Виктор Мануйлов - Черное перо серой вороны

– Так в чем же секрет? – не выдержал Валера.

– А секрета никакого нет. Мы поставили наших дворников, – стал делиться с журналистом своим опытом мэр, – мы их, сукиных детей, поставили… извините за грубое выражение! – перед дилеммой: или у них чисто – тогда они получают зарплату, или грязно – тогда не получают ни гроша, и мы набираем других дворников – из гастарбайтеров. Вот и весь секрет. Народ у нас, должен вам сказать, за годы так называемой перестройки и перетряски исподлючился, все норовит урвать за просто так, тянет все, что плохо лежит и так далее. Воспитать человека трудно, испортить легче легкого. Наверху, судя по всему, – понизил голос Андрей Сергеевич и даже глянул воровато на дверь, – так вот, я и говорю, наверху у нас не понимают простой истины: русский народ надо держать в узде и постепенно приучать к новым условиям по западному образцу. Я неоднократно бывал на Западе, так скажу вам откровенно – там все не так, как у нас. Представляете, там каждый домовладелец моет тротуар перед своим домом с шампунью. А чтобы там собачка или кошка, или еще какая животина, извините за выражение, накакала и хозяин этой животины тут же за ним не убрал – такого просто не может быть! Культура! – И Андрей Сергеевич поднял вверх руку, многозначительно устремив еще выше указательный палец.

– И как же? – спросил Валера, забыв о взятой на себя роли рубахи-парня, с любопытством глядя на мэра как на какого-нибудь дикобраза, выскочившего из клетки на городскую улицу. Он никак не мог себе уяснить, правду говорит мэр, или паясничает, потому что ему-то, мэру, вроде бы должно быть ясно, что приезжий журналист может понять его слова буквально и подать их так, как они и были произнесены. И что тогда? Или он решил, что и Валера, столичный журналист, не может смотреть на народ иначе, чем на него смотрит сам мэр Угорска?

Но Андрей Сергеевич в порыве вдохновения не заметил перемены выражения в глазах своего гостя, и Валера, спохватившись, успел вернуть себе первоначальный вид.

– Да просто! – воскликнул он. – Там, на Западе – орднунг! Порядок то есть. Для тамошнего народа орднунг – выше господа бога. Именно что так! И воспитание с младых ногтей. И мы пошли по этому же пути. Пропаганда бережного отношения к своему городу, культура поведения, урны и все такое прочее – это мы проводим постоянно. Ну и штрафы. Без них не обойтись. Бросил окурок мимо урны – плати. Однако, должен заметить, что штрафуют все реже и реже: народ привыкает к порядку, а не как в том свинарнике: где едят, там, извините и того самого. Да-да! Не смейтесь!

– Да я и не смеюсь! – сделал Валера своими длинными руками замысловатое движение так, как учил их психолог, если надо от чего-то отвлечь внимание своего собеседника, чтобы не вызвать у него подозрения в неискренности. И поспешил признаться: – Я, честно говоря, еще ни разу в зрелом возрасте не был на Западе, но помню, что там да – дорогу перейти в неположенном месте – скандал! И машина перед «зеброй» сбавит скорость, хотя на улице не видно ни души. Или будет стоять и ждать, пока ты не решишься, куда тебе идти.

– Вот-вот! Это вы верно заметили! – подхватил Андрей Сергеевич. – А у нас могут и задавить. И не остановиться. И уехать, не оглянувшись. Вы лучше спросите себя самого: отчего это так происходит в России на протяжении многих веков?

– И отчего же?

– А все оттого, что страна у нас слишком большая. А большой страной не так просто управлять. Для этого нужны не только знания, но и таланты. А где их возьмешь? – спросил Андрей Сергеевич, победно глядя снизу вверх на собеседника. И сам же ответил: – Неоткуда! Известно, что гении рождаются раз в столетие, и, как говорили классики, за неимением таковых, приходится обходиться коллективом бездарей… Ну, не совсем бездарей, но и не совсем гениев… Ха-ха-ха!

Валера тоже рассмеялся, но больше не от остроумия собеседника, а от явного желания того показаться более умным, чем он есть на самом деле. Тем более что признать, будто мэр Угорска таким образом признается в своей бездарности, Валера мог лишь с большими оговорками. Между тем хозяин кабинета, насладившись произведенным эффектом, стал развивать свои мысли дальше: – Однако мы, разумеется, совместно с общественностью и полицией, боремся со всеобщим разгильдяйством всеми силами и, как вы успели заметить, кое-чего достигли в этой области. Да. И, кстати: вы обедали?

– Да, уже пообедал в вашем кафе. Должен признаться, меня чрезвычайно удивили качество блюд, их ассортимент и весьма невысокая цена. Во всяком случае – по сравнению с московскими ценами.

– Поспешили! Очень жаль! – произнес Андрей Сергеевич искренне. И признался: – А я вот не успел: все дела, дела, забываешь иногда не только поесть, но и самого себя. Однако поужинать-то вы еще, надеюсь, не успели. Так вот, предлагаю вам встретиться в нашем ресторане часов эдак в семь. Заодно и поговорим. Как вы на это смотрите?

– Положительно, – ответил Валера не слишком уверенно: он бы предпочел говорить в этом кабинете. А в ресторане… Кто его знает, с кем придет туда Чебаков? Опять же деньги… – денег у Валеры было не так уж много, чтобы тратиться на ресторан.

Но Андрей Сергеевич, заметив неуверенность корреспондента, правильно определил, чем она была вызвана, и тут же заверил:

– Если вы насчет оплаты, так это я беру на себя. Все-таки я хозