Радмила Ёлкина - Возмездие

– Мне вот интересно, о чем ты так задумался? – прервала я молчание первая. Он отреагировал не сразу. Он сначала посмотрел на меня вопросительно, а потом открыл рот, будто собирался мне уже что-то сказать, но потом снова принял свое исходное положение, и мы снова шли в молчании, думая каждый о своем. – Кто эта девушка?

– Какая? – недоумевал Максим.

– Варвара, – задумчиво произнесла я. – До боли знакомое имя! Только у меня не получается вспомнить, как оно связано со мной. Но оно очень близкое, даже родное, что ли. Постоянно вертится в голове, но все так смазано…

– Старайся не напрягаться. Придет время, и ты обязательно все вспомнишь.

– Почему ты не хочешь говорить мне о моем прошлом? Почему ты не хочешь помочь мне?

– Я бы помог тебе, Таня! – он остановился и посмотрел на меня с каким-то сожалением. – Ты не представляешь, как я хочу помочь тебе! Но я не могу… не могу… – прошептал он.

– Почему?

– Тань, – произнес он, и я поняла, что расспрашивать его об этом бесполезно. Я замолчала. Мы двинулись дальше. Мы гуляли так в молчании до самого заката солнца. Мы так же молча в течение десяти минут наблюдали за ним, а потом приехала Мария. Нам принесла от нее письмо Варвара. Снова ужин. Мы разошлись с Максимом по комнатам. Я быстро приняла душ, переоделась к ужину и спустилась в столовую. Я не хотела видеть тетю, ее присутствие странно действовало на меня, она, словно, высасывала из меня энергию, просто посмотрев на меня. Как только я вошла в столовую, она подошла и обняла меня. В комнате уже стоял кислый запах табака. Максима еще не было. Можно было бы спокойно поговорить с ней, но мне не хотелось.

– Марк сообщил мне, что с тобой невозможно общаться, – начала она. Сначала я не поняла, о ком она мне говорит, а потом до меня дошло, что она говорила о моем психологе.

– Тогда у нас с ним сложились довольно взаимные отношения, – спокойно ответила я. – Я хочу поговорить с вами.

– О чем же? – спросила Мария и осушила бокал красного вина.

– Что со мной случилось? И что случилось с моими родителями?

– Это уже не важно…

– Нет, важно! – перебила ее я. – Я просто хочу знать правду. Скажите, почему мне никто ничего не говорит о моем прошлом?

– Татьяна, тебе незачем знать свое прошлое. Ради бога, не делай из этого трагедию! – она говорила со мной так небрежно и равнодушно, что мне хотелось уйти и больше не разговаривать с ней. Я лишь долго смотрела на нее. – И даже не пытайся узнать о том, что с тобой было, ты меня поняла?

– Как я могу жить настоящим, если нет прошлого?

– Кажется, я начинаю понимать Марка Романовича, – тяжело вздохнула она и проигнорировала меня. Когда на стол накрыли, явился Максим. Мы ужинали молча. Но без скандала в этом доме просто нельзя было обойтись. – Через неделю мы должны ехать на жатву, – оповестила Мария, скорее, Максима, чем меня. Брат посмотрел на нее исподлобья, отодвинул от себя тарелку с едой и положил руки на стол, тем самым показывая, что он намерен поспорить с ней.

– Пожалуйста, езжай одна, но без меня, – спокойно ответил он матери. Она закрыла на мгновение глаза, чтобы успокоить себя.

– Что такое эта жатва? – спросила я.

– Давай, расскажи ей о жатве, – пробубнил Макс. – Я бы тоже послушал.

– Это мероприятие проводится каждый месяц в честь спасения человечества. А это было очень давно! – говорила тетя, но я и слова не поняла из того, что она сказала. Я всего лишь кивнула головой. Несколько минут стояла тишина. – Мне бы хотелось узнать, Макс, почему ты не желаешь поехать на жатву?

