Виктор Ааб - Время не знает пути своего. Депрессия

Настырная эта Пильникова! Не отстанет просто так. Неудобно было отвергать Штольцу от чистого сердца сотрудницей предлагаемую помощь. Он поехал…

Развал Советского Союза в декабре 1991 года Штольц встретил в городской больнице. Он провел в ней целый месяц, из-за проблем с сердцем, как определили тогда врачи. Неврологическое отделение, которым заведовал Кущев, находилось рядом. Они знали друг друга в лицо. Здоровались, разговаривали иногда на общие темы.

Более двух лет прошли с тех пор, многое изменилось в больничной жизни в худшую сторону, но неврологическое отделение располагалось на старом месте, и отыскать Кущева Штольцу не составило труда.

Встретил Игорь Владимирович его приветливо, как старого знакомого, расспросил подробно о самочувствии, о том, что беспокоит, где болит – слушал внимательно. Штольц особо не жаловался, сейчас он чувствовал себя прекрасно, и даже подумалось, что поторопился, наверное, с визитом к врачу. И всё-таки рассказал, что выбивает его из колеи боль вызываемая эмоциями, ярко выраженная боль, возникающая всё чаще и чаще. Конечно, можно было взять себя в руки, стать пофигистом и безучастно, с равнодушием созерцать окружающий мир, наблюдать свысока, с иронией за страстями людскими. Может быть, и улеглась бы потихоньку сама собой эта боль.

Легко сказать! Он же не бревно и не робот! Таким уродился – эмоциональным, взрывным и легко ранимым. Мама так и говорила в детстве еще

– Витя, ну и характер у тебя! Ты весь – как спичка. Чирк – и загорелся. Трудно тебе будет жить, если не переменишься. Трудно будет среди людей…

Конечно же, Штольц не переменился. Наверное, со стороны виднее, но сам он особых трудностей не испытывал. Вернее – значения им особого не придавал. Преодолевал и всё! С людьми умел ладить и понимал их. Вот только… здоровье подводить начинает. Не рановато ли…

Кущев послушал его сердце, измерил давление. Хмыкнул загадочно, окинул Штольца всего снизу вверх цепким, оценочным взглядом и выдал результат.

– Ну-у, Виктор Васильевич, не вижу я особых причин для беспокойства. Вам просто надо меньше волноваться. Ну а боли… Это остеохондроз. Противная вещь! Сейчас, проверим ваш позвоночник. Нерв где-то зажат. Вот и отдает он болью в грудную клетку. Ну, ничего – мы это поправим!

Не откладывая дела в дальний ящик, он попросил Штольца лечь лицом вниз на кушетку и стал прощупывать позвоночник. Штольц ощущал, как сильные руки врача твердыми, чувствительными пальцами уверенно исследуют спину, сантиметр за сантиметром, последовательно перемещаясь от поясницы к затылку. Не пропускают ни одной косточки, продавливают, проверяют на эластичность…

Где-то между лопаток, остановились, замерли пальцы.

– Во-от! – услышал Штольц довольный голос врача. Вот он – бугорок! Вот оно – место закостеневшее! Надавил сильнее обычного Игорь Владимирович на точку, его заинтересовавшую, и спросил

– Ну, как? Боль чувствуете?

Штольц подтвердил, что чувствует. И действительно, только что, ему даже приятно было от того, как разминает и теребит врач его позвоночник, а сейчас, реально ощутил он слабую боль. И пока Штольц прислушивался к ней, Игорь Владимирович скрестил как-то по-особенному ладони, одну на другую, приложил к обнаруженной патологии и резко с силой надавил. Раздался хруст, что-то сдвинулось под руками у врача, и показалось даже Штольцу, что он позвоночник ему сломал. Кратковременная, резкая боль пронзила его и тут же исчезла. А врач уже прощупывал тщательно чувствительными своими пальцами потревоженное место и бормотал вслух что-то неразборчивое. Резкой боли от прикосновений его рук больше не было. Так… слегка ноющая неприятность…

Потом Штольц сполз с кушетки и ничего с его позвоночником страшного не случилось. Боль между лопатками немного усилилась, и он опять подумал – а вдруг сместил ему врач что-то не так, и как бы от этого не стало ему еще хуже.

Врач быстро успокоил. Он явно был уверен в правильности своих действий и выглядел очень довольным. Потом он настоятельно порекомендовал Штольцу несколько дней поберечься, избегать нагрузок и резких движений, назначил курс массажа и сказал, что сам, лично будет его делать. И Штольц поверил разом, что избавится, наконец, от так надоевшей своей боли.

И действительно, массаж оказал благотворное действие. Кущев проводил его уверенно, профессионально, мастерски. На последний, десятый сеанс, из благодарности, принес и в качестве подарка вручил ему Штольц новенький, красивый, навороченный дополнительными функциями, телефонный аппарат.

Кущев принял его как должное, телефон очень понравился. И всё-таки, видимо сам он не был уверен до конца, что вот взяла и исчезла совсем многие годы мучившая Штольца боль. Он задумался как-то, а потом еще раз настоятельно порекомендовал, что следует научиться ему, держать себя в руках, не реагировать на всякие жизненные пустяки. Сказал на прощание

– Пусть идет всё как идет. Вы же, Виктор Васильевич, личными своими переживаниями изменить всё не можете. Ну, и не берите в душу… А потом, когда шагнул уже Штольц за порог кабинета, предложил

– А впрочем, дам я вам одно лекарство. Только оно у меня дома. Спросил

– Вы на машине приехали? И получив утвердительный ответ, добавил

– Вот и славно. Через пятнадцать минут я освобожусь, заодно и домой вы меня подбросите…

К себе в квартиру Кущев Штольца не пригласил, и пока бегал он за лекарством, Штольц стоял во дворе, вдыхал полной грудью свежий, запахами весны пропитанный воздух. Легкий ветерок нёс в себе ласковое, приятное тепло. Ярко светило лучистое солнце и отражалось слепящими бликами от оконных стекол многоэтажек. Штольц стоял и просто наслаждался ощущениями, которые дарил ему один из первых настоящих дней, только еще вступающей в полную силу весны. Время года наступало, которое он очень любил – тёплое, жаркое, светлое, – время обновления, расцвета всего живого, время, несущее в себе прилив жизненных сил и радость. И у него тоже обновится организм, пройдет хандра, всё уляжется, утрясется и вернется на свои места.

Появился Кущев и вручил ему цилиндрический коробок с лекарством. Предварительно раскрыл его, показал Штольцу едва видневшиеся на донышке крохотные белые таблетки, сказал, что их – двадцать штук. А потом строго предупредил

– Принимать будете по пол таблетки и только в ситуациях, когда возникнуть может сильное волнение, неприятности, переживания, страх чего-либо. Не злоупотребляйте!

Штольц не придал значения особого его словам. Он не был любителем лекарств. Да и что это за лекарство такое – таблетка маленькая, едва заметная, а ещё и принимать врач предписывает только половинку этого мизера? Подумаешь! Какие уж тут злоупотребления… В автомашине разглядел этикетку на цилиндрике. Лекарство называлось – «мерлит» и произведено было за границей – в Австрии…