Радмила Ёлкина - Возмездие

– Расскажу в другой раз, – сказал он недовольно, одевая свою рубаху вновь. – Вот что происходит с тобой, это другой вопрос!

– Что со мной происходит?

– Ты ничего не ешь в последнее время и летаешь где-то в облаках! Ты что-то постоянно обдумываешь. Мне бы просто хотелось узнать, о чем ты думаешь сейчас.

– Твои раны – твой секрет для меня, а мои мысли – секрет для тебя. Все честно. Извини, но мне нужно пойти к Эдгару.

– Зачем?

– Нужно наложить новую повязку, – я быстро выбежала с библиотеки. Сердце мое сильно билось, дышать становилось труднее. Я добежала до кабинета Эдгара, но медсестры сказали мне, что он уехал на несколько дней по важным делам. Дня два назад я бы в таком случае пошла к Максиму, но не сегодня, нет. Я подошла к окну, дождь лил как из ведра. Я не знаю сколько бы еще так простояла бы, если бы со второго этажа не спустилась Мария. – Что, уже пришел учитель? – спросила я. Она нахмурилась так, будто не понимала, о чем я с ней разговариваю. – Учитель французского.

– А! Нет, он еще не пришел, – тут же протараторила она и подошла ко мне поближе. – Я вижу, ты скучаешь. Тебе стоит развеяться. Поэтому в пятницу мы и едем к Мартыновым. Ты давно не выходила за пределы этого дома.

– Да, наверное, слишком давно, – я тяжело вздохнула и пошла в свою комнату.

Все было так же, как и до этого дня, когда мы должны были ехать в гости. Я беседовала со своим психологом, и мне становилось легче. Максима я избегала. Я до сих пор никак не могла понять, что происходит со мной. Никаких проблесков в памяти моей не было. И я уже как-то даже смирилась с тем, что у меня почти нет прошлой жизни. Марк Романович успокаивал меня, говоря, что я все обязательно вспомню. Но сегодня у меня не было для этого времени. И я даже не могла сегодня с ним встретиться. Мария так была озабочена моим нарядом, что мы с шести утра выбирали с ней то, что мне может подойти. Нам помогала Варвара, но толку от нее, увы, не было. Она про любой мой наряд говорила, что я в нем хороша. Мария все время ворчала, говорила, что я слишком худа.

– Может все-таки выбрать то платье апельсинового цвета? – устало сказала я тете. – По-моему, оно очень хорошо на мне смотрится.

– Таня! Оно ужасно. Надо было вчера уже собираться, нужно еще что-то сделать на твоей голове.

– Эти Мартыновы, видимо, очень важные люди, – пробубнила я себе под нос и начала примерять новый наряд.

Так как погода была сегодня солнечной и теплой, наряды все мои были легкими. С Марией мы сошлись в одном. Легкая простая одежда устроила и ее и меня. Мы остановились на синих брюках и белой прозрачной блузе. Но мы долго спорили с ней, что будет на моих ногах. Максимум, на что я была согласна – это балетки, но тетя настояла на своем. В эту пятницу я надела туфли на невысоком каблуке. Времени оставалось мало, поэтому мне просто сделали аккуратную шишку на затылке. Я была уже готова, но Мария все равно нашла к чему придраться. Она сказала, что я очень бледная, и потому велела нанести мне немного косметики на лицо. Глаза мои стали выразительнее, губы ярче. И на этом мое приготовление было закончено. Наконец, меня оставили одну в моей комнате. Я сидела как на иголках, мне не хотелось никуда ехать, тем более с Марией. Я встала со своего кресла и пошла к комнате Максима. Я постучала в дверь. Брат крикнул, чтобы я вошла. Прикрыв за собой дверь, я прошла к нему. Но в комнате его самого не было. Он вышел из душа. Он на мгновение остолбенел, но потом взял себя в руки.

– Есть у Марии одна положительная черта, у нее есть прекрасный вкус, – сказал он, но слова не сказал о том, что я выглядела хорошо. – Поможешь мне?

– Чем же?

– На спине кое-какие раны еще не прошли. Пластырь вот, – он протянул мне аптечку. Я нечаянно коснулась его руки, меня всю передернуло от этого прикосновения. Я кивнула Максиму головой, опустив глаза. Мне было стыдно смотреть ему в глаза. Не знаю, отчего. Тем не менее, я закрывала кровавые раны пластырем на его спине. Руки мои тряслись.

– Так откуда у тебя раны? – спросила я тихо, прервав молчание. Я уже закончила, но Максим не поворачивался ко мне лицом. – Ладно, не говори. Ты едешь к Мартыновым? – тут же спросила я. Макс развернулся ко мне и кивнул просто головой. – Тогда я не буду мешать тебе, – робко произнесла я и выбежала из его комнаты. Как же мне было тяжело дышать! Я стыдилась всего этого. Мне нужно было и вовсе перестать с ним общаться. Но как, если даже час без него оборачивался для меня тоской? Как все было запущено!

Через час мы подъезжали к дому Мартыновых. У них был большой богатый дом с огромными балконами и шикарным парком. Нас встретили радушно. Полная женщина сорока лет расцеловала Марию и Максима, мне она по-доброму улыбнулась и пожала руку. Рядом с ней была рыжеволосая девушка по имени Катерина. Она была высокой и грациозной. Я сразу отметила, что она была хороша собой. Она обнялась с Марией и подала руку Максиму, который равнодушно пожал ее. Вероятно, эта Катерина ожидала, что он поцелует ее руку, раз красивые уголки ее губ тут же опустились. Меня она смерила странным взглядом, я кивнула ей головой в знак приветствия. Наконец мы все зашли в дом. Мы сели за большой стол, который был уже накрыт. За столом все оживленно разговаривали и ели. Я же не знала, куда деться. Тем более в основном разговаривали на французском. Вдруг ко мне обратилась Мартынова. Ее вопрос я не поняла.

– Извините, но я исключительно разговариваю на русском, – ответила я довольно уверенно. Катерина прыснула, мать посмотрела на нее укоризненным взглядом и улыбнулась мне тепло и мягко.

– Вот как! Я спрашивала у вас, почему вы не едите.

– Сегодня довольно жарко, мне не хочется, – ответила я. Все замолчали. Только и было слышно, как шумели столовые приборы.

– Где же Антон, Наталья Ивановна? – спросил Максим и сделал глоток чая. – Я довольно давно не видел его.

– Он скоро подойдет, надеюсь, – ответила Мартынова. – А, вот и он! – мы все обернулись в сторону молодого человека лет шестнадцати с рыжими волосами и веснушками. Внешность у него была несуразная. Высокий лоб, вытянутое лицо, орлиный нос и тонкие губы. Но несмотря на такое разнообразие в его внешности, по нему было видно, что он был аристократом, таким же как и его сестра. Рядом с ним стоял мужчина в белой рубашке и бежевых выходных брюках с кожаным портфелем. – Марк Романович, попейте с нами чай!

– Я боюсь, что смогу помешать вам и вашим гостям, – говорил психолог, который даже не посмотрел в сторону стола. Вдруг он поднял глаза. Я улыбнулась ему. – Хотя, учитывая, что ваши гости – мои знакомые, я не откажусь выпить чашечку чая.

– Вот и славненько! Антоша садись уже за стол, – Мартынова, казалось, была рада тому, что за столом появились еще люди. Марк Романович сел возле меня. И я была рада такому стечению обстоятельств. Вдруг все стали снова беседовать на французском языке.