Илья Тамигин - В начале было трое. Ироническая шпионская фантастика

Коревалов моргнул.

– И у меня было! Засомневался однажды, каким доступом идти, и вдруг – щелк! Как бы, подсказал кто-то!

Вошла Зинаида Николаевна.

– Водохлёбы! Пойдемте уже, там по Скорой больного привезли. Сережа смотрел – не разобрался. Консилиум надо!

В приемном покое все четверо осмотрели вновь поступившего. Случай, действительно, был сложный, а состояние – тяжелое. Решать надо было быстро. И тут все почувствовали, что они думают вместе! Энциклопедические знания Хирургини, опыт Коревалова, хирурга с ещё военным стажем, исследовательский ум Немахова, клиническое мышление и непредвзятость отличника Сережи Голицына, работающего самостоятельно первый год – все это чудесным образом стало доступно каждому из них и всем вместе. Это не было чтением мыслей на расстоянии, это было что-то другое. Автор назвал бы это свободным доступом к интеллекту коллег.

Диагноз и план операции были готовы в несколько коротких минут.

– Прямо небывалое что-то! Я как бы вас всех насквозь видела, и брала, что хотела! – пробормотала несколько растерянно завотделением.

– И я… тоже самое… – откликнулся Голицын, потирая лоб.

Немахов и Коревалов только переглянулись. А Тоня, собирая инструменты, радовалась за больного. Это по её неосознанному желанию создалась эта интеллектуальная связь.

…Михаил Самуэлевич! Окажите честь, присядьте к нашему столику! Нам как раз гуся принесли! Вам что: ножку, крылышко? … Барон, закажите шампанского! Это же сам Паниковский!

Предстояло через месяц выступать на открытом первенстве Москвы. Нужны были новые туфли и новое платье, и Тоня снова поехала к Шуре. На этот раз они решили шить ярко-красное платье с золотой отделкой. Договорившись обо всем и оставив задаток, Тоня собралась уже уходить, но в прихожей столкнулась с Алексеем и Ольгой. Знакомясь, Алеша задержал Тонину руку в своей дольше, чем прилично, и лицо его сделалось растерянно-глуповатым. Олечка заметила все это и помертвела. Всё-таки эта белобрысая толстожопая овца на ходулях попалась на глаза Алеше, ЕЁ Алеше! Нагрянул враг, откуда не ждали!

«Пусть только дернется на него, бельмы повыцарапываю! Кислотой харю оболью! Бритвой сиськи искромсаю!» – смятенно ревновала она.

Тоня ушла не задерживаясь, но ушерб уже был нанесен. Сидя в Алешиной комнате, Олечка чувствовала, что теряет женишка, на уловление которого было угроблено столько времени. Весь, понимаешь, из себя задумчивый, отвечает невпопад. Что делать-то, люди! Она искоса посмотрела на Алексея. Как он прекрасен! Как артист Ален Делон, только мускулатуристей! Выпускать его, закогтив так удачно, нельзя.

Есть, конечно, способ… Но это – последний резерв, вводить его в бой было крайнее средство! Но придется, ибо операция «Замужество» внезапно оказалась на грани провала. То-есть, надо ДАТЬ! По-настоящему. И без двухкопеечного изделия из резины! Пальчиками, как прежде, уже не отделаешься… А потом поплакать: сорвал, мол, цветок, добился своего… Кому я, такая, теперь нужна… Обесчещеная, опозоренная… А вдруг, дескать, ребеночек будет? … Беременность: кстати, это мысль! … Тете Шуре рассказать, заступится. И женится, как миленький! Только нужно все делать быстро, прямо сейчас, чтоб сразу глупости из головы выпали.

Проверив, хорошо ли закрыта дверь, ласковой кошечкой присела к парню на колени. Он все ещё был какой-то заторможенный. Ничего! Сейчас раскочегарится! Обхватив руками за шею, воткнула язык в ухо. Подействовало! Поцеловал, хотя и вяло. Ну, держись! Ловко расстегнула рубашку, царапнула ноготками по груди. Как бы ненароком спустила бретельку лифчика. Ага, задышал! И твердость приятная в штанах под рукой ощутилась! Привстав, быстро стянула с себя сарафан, оставшись в трусиках. Лифчик уже был расстегнут. Руки Алеши скользнули по бедрам, трусики поползли вниз. Нетерпеливо стащила с него рубашку, обрывая пуговицы. Откинулась на спину на софе, зажмурила глаза. Пусть сам, не маленький! Вот, его тело накрыло её. Он обнажен! Ну, ну! Давай дальше! Целует, целует… Как бы ему подсказать, что МОЖНО! Крепко обхватив за шею, раздвинула ноги как могла широко. Ну, же! Вводи! О-о, наконец-то, решился! … Эй! Что-то не так! Ой! Больно! Ай! Что-то мешает…

Алексей, тяжело дыша, сполз с Ольги.

– Я не могу… Не могу войти, слишком… крепко заперто.

И тут до Олечки дошло! Вспомнился профосмотр у гинеколога:

– Все у тебя в порядке, Саркисова, только девственная плева толстая, и не одно отверстие, а несколько маленьких. В брачную ночь проблемы могут быть! Если что, приходи, разрежем. А тебе справку дадим, мол, девственность утратила хирургическим путем! – гнусно ухмыляясь, вещала врачиха.

Накаркала, жаба бородавчатая! Положение было совершенно дурацкое. Прямо сейчас ведь на операцию не побежишь! А дать надо – сейчас! Хоть бери отвертку и расковыривай!

Алексей наклонился к ней, провел ладонью по груди.

– Оль… сделай, как раньше, а?

Ну, вот! Хотела, как надо, а приходится – как всегда! Привычно нащупала опавший слегка Алешкин предмет мужской гордости, нежно поиграла пальчиками, поцеловала. Обычно этого было достаточно, чтобы он разгрузился и выдал фонтанчик, но сегодня он крепко надавил ей на затылок и придержал. Вырваться сейчас означало все испортить насовсем… Пришлось завершать начатое.

Все вышло даже лучше, чем она ожидала. Чувство полного обладания мужчинкой (он сейчас мой, только мой!) триумфально стучало в висках. Сам процесс ей неожиданно понравился, приятно возбудил, теплом растекся в низу живота… Когда она подняла голову, Алеша смотрел на неё такими сияющими глазами, что она поняла: битва выиграна! После сегодняшнего вечера он и смотреть ни на кого, кроме неё не захочет!

– Олечка, милая, ты – чудо! – прошептал Алеша, легко лаская её.

Удовлетворенно вздохнув, она замерла в его объятиях.

После чая с плюшками, поболтав немного с дядей Яшей и Шурой, она собралась уходить, но неожиданно почувствовала, что хочет прямо сейчас ещё раз испытать сладкое чувство оргазма.

– Алеш, чуть не забыла, я там, в конспекте, не все поняла… – она показала глазами на дверь его комнаты.

Когда за ними закрылась дверь, Оля, не мешкая, опустилась на колени и расстегнула молнию на джинсах Алексея…

Когда он проводил её домой, и целовал на прощание уже перед самой дверью, она снова ощутила в себе желание. Было уже поздно, родители наверняка спали. Что, если…?

На цыпочках они прокрались в темную квартиру, ощупью прокрались в Олину комнату. Нетерпеливо разделись и устроились на её девичьей узкой кровати. Не сговариваясь, в позицию 69… Вот, сейчас, сейчас, СЕЙЧА-А-АС!

Свет! Пронзительно яркий! И мама-папа в дверях! Ольга резко подняла голову, но было уже поздно: произошел залп, который невозможно остановить!