Виктор Ааб - Время не знает пути своего. Депрессия

Штольц не знал, что ответить. Он был ошарашен тем, что услышал. Кому помешал главный врач спецбольницы? Геннадий Петрович в действительности был очень опытным врачом высокого класса. Был настоящим интеллигентом – тактичным и очень выдержанным в общении. Это какое же смятение надо было вызвать в его душе, чтобы вынудить пойти на шаг, круто меняющий его жизнь и жизнь его семьи! Решиться на перемену места жительства, на переезд в Россию – в страну, где ухудшается экономика, и происходят совершенно непредсказуемые политические процессы.

Оказалось, что решение Букина не было спонтанным. Он всё продумал и к переезду уже подготовился. Ему была предложена работа главврачом в крупной больнице одного из районов Омской области.

– И вас Виктор Васильевич, в ближайшем будущем не минует чаша очередных перемен. Задумайтесь над этим пока не поздно. А сами-то вы уезжать в Германию не собираетесь?

Штольц не собирался. Пробормотал что-то невнятно-вежливое в ответ. И вообще —он этот вопрос, в последнее время всё чаще и чаще ему задаваемый многочисленными знакомыми, просто ненавидел, и в душе едва не задыхался от такой беспардонной любопытствующей бестактности. Воспринимал вопрос как напоминание, как прямой намек на то, что чужой он на земле, которая его породила. Чужой…

Штольц задумался тогда над тем, что сказал ему Букин, но ненадолго. Работы непочатый край. За кресло руководителя он не цепляется. Пока охотников, занять его слишком хлопотную должность, – нет. А там… время покажет…

Принимал назначенное лечение – уколы папаверина и витаминов B-6 – Штольц в процедурном кабинете в той же спецполиклинике. Пройтись до неё с километр пешим шагом по свежевыпавшему, чистому снегу, гулко хрустящему под ногами, – было сплошным удовольствием. День ото дня крепчающий мороз, как казалось Штольцу, лишь усиливал эффект от лечения, изгонял остатки болезненной хандры, придавал бодрости.

Нужно было показаться врачу, которому передал наблюдение за ним Букин, но оказалось, что он уехал в длительную командировку, и будет отсутствовать почти месяц. Штольц почувствовал беспокойство, расстроился немного, но быстро взял себя в руки. Ничего страшного. Лечение ведь назначено. Надо пройти курс. А там – видно будет.

В процедурный кабинет на этот раз была очередь человек из десяти. Это были в основном ветераны войны. Одной из льгот им было предоставлено право, наравне с начальством, также получать медицинское обслуживание в спецполиклинике – лучшей больнице города, как они считали.

И всё-таки, беспокойство оттого, что врача долго не будет, возникшее там – наверху, у кабинета, почему-то не проходило и всё сильнее напрягало Штольца. Непроизвольно как-то, возникла мысль, что – а вдруг, самочувствие его начнет ухудшаться и ему просто не к кому будет обратиться. Показалось Штольцу, что подступает слабость и начинает кружиться голова. Он отыскал взглядом скамейку с ветеранами, увидел свободное место, решил, что надо присесть, расслабиться, избавиться, наконец, от дурного наваждения. Помогло. Но ненадолго. Вдруг, стало жарко, пол наклонился под ногами, стал ускользать. Страх, что он сейчас потеряет сознание и просто упадет на землю, перемешанный с отчаянным желанием не допустить этого, пронзил насквозь. Организм среагировал мгновенно, превратился в сгусток энергии, Штольц инстинктивно дернулся, встрепенулся и вновь обрел контроль над собой. Почувствовал, что холодный пот катится градом со лба по щекам, с затылка – по спине, вытащил носовой платок и лихорадочно стал им утираться.

Резким, неожиданным рывком он обратил на себя внимание и рядом сидящая пенсионерка окинула его участливым взглядом, поняла, что происходит что-то неладное и задала вопрос

– Что с вами? Вам плохо?..

Штольц хоть и пришел в себя, но совершенно не был уверен, что приступ слабости не повторится вновь и честно признался

– Да, что-то нехорошо… Кажется, я едва не свалился в обморок…

Ему тут же вызвали медсестру из процедурного кабинета, пропустили без очереди в кабинет, и пока она готовила шприц, делала укол, Штольц пришел в себя окончательно, почувствовал, что вернулись силы, и прояснилось в голове.

И всё-таки вышел Штольц из процедурной, неуверенной походкой. Пожалел, что не приехал на автомобиле. Назад на работу возвращаться надо было пешком. Но что-то там у него внутри парадоксально изменилось. Всего час назад он шел в поликлинику бодрым, в общем-то, здоровым человеком. Но вот, что-то хрустнуло, надломилось в сознании, да ещё как будто по иронии, здесь – в медицинском учреждении, обострило тяжесть в левой части груди, распространило её под сердце к солнечному сплетению, и в миг почувствовал он себя абсолютно больным, чуть ли не беспомощным, и даже засомневался, что самостоятельно сумеет преодолеть предстоящий обратный путь на ГТС. Надеяться было не на кого, и он собрал всю свою волю в кулак и шагнул в уличный холод.

Пронизывающий, перемешанный с морозом ветер бил в лицо, обжигал щеки, отвлекал всё внимание на себя. Штольц шел осторожным, медленным шагом. Холод перебил, оттеснил в сторону болезненные мысли и он перестал, наконец, вслушиваться в себя. И оттого стало ему лучше. До конца рабочего дня оставалось еще время, начальник понадобился, вдруг сразу, нескольким сотрудникам, и производственные проблемы отвлекли от внутренних переживаний его окончательно.

Конечно же, это был рецидив. В последующие дни Штольц углубился в дела, работал как обычно. Но поселилась прочно в его сознании мысль, что все-таки, наверное, он болен серьезно, и что сама по себе болезнь уже не пройдет. Мысль эта возникала в самый неподходящий момент, сковывала, мешала, и не давала просто с естественной легкостью радоваться жизни. Штольц не хотел и не мог с этим смириться. Надо было что-то делать.

Назначенный курс лечения прошел он полностью. Самочувствие улучшилось, и на некоторое время Штольц опять повеселел. И всё-таки, причину того, что вызывает болезненные ощущения в его организме, принятое лечение не устранило. Штольц опять начал сомневаться в диагнозе, поставленном Букиным. Всё-таки это не ИБС, не от сердца исходит беспокоящая боль. Ощущения, что боль в сердце – это, скорее всего, вторичное явление. А вот боль от горла к груди и ниже по ребрам, в том числе и сердце провоцирующая…

Она появляться стала давно, еще во времена работы Штольца в Эксплуатационно-техническом узле связи и возникала в моменты, когда он расстраивался, разговаривал эмоционально. Когда усиливал на собеседника голосовой напор. Он любил ходить пешком, дома после работы много работал по хозяйству, переносил тяжести, трудился на приусадебном участке, переносил значительные физические нагрузки. Выполнять физическую работу было ему совсем не в тяжесть. Болью и не пахло. Наоборот физические нагрузки бодрили, были просто в радость и доставляли удовольствие. Боль приходила с нервными нагрузками, с эмоциями. Рождалась она в голове. Не сердечная боль это была, не сердечная…