Андрей Коржевский - Вербалайзер (сборник)
- Название:Вербалайзер (сборник)
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Андрей Коржевский - Вербалайзер (сборник) краткое содержание
Я не очень хорошо отношусь к словам, образующимся в русской речи прямым заимствованием из иностранных языков, но с сожалением признаю, что обойтись без этого нельзя, – есть некоторые, а даже и многие, вещи и понятия, для обозначения которых русских слов либо просто нет, либо потребовалось бы слишком много. От латинского корня verb– есть слово «вербализация» – словесное выражение или обозначение чего бы то ни было. Вот я и назвал свою книжку «Вербалайзер», – написав ее, я дал словесное выражение своей памяти и своим представлениям о собственной жизни в этом дивном мире. Ну, говорите же вы – органайзер, мерчендайзер… Пусть будет и вербалайзер.
Вербалайзер (сборник) - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
– Работать?
– А ты думала? Еще учиться придется…
– В школе?
– А как же – в вечерней, рабочей молодежи, без отрыва от производства! – Галина Аркадьевна посмеялась, похлопала Алку по плечу, опустила руку на грудь, прихватила. – Давай-ка, раздевайся догола, накинь халат купальный и пойдем со мной.
– Куда?
– За кудыкину гору. На урок, – давай, давай, не тянись, ты не одна тут такая…
Разговор не испугал Алку и не обидел, – что она, кроме обид, видела-то? Она успокоилась даже – стало понятно, какой будет жизнь, пока, во всяком случае, – руками-то работать хуже небось… А так – хоть не даром давать…
На первом уроке, после очень горячей ванны, с Алкиным телом занимались сама Галина Аркадьевна и крупный немолодой мужик. С телом, да, – самой-то Алки – души ее – не было там; где она блуждала тогда – бог весть, но не было, иначе не снести б стыда. Моясь в душе после урока и чувствуя – вот странно-то! – не только усталость, а и крепкую бодрость, и легкую приятную боль в анусе, Алка крикнула через полуоткрытую дверь курящим в креслах Галине и мужику: «А платить сколько будут?» – «Тебе хватит», – ответили ей и «Класс девка! – Вот сучка!» – сказали друг другу. А потом, еще через неделю многих уроков, Алка начала работать. Она пока не успела понять, что стала очень красивой.
Давно-давно, когда пролетарии еще верили в справедливость и мудрость захватившей власть кровавой банды, причем – по правде-то говоря – таковы все правящие банды, им, пролетариям, внушали посредством лагерей и песенки, что труд «есть дело доблести и дело славы». Внушили. Пролетарии – люди скромные, – они решили в герои и к славе не рваться, – заставить их трудиться было очень трудно. Они начали потихоньку работать, только когда стало ясно – речь идет уже не о славе, а о вульгарной жратве… У Алки стимул к работе был еще весомей – ей совершенно не хотелось в мешок под воду. Она не знала, что метод не нов, – так топили в Босфоре султанских гаремных жен, прискучивших, к примеру. Конечно, мешок в прозрачной босфорской воде на каменистом дне выглядит намного красивей, чем в непроглядно мутной вечно холодной жидкости подмосковной речки, да еще среди всякого набросанного пролетариями дрэка… Но той, что в мешке, – не все ли равно? Вот Алла и трудилась на славу.
Ей, конечно, повезло, как везет на первых порах почти всем красивым, чем бы они ни занимались. Алку вывозили на обслуживание только уже известных среднего уровня клиентов, – берегли возможную приму, давали обтереться, опыта и чутья набраться телесного, – так перспективным боксерам не выводят на спарринг могучих уличных драчунов; ждали случая. Бывшие пролетарии, ставшие сначала братками, а потом и бизнесменами, быстро познали законы деловой жизни, – так брокер ждет наивысшего подъема цены какой-нибудь сои, чтобы стремительно продать имеющееся. Алку не спешили продавать как имеемое.