– Потому что это омерзительно! – сквозь зубы произнес он. – Я с детства призираю эту жатву, ты сама знаешь.

– Ты не чтишь историю материка!

– Я не чту то, что творится на материке сейчас. Историю я и не задеваю. Я даже горжусь теми людьми, которые спасли этот материк. Но я не уважаю тех людей, которые сейчас просто сидят в правительстве и издеваются над людьми, а не спасают их. Я презираю правительство.

– То есть, ты презираешь свой народ?

– Да, я презираю свой народ, если тебе так угодно! – резко отвечал Максим.

– Ты презираешь меня? – спросила в свою очередь Мария. Максим смотрел на нее прямо и уверенно.

– Да.

– Выйди вон, – устало проговорила тетя, и брат вышел из столовой. Я тут же вышла за ним, пожелав Марии спокойной ночи.

Я не успела догнать брата, так как он довольно быстро шел по коридору. Он так же молниеносно открыл дверь своей комнаты и хлопнул ей так сильно, что меня на мгновение оглушило. Мне стало не по себе. Я опустилась на пол и пыталась прийти в себя. Голова моя начала кружиться. Вдруг теплая струйка крови побежала у меня из носа. Я крикнула Эдгара. Тут же открылась дверь Максима, послышались быстрые шаги с первого этажа. Эдгар что-то крикнул Максу. Оба они довели меня до кабинета врача. Эдгар тут же позвал медсестер, которые принесли вату, которую я сама затолкала себе в нос. Потом врач стал мерить мое давление. Оно оказалось очень высоким, поэтому у меня и пошла кровь из носа. Он положил мне в рот какую-то таблетку и сказал, чтобы я шла отдыхать. В его понимании отдых – это не ломать себе голову над всякими вопросами. Но чем я могла еще заняться в этом доме, как не обдумывать что-то? И все-таки я поднималась с Максом по лестнице. Он взял меня под руку, чтобы я чего вдруг не упала. Потом мы стояли у порога моей комнаты и просто смотрели друг на друга. И что-то было в этом такое странное, что я никак не могла объяснить. Что-то было не так.

– Как все-таки скверно то, что я ничего не помню, – тихо произнесла я и облокотилась на стену. – О какой жатве вы сегодня говорили за ужином?

– Я не хочу говорить об этом, – Максим поморщился и задумался. – А впрочем…

– Пойдем в комнату, – я запустила его к себе, включила везде свет и села на свою огромную мягкую кровать. Я стала утопать в подушках и одеялах. Закрыв глаза, я приняла лежачее положение. Я почувствовала, как Максим сел рядом. – Рассказывай, – произнесла я и посмотрела на него.

– Тебе это не понравится, предупреждаю, – понизив голос, говорил он. – Когда-то по всему миру ходила ужасная болезнь, я не помню ее названия. Все люди вымирали. Все начиналось со стран Северной и Южной Америки. Эти материки стали зараженными, там нельзя было жить, люди через неделю после проживания там умирали. Все дошло до того, что только на одном материке возможна была жизнь. Его поэтому и назвали Спасительным. Потом все люди устремились к этому материку. Многих из них не пускали, так как они были заражены. А потом люди начали строить новое государство. Люди, которые были высшего положения до всей этой трагедии, так и остались на приличном социальном месте. Остальных сделали рабами. Так на Спасительном материке образовалось десять главных городов, где в основном и жили эти люди высокого чина, а во всех остальных городах жили обычные люди. Через несколько лет после такой реформы люди правительства заметили, что людей на материке слишком много. Конечно, ведь с целого мира столько народу собралось, что не всем хватало земли, где можно было бы построить маленький дом! Правительство нашло выход, – Максим остановился. Он внимательно смотрел на меня, я так же внимательно слушала его. Он тяжело вздохнул, будто думал о том, рассказывать мне эту историю дальше или нет. – С каждого города, кроме городов, где жили люди высшего общества, собирали по семь человек. И…