Mike Lebedev - Сказка жизни

Отчетный день выдался для Гаврилы Олексича особенно удачным. За какие-то сутки без сна он вырвал у покрытой мраком Неизвестности сразу три ответа на насущные вопросы. Для начала – что один из помощников недавнего Претендента на гордое звание Чемпиона – оказывается, попросту сдал этому самому Чемпиону все дебютные заготовки незадачливого Претендента, в результате чего Чемпион уверенно повел со старта с крупным счетом. А когда Претендент неимоверным усилием разума и воли раскусил обман и резко, прямо на ходу сменил дебютный репертуар – тут-то у Чемпиона, между нами говоря, уже немного подзасидевшегося в титуле, дела пошли гораздо хуже, но все-таки не настолько, чтоб без боя уступить громкое звание. Далее – кто все-таки на самом деле коварно убил юного златокудрого трубадура, хотя тот и так перед этим принял несовместимую с жизнью дозу пыльцы Аленького цветочка. И под самый вечер, практически уже перед тренировочным занятием – где все-таки находится сундук с иглою Кащея Бессмертного…

Этими своими открытиями Гаврила Олексич принялся тут же делиться с партнерами, не только при этом сам манкируя возложенными на него оборонительными функциями, но и отвлекая других.

– Гаврило! – не выдержав, обратил на это внимание Старый сказочник, – Мимо тебя уже двое пронеслись на полном скаку, а ты даже башни своей кудлатой не поворотил. Ну-ка рот закрой и следи за ситуацией пристально!

Популярный телеведущий вмиг присмирел. Однако надолго его не хватило, и вскоре он возобновил свои красочные рассказы, особо напирая на то, какие риски он принял и какие чудеса ловкости и практически военной хитрости ему удалось проявить в своем независимом журналистском расследовании.

Что ж – Старый сказочник был не из тех, кто будет повторять дважды, и Филимонов осознал это сразу. Учебный бой был окончен, и уставшие бойцы направились в раздевалку, разбирая отдельные эпизоды и шумно высказывая друг другу накопившиеся претензии. И последним, будучи никак не в силах остановиться и активно размахивая руками, шел средь них Гаврило Олексич…

– Стой! – раздался вдруг стальной окрик Сказочника, – Гаврило, тебе говорю! Стой где стоишь! В раздевалку не заходи. Ни шагу вперед!

– А что такое, Евгений Александрович?

– Да ничего такого. Просто ты столько сегодня тайн у Природы вызнал, так лично у меня нет сомнений, что сейчас у тебя в шкафчике вместо одежды килограмма два взрывчатки минимум лежит. А то и все три. Слишком многим ты мог дорогу перейти. Так что стой теперь жди, пока ребята вымоются, переоденутся и разойдутся. А ты стой. Как все уйдут – так я тебе сигнал подам. Понял?

И Филимонов, что характерно – тоже все и сразу понял…

– …и чего Олексич? – Филимонов в любопытстве даже подался вперед.

– Да свел я тут с ним одного прощелыгу на предмет… Ну ты знаешь, разные там разоблачительные материалы, в чем-то даже иной раз и порочащие… И про героев, и про злодеев, а то и про дам сердца, что дюже охочей до сладкого и жареного аудитории особенно по вкусу. На предмет, значит, ориентировочной стоимости подобного заказа. А Гаврило Олексич еще развернулся так, взгляд устремил вдаль, дескать, не вполне понимаю сути беседы, хотя, как ты догадываешься, никогда не брезговал. А потом веско так процедил, вот прямо сквозь зубы:

– Слово – серебро. Молчание – золото…

– Уверенно, – согласился Филимонов.

– Вот ты понимаешь теперь, когда человек знает себе цену! Ладно. С Себастьян Лукианычем тоже тут отдыхали культурно на прошлой неделе. Между прочим, кланяться тебе передавал…

– Да ну! – изумился Филимонов.

– Нет, ну как сказать «передавал»… – поправился Старый сказочник, отчасти возвращая Филимонова в реальность, – …насколько и что можно «передать» человеку, который находится непонятно где, неизвестно когда объявится, да и объявится ли вообще, в каком виде и общем душевном состоянии. Но спросить – спрашивал, а как же…

Себастьян Лукианыча Старый сказочник всегда приводил в пример, и не только Филимонову. Дескать мол, все вы тут, спору нет, молодцы, кругом лауреаты и обладатели, и трижды победители – но вот полный кавалер Большого Сказочного Шлема он посреди вас такой один. А все почему? Потому что главное в этом деле – Характер…

Характер у Себастиан Лукьяныча и в самом деле был не сахар. Даже во время разминочных, подготовительных сражений и при наличии наперед заданного четного количества участников – он ухитрялся разделить их на отряды так, что в его составе бойцов оказывалось неизменно на два-три больше, чем у противоборствующей стороны. Причем бойцов исключительно высшей и первой категории. А когда кто-то из оппонентов набирался-таки смелости и тактично обращал на это внимание – Себастьян Лукианыч тут же выкрикивал свое любимое:

– Слышь, Телогрейкин! Ты посмотри на моих! Один с похмелья, этот с травмой, этот вообще после работы – да они меч толком держать не могут. Руки трясутся, ты попробуй так… У тебя вон – все свеженькие как огурцы! Или ты хочешь себе еще одного забрать? Ты давай, реши уж, определись для себя – ты сюда играть пришел или выигрывать?! Ну так и стой, борись… а то ишь… А хотите всегда побеждать – оформляйтесь вон хоть в шпионские романы, в детективы какие…

В тот раз из-за празднования Дня линейной независимости сдвинулось привычное расписание – и у кромки поля битвы под тяжелым, пасмурным небом собрались представители сразу двух сказок, вполне, впрочем, лояльных и дружественных друг другу. И после коротких консультаций соломоново решение было принято: не дожидаться одним, пока все свои дела решат другие, а провести в порядке исключения Объединенную сказку с расширенным числом персонажей. В том числе и для обмена опытом и повышения общей зрелищности. Сказано – сделано.

К некоторой неловкости, правда, как оно часто и бывает – реальность не последовала за предложенным планом. Очень скоро к полю битвы стали подходить опоздавшие герои и негодяи, в основном те, кто начал отмечать Светлый праздник уже накануне. После общего совещания их, со вздохом, постановили принять, предварительно обозначив на вид и сделав замечание.

Вскоре ситуация приняла лавинообразно неуправляемый характер. Персонажи продолжали прибывать, кто-то кого-то уже без консультаций сепаратно принял, не удосужившись при этом даже описать составы хотя бы приблизительно, кто-то кого-то уже успел выгнать за неумелые действия, при этом выгнанный, однако, оставался стоять неподалеку и, сотрясая воздух проклятиями, призывал выгнавшего немедля скрестить шпаги уже в формате «раз-на-раз», и так далее. Поле битвы расширяли дважды, осаждаемый Замок отделили от преграждавшего путь в него рва с водою и, невзирая на протесты сразу шести уже томившихся в нем благородных героинь, отнесли куда-то вдаль, после чего он скрылся в тумане за поворотом. На участке, вверенном Филимонову, никаких активных действий не наблюдалось уже минут двадцать. Оставшиеся в обороне Илья Муромэц и Алеша Беркович откровенно скучали, Илья что-то, оживленно жестикулируя, рассказывал Алеше, а тот, кивая головой, внимательно поглядывал в сторону сумки с гражданской амуницией и портвейном.