Случай… Странное на слух, это слово происходит, наверное, из лексикона коновалов и прочих животноводов, – стоит только попробовать сменить ударение, как сразу все ясно: команда, приказ, отмашка: «СлучАй!». А уж в той работе, которую трудила теперь Алка, важнее слова, пожалуй, и нет, причем в обоих вариантах. Ближе к зиме пожилой клиент, из тех, кому не отказывают никогда и ни в чем, заказал хозяевам Аллы труппу из трех девиц для постоянного обслуживания, – чтоб ни с кем больше. Взрослые женщины уже не нужны были ему – неинтересны, хватит, – а до юных совсем пионерок он не выстарел еще необходимо. Хотя, закажи он целиком пионерский отряд имени Маши Порываевой, – доставили бы в комплекте с горнами и барабаном. Что-то такое Алка слышала и о детской «клинике»…
Мужик оказался строгим и привередливым, и не дай было бог девчонкам что-нибудь перепутать из желавшегося ему, – ругался и дрался безжалостно. Целых четыре месяца жизнь у Алки была невеселая, – хозяин выделял из троицы именно ее, и приходилось многажды чуть не вылизывать тонким язычком обрюзгшее и покрытое густым седым волосом тело, пока ее товарки барахтали друг дружку оттопыренно, напоказ. Бывало и наоборот, да по-всякому было, как только не было. Исторгая из себя, наконец, с большим трудом густое и клейкое, хозяин добрел ненадолго, и в такой как раз момент он и подарил Алку своему гостю, которому та понравилась чрезвычайно. Развлекая одновременно и владельца своего, и его гостя, кого-то важного, девчонки чуть не из кожи лезли, старались. Визитер с восхищением глядел на Алку, когда она вдруг оказывалась перед ним в рост, и на фоне огромных окон в заснеженный сад видны ему были изысканные, где плавные, а где еще и по-девчоночьи ломкие, изгибы и переходы ее фигурки. Хозяин, поймав раз-другой восторженный этот взор, сказал гостю, что, по обычаю, отказываться от подарка нельзя, и следующим утром Алку отвезли в Москву. Хочет она этого или не хочет, ее, конечно, не спрашивали, – работа такая: повысили в должности – трудись еще больше.
Новая жизнь – содержанки – понравилась Алке. Сергею Петровичу, Сереже, Сереженьке – ах, милый, ах! – всего-то было сорок пять, сорок пять свежих и живых, без питья и куренья, с частой сауной и австрийскими-швейцарскими горными лыжами. В бане Сережа парился с Алкой, а на лыжах катался с женой и детьми, троими. Это Аллу не расстраивало – наоборот, свободного времени больше, да и не замуж же за него идти, как и то, что был Сергей Петрович выраженный натурал, – притворяться приходилось разве что больше и натуральнее; чувствительность Алкиного тела развилась почти уже предельно, а вот чувственность – как пропала тогда, так и все: ау, кто это там в кино визжит и подвывает, – да прикидываетесь вы все небось, подружки…
Сергей Петрович был богат несчетно, поселил Алку в записанной на ее имя отличной трешке, в спальном, правда, районе, близко к своему семейному особняковому жилью, – время было дорого. За два года с приходящими учителями закончила Алка школу, получила аттестат, и паспорт ей выправили – честь честью – гражданка Федерации, мол, Алла Викторовна Чижова, будьте любезны. Отказа ни в чем не было, она быстро привыкла и к роскошному обиходу, и к прислуге на все случаи, и к тому, что Сергей Петрович, явно гордясь принадлежащей ему полностью такой красоткой, стал даже вывозить ее туда-сюда по мелочи, шокируя более чинных приятелей. Он разрешил Алке самостоятельно выезжать в город, лично убедившись в том, что машину водить она умеет: учили не за страх и не за совесть, хорошо оплачено – так надежнее! Свободой передвижения девушка не дорожила – куда? зачем? пусть возят лучше… И возили – шопинг, тренинг, спа-салон, то да се. Алка зрела, как зреет ранняя редиска в черноземной ухоженной грядке, крепенькая и сочная, укрытая до поры от лишних глаз. А когда та пора будет – она не задумывалась, жила спокойно, без души, да и без тела, если разобраться, – тело-то принадлежало не ей. А душа – что душа, и по телефону потрепаться не с кем, подружек ёк, Сереже некогда.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: