Виктор Ааб - Время не знает пути своего. Депрессия

В мыслях реакцию свою на происходящее вокруг планировать можно было по-всякому. Только это не помогало. В Казахстане ускоренными темпами осуществлялся переход на новые, рыночные условия хозяйствования. В безжалостной, жесткой по отношению к населению форме проходило «лечение» его от «социалистической жизни». Реальная обстановка не располагала к благодушию. Повседневная работа требовала конкретных действий, напряжения всех сил. Время подбрасывало проблем, ломало и корежило психику Штольца, и очень скоро он испытал на себе благотворное действие рекомендованной Кущевым крохотной таблеточной половинки. А потом, ещё раз и ещё… И странное дело, так совпало, от таблетки первое время было хорошо, а потом общее самочувствие его все равно ухудшалось. Естественно, увязывал Штольц это с возраставшими сложностями на работе, с натянутыми взаимоотношениями с начальством, с дисциплинарными проступками работников, с вечно недовольными посетителями, и ни в коем случае, не с таблетками. Таблетки реально помогали обрести душевное равновесие, но время, в течение которого они действовали, всё сокращалось и сокращалось. И наступил момент, когда осознал Штольц, что не сегодня-завтра таблетки закончатся. Он собрал всю свою волю в кулак, заставил себя принимать их как можно реже, и обнаружил, что теперь самочувствие его ухудшается даже тогда, когда, казалось, тишь и благодать вокруг. Когда никто не мешает ему, никто не беспокоит, и остаётся он сам с собой, один на один. С возрастающим беспокойством ждал он, что лекарство закончится, и вот, этот момент наступил.

Это происходило дома, вечером, после работы. Угнетенное состояние не покидало его, навалилась слабость, мерещились боли в сердце, необъяснимая тревога подкатывала к горлу. Штольц лег в постель, постарался расслабиться, заснуть, забыться во сне, но не получилось. Сон не приходил. Наоборот, страх навалился с ещё большей силой и почувствовал он, что если немедленно не примет последнюю, спасительную таблетку, то непременно потеряет сознание, как тогда, в спецполиклинике, на виду у пенсионеров.

Полегчало. Удалось на некоторое время забыться. Но всё равно, мысль, что нет у него теперь лекарства, билась в голове, будоражила сознание, и ночь прошла в лихорадочных полусонных метаниях. Следующий день на работе он держался из последних сил. Можно было обратиться к Кущеву за очередной порцией лекарства опять, но Штольц интуитивно сумел сделать правильный вывод из сложившегося положения. Он был наблюдательным человеком, был хорошим аналитиком и давно отметил, что таблетки позволяют лишь на некоторое время устранить неприятное беспокойство, снять болезненное напряжение, почувствовать прилив сил, вернуть бодрость, но они не устраняют первопричины его недуга. Уверенность, внушенная Кущевым, что был недуг у него вызван из-за ущемления нерва в позвоночнике, со временем прошла, улетучилась. Постепенно боль от горла в грудную клетку, и дальше – вниз, вернулась, опять усиливалась по мере повышения голоса при эмоциональных разговорах. И опять начала вызывать эта боль у Штольца приступы безысходности.

Таблетки помогали лишь на некоторое время. Но по складу характера, в силу неукротимой убежденности, что неправильно это, что нельзя с этой болезнью смириться, что способ одолеть её должен быть найден, только правильный, верный способ, а не эти, вот, отвлекающие таблетки – не стал повторно обращаться Штольц к Кущеву. Сохранилось у него в сознании, глубоко внутри, убеждение, что в целом организм его – крепкий, здоровый и жизнеспособный. Сбой какой-то произошел – это да! Но должен быть найден способ избавиться от него. Должен! Смириться, жить из-за этого на таблетках?.. Нет! И ещё раз – Нет!

Пройдет целых пять лети узнает Штольц, что таблетки Кущева представляли собой сильно действующий транквилизатор, что вызывают они привыкание организма и зависимость от них, что пользоваться лекарством этим надо умело, осторожно и под строгим контролем врача, соблюдая все его предписания. Всё это узнает он потом, а пока – что случилось – то случилось, и последствия приема таблеток предстояло ему преодолеть. Ничего даже не подозревая о «коварстве» таблеток, вызывающих учащающиеся рецидивы от их употребления, воспринимал он рецидивы эти как обострение первоначальной болезни.

Таблетки не выходили из головы, он крепился на пределе сил. Срыв произошел на второй день во второй половине рабочего дня. Самочувствие резко, беспричинно стало ухудшаться, стало возникать помутнение в голове, и опять показалось Штольцу, что вот-вот потеряет он сознание. И оттого, что находился он в кабинете один – дикий страх пронзил насквозь, стало невыносимо жарко, и весь мгновенно покрылся он липким противным потом. Запаниковал Штольц сильно, но все-таки сумел удержать себя в руках. Схватился за телефон, позвонил механику гаража, чтобы отвез он его на машине домой, и чтобы не оставаться одному, сорвал с работы жену, которая находилась в этом же здании, этажом ниже, и работала на Автоматической междугородной станции. Напугал её сильно. Все симптомы говорили о том, что переживает Штольц сердечный приступ. Жена волновалась очень, нашла в домашней аптечке нужные лекарства. После приема валидола самочувствие улучшилось, и он постепенно успокоился.

Прошло еще несколько дней. Обстановка на работе в те дни выдалась на редкость спокойной, но вид у Штольца всё равно был болезненный, это было заметно. Пильникова охала сочувственно и говорила, что его кто-то сглазил. Было еще целых два месяца до увольнения Журбы. На этот раз Владимир Яковлевич проникся участием, и уговорил его съездить к хорошему своему знакомому, – деду-знахарю. Дед этот пользовался известностью, практиковал лечение травами.

Штольц устал от взвинченного своего состояния, не очень поверил в чудодейственные лечебные способности народного лекаря, но выбирать не приходилось, он готов был уцепиться даже за соломинку. Журба – опытный, многое повидавший в жизни человек, просто так, ради красного словца, сотрясать воздух не будет. Знает, о чем говорит, всегда дело предлагает. Опять оживилась надежда на избавление от мучительного состояния. Да и попытка – не пытка.

Вспомнилась Штольцу повесть писателя Владимира Маканина «Предтеча» о талантливом самородке, народном врачевателе Якушкине, помогавшем природным даром своим людям избавляться от недугов. Очень подробно и убедительно в книге описаны были творимые им чудеса исцелений. И дед этот – Журбы знакомец, а вдруг и он обладает чудодейственными способностями?.. Травами лечит… В травах ведь, если досконально изучить их свойства, и использовать умело, огромная живительная сила содержится!