Юлия Соловьева - Под кроной памяти

– Надежда? – удивился Берт, широко раскрыв глаза. – Так она у тебя всегда была, Велибор. Это же универсальная штука на все случаи жизни! Но дело не в этом. Подожди… А если это всё твое воображение? Если не было никакого театра?

– Это не так важно, Берт, я чувствую, внутри что-то надломилось. Я это чувствую так ясно!

– Ясно, значит, – повторил Берт, потирая руки. – Может, всё же сходишь к доктору, а?

Велибор с тревогой в глазах посмотрел на брата.

– Да шучу, – усмехнулся тот. – Но в любом случае тебе решать…

Тут послышалась глухая музыка, первые ноты песни «Road to Hell» легендарного британского музыканта Криса Ри разбудили тишину. Берт с удивлением достал из кармана телефон, музыка стала громче. Щелкнул по кнопочке и уткнулся в экран.

– Марьяна? – тревожно спросил Велибор.

– Она… – Берт нажимал на кнопочки мобильного.

– У тебя всегда на звонке эта мелодия. Тебе нравится песня? «Дорога в ад».

– Да, нравится. В машине особенно люблю ее слушать.

– Ты же знаешь ее историю?

– Да, ее все знают. Как-то раз Крис Ри застрял в пробке на лондонской кольцевой магистрали, в тот момент он и написал слова к песне…

– Нет, Альберт, там еще кое о чем. О том, что отчаянное стремление подниматься выше по социальной лестнице не принесет тебе ничего хорошего.

– На что это ты намекаешь? – Берт поднял голову.

– Я просто, чтобы ты знал… – Велибор сложил руки вместе. – Марьяна так рано… Сейчас еще восьми нет…

– Не спится ей, прислала сообщение…

– Что может быть лучше чудесного послания в половине восьмого субботним утром от дорогого тебе существа? – иронично заметил Велибор.

Берт кивнул.

– Мы знакомы чуть больше двух месяцев, а я уже не знаю, как с ней быть, – растерянно заявил он.

– У нее расстройство сна?

Берт покачал головой и хмыкнул.

– Она просто такая необычная, я не всегда ее понимаю, постоянно что-то придумывает.

– Давно я не видел ничего необычного, ничто меня не удивляет, – Велибор подпер голову рукой. – Необычная? Как это?

Берт оторвался от экрана и посмотрел в потолок.

– Ну-у-у… – протянул он, – то ей в голову взбредет заниматься велоспортом, то верховой ездой, то она читает книги дни напролет, то еще чего… она постоянно перекрашивает волосы, делает непонятные прически… и достает меня! А еще она с недавних пор не улыбается! Но это не значит, что у нее плохое настроение, это она так себе придумала… часть ее имиджа!

– Ах, вот как, – кивнул Велибор, – ты не забывай, что она из очень обеспеченной семьи, поэтому полагает, что ей всё разрешено, что все двери для нее открыты и нет таких людей, которые способны ей хоть в чем-то отказать.

– Как это нет? – возмутился Берт. – Я вот часто с ней не соглашаюсь в чем-то, спорю и прочее!

– Но вы так редко видитесь. Она же из Будвы?

– Ага…

– Она же просто подруга, почему ты так волнуешься?

– Нет, не просто подруга, Велибор, – подмигнул Берт.

– Хорошо, хорошо, – Велибор улыбнулся и встал из кресла, ненароком задев ногой чашку с чаем. – Ой, я…

– Всё равно ковер скоро на выброс, – отмахнулся Берт, закуривая.

– Пойду тогда…

Велибор замешкался, приложил руку к губам и добавил:

– Ты постарайся забыть про эту историю с театром. Хорошо?

– Почему? – искренне удивился Берт. – Как такое вообще забудешь?

– Я имею в виду, просто не напоминай мне о ней.

– Хорошо, – Берт поднял брови и удрученно покивал, стряхивая пепел.

Велибор взглянул на лужицу растекшегося чая и направился к двери.

– Велибор!

Обернулся.

– Да…

– Ты, это… осторожнее там… ну, вообще…

– Ты тоже осторожнее… и прости, что разбудил дядю.

Нажал на ручку и толкнул дверь. Выходя, он сильно хлопнул ею.

Берт остался сидеть в кресле, пуская колечки из дыма.

Выйдя во двор, Велибор почувствовал, будто за этим хлопком осталось что-то лишнее, снедавшее его прежде. Взглянул на небо, синее и глубокое. «Ничего особенного, небо как небо», – подумал он и направился к своему дому-пристройке.

– Снова здравствуй, дом… – тихо сказал он, остановившись на пороге.

«Мы всю жизнь ищем дорогу домой, – подумал Велибор, – но для чего нам дом? Для того чтобы можно было скрыться. Даже если дом большой, его планировка предусматривает некоторое количество комнат. Желательно, чтобы у каждого жильца была своя – отдельная. Откуда такое стремление к уединению? Наверное, это давняя привычка души, которая помнит, что пришла в этот мир в полнейшем одиночестве и покинет его в этой же компании».

Велибор вошел в свой храм раздумий, и дверь затворилась за ним.

Весь день Велибор сидел за столом в комнатке на втором этаже. Он выглядел раздосадованным: наверное, его угнетала собственная немощь. Перед ним были разложены десятки листов, вырванных из блокнота. Каждый из листов исписан словами, разрозненными на слоги, из которых состояли незавершенные фразы. Каждая такая фраза заканчивались троеточием. Очень многое было перечеркнутым, заштрихованным или теряющимся за неумелыми рисунками.

Велибор хватал себя за волосы и грустно вздыхал всякий раз, как перед ним оказывался очередной чистый лист. Он предвидел пугающий итог.

Но коварные надежды, овладевающие нами, когда-нибудь скинут свое коварство, если не пребывать в бездействии, а пригрозить им верой.

Следующим днем был ливень. Люди стремились скорее найти укрытие. Велибор возвращался домой с пакетом в руке, в пакете покоилось маленькое лукошко, наполненное крупной малиной. Может быть, его угостила одна из женщин в кафе за то, что он исправил несколько ошибок в школьном сочинении ее сына.

Велибор никогда не замечал дождя и даже под таким проливным шел не спеша. Еще издали он заметил Милана, медленно шедшего под руку со своей женой Йованой. Они были под одним зонтиком. Велибор краем уха услышал, как Милан посредством нескольких скудных фраз выразил восхищение некоему архитектурному сооружению, на что Йована вежливо кивнула.

Милан с женой каждый день совершали пешие прогулки, может быть, бессознательно стремясь отойти от быта, в котором они безвозвратно погрязли.

В другое время они находились в своем маленьком уютном домике. Скорее всего, Йована проводила время за приготовлением всевозможных блюд, в уходе за садом и огородом, в уборке дома, в рукоделии. Изредка Йована встречалась со своей подругой, и они за чашечкой чая обсуждали прелести семейной жизни, обменивались кулинарными рецептами и баночками солений.

А Милан был мастером на все руки. Весь его доход складывался из частных заказов: если у кого-то станет неисправной бытовая техника или сломается автомобиль, забьется труба или протечет крыша, он тотчас же бежит к Милану за помощью.