Яков Капустин - Совесть – имя собственное

– Век воли не видать, если я ошибаюсь!

Смирнов не знал, чем ответить на такую откровенную наглость, и молча вышел из секции.

Колю, конечно, никто из урок не одобрил, потому что от добра добра не ищут. Пришлют вместо Валеры, какого-нибудь козла, тогда наговоришься в изоляторе.

Понимая, что перевоспитать зэков ему не удастся, Смирнов решил, что должность замполита ему не по плечу. Поэтому он попросил руководство перевести его в начальники отряда, где мне пришлось с ним часто сталкиваться по многим организационным вопросам.

Я тогда руководил на лесобирже всем производством.

Проверяя месячные отчёты, я всегда следил, чтобы в его отряде всегда было перевыполнение плана. От этого показателя зависело продвижение в звании, премии и отпуск в летнее время.

Зэки со своей стороны тоже старались его не подводить, потому что другой отрядный мог запросто отравить им жизнь.

Смирнов всегда за кого-нибудь просил. Однажды он, стесняясь и краснея, обратился ко мне с необычной для офицера просьбой.

Один молодой москвич из его отряда проигрался в карты, и это могло кончиться для того крайне печально. Валера попросил меня заплатить за этого балбеса 96 рублей, пока с тем ничего не сотворили.

Валере я отказать не мог и заплатил.

Вскоре он добровольно перешёл работать в ДПНК (дежурный помощник начальника колонии). Это самая маленькая и самая низкооплачиваемая должность. Работал он долго и все были им довольны. Похоже, что и его такая работа устраивала.

Я уже был на свободе, когда встретил Валеру на улице с женой, очень красивой и приветливой татаркой.

Мы с женой уже переехали в Ленинград, когда я узнал, что Валеру перевели работать преподавателем в Казанское высшее училище МВД.

Оказалось, что за время работы он сумел защитить кандидатскую диссертацию. Я был очень рад за него. Потому, что главное в жизни человека – это быть на своём месте.

Знакомство с Валерием Михайловичем Смирновым лишний раз утвердило меня в мысли, что не место красит человека, а совсем наоборот.

Это на проклятом Западе способных и умелых людей по крупицам собирают по всему белу свету, берегут и лелеют их, потому что качество жизни страны очень даже зависит именно от таких людей.

Но в СССР этого понимать не хотели, поэтому за 70 лет так и не научились ни дорогу нормальную построить, ни штанов приличных пошить.

В отличие от советских вождей, это хорошо понимали простые зэки одной из северных лесных колоний и очень тревожились, когда уходил на пенсию их начальник Иван Фомич Овчинников, человек незлой, трудолюбивый и думающий.

На его место прислали майора Рысакова, бывшего педагога, который мечтал легко получить очередное звание на производстве. О производстве он знал всё из книг и своих лекций.

Передавая хозяйство новому человеку, Иван Фомич посоветовал никому из офицеров не доверять, потому что у него с ними разные интересы.

Можно верить только зэкам, если сумеешь заслужить их уважение.

Будучи человеком кабинетным и наивным, Рысаков искренне считал, что его умение обучать других людей, автоматически позволит ему свои знания использовать на практике.

Поэтому, вежливо выслушав бывшего начальника, он тут же забыл его слова, потому что всё, что говорил этот мужиковатый и не очень образованный человек, не лезло ни в какие ворота.

Однако быстро наткнувшись на презрительное равнодушие со стороны людей, занятых делом, Рысаков заскучал и совсем перестал вникать в тонкости новой работы.

Естественно, что при таком начальнике, власть быстро перехватили оперативники, которые начали проводить свою линию,

далёкую от интересов производства, за которое и отвечал майор Рысаков.

Зона работала по инерции, но, как говорится, «где тонко, там и рвётся».

Из Москвы пришло распоряжение срочно наладить выпуск кабельных барабанов.

Одновременно пришли и наряды в отдел сбыта на их поставку.

Поскольку эта продукция была побочной, то ни оборудования, ни оснастки никто не выделял, в надежде на то, что всё образуется само собой.

Из Москвы звонили каждый день, и каждый раз всё громче и громче грозили разными карами.

Кто видел, хотя бы на картинке, кабельные барабаны, тот представляет, что каждый круг состоит из двух сбитых двойных щитов разного диаметра.

Как их сделать круглыми никто не знал.

Такое дело окриками и наказаниями решить невозможно, так как вопрос технический и лопатой с киркой его не осилишь.

И тогда умные головы из Управления решили опереться на народную смекалку и инициативу.

Бригаде слесарей из ремонтных мастерских, которую возглавлял бывший инженер – конструктор Ефим Исаакович Мельский, поручили изобрести станок и изготовить специальный инструмент, который сможет обрезать вкруговую одновременно большой и малый круг.

Всем четырём членам бригады новый начальник колонии Рысаков пообещал, после выполнения этого задания, отправить на свободу.

В ответ на недоверчивое молчание заключённых, он поклялся партийным билетом и своими погонами.

За свою славную историю ГУЛАГ знал и более выдающиеся изобретения, которые составили славу и мощь нашей родины.

И в этот раз сознательные советские заключённые проявили невиданный энтузиазм и изобретательность.

Через две недели сваренный из швеллеров огромный станок был готов своими самодельными концевыми фрезами аккуратно обрезать квадратные щиты.

Первые вагоны были отгружены, и начальство успокоилось.

Оставалось только наладить круглосуточную работу, перекрыть задолженность и войти в обычный график.

Не увидев себя в списках на очередную административную комиссию, Ефим Исаакович со своими товарищами направился к майору Рысакову требовать обещанную свободу.

Но тот только разводил руками и ссылался на оперчасть, которая не давала добра на освобождение слесарей, потому что у всех было в деле много взысканий.

После длительных пререканий и нехороших слов в адрес начальства, бригада слесарей в полном составе была отправлена в изолятор сроком на десять суток.

Слесаря сидели уже шестой день, когда случился пожар и цех кабельных барабанов сгорел дотла вместе с оборудованием и двумя вагонами готовой продукции.

Понаехало много начальства, во главе с генералом Мешковым, но говорить было не с кем, потому что слесаря сидели в изоляторе.

Генерал наорал на майора Рысакова и потребовал немедленно всех освободить.

Однако, пришедшие из изолятора мастера заявили, что восстанавливать они ничего не будут, так как их бессовестно обманули.

Тогда генерал поклялся своими генеральскими погонами и своим партийным билетом.