заплакала. Из открытого окна донеслись звуки «Школьного вальса».

Алексей чувствовал, что все далёкие ручейки его радости, думы и мысли о ней сейчас слились воедино. Чаша его счастья впервые наполнилась до краёв. Ксения подняла глаза, из которых неудержимо лились слёзы не то радости, не то обиды.

– Дай ещё раз посмотрю на тебя, Алёша. Я, только я в этом виновата. Виновата в том, что тебя не было со мной все эти годы.

Пошёл дождь. Вечерние фонари грустно склонили вниз свои колокольчики и тоже плакали. Справившись с нахлынувшими чувствами, Ксения посмотрела на Алексея полными грусти глазами и сказала:

– Вспоминай меня изредка, Алёша. Слышишь, кончился наш «Школьный вальс»…

Он пришёл домой мокрый и понурый. Жена, предвкушая ответ, спросила его из кухни:

– Алёша, ты догадался, что это я прислала по почте тебе билет? Ты слышишь? Проветрился немного? Ты рад?

Из другой комнаты донёсся тихий ответ:

– Рад… Очень.

А в его голове всё ещё звучал и звучал тот далёкий и близкий «Школьный вальс».

ВОВКА ИЗ 3 «б»

Прозвенел школьный звонок, позвавший учеников и учителей на очередной урок. Старшеклассники, докуривая дорогие сигареты, побросали окурки. Лишь культурный красавец Олег Деев из 11 «а», оглянувшись и не увидев поблизости урны, с сожалением покачал головой. И тут, откуда не возьмись, мимо пробегал малец.

– Стой, – скомандовал Олег.

– Чего? – с неохотой спросил пацан.

– Вон, видишь урну?

– Вижу.

– Иди, брось в неё мой окурок.

– Да звонок же. И далеко она.

– Ты что, пострел, вздумал мне перечить?

– Ну, ладно, давай, – покорно произнёс младшеклассник.

– Тебя как зовут?

– Ну, Вовка из 3 «б».

– Смотри, Вовка, не брось окурок мимо урны.

– Ладно, – покорно отозвался тот.

– Не добежав два-три метра до заветной урны, Вовка встретил учителя истории.

– Ты куда бежишь из школы? – поинтересовался тот.

– Да я, вот, окурок хотел бросить в урну. – Бесхитростно ответил Вовка.

– Окурок? – с удивлением и возмущением спросил Павел Иванович Смирнов.

– Это не мой, – с тревогой заметил Вовка.

– Да ты ещё и врать научился. А ну-ка, пойдём в школу. И принеси мне свой дневник, я напишу родителям, как ты проводишь перемены.

Домой Вовка возвращался обиженный. Ему казалось, что в ранце за спиной лежат не книги и тетради, а кирпичи. Лямки жгли плечи. Настроение – подавленное. В дневнике учитель написал красивым почерком: «Ваш сын курит. Примите меры» – и расписался. И велел Вовке показать это матери и подтвердить то, что она прочитала, подписью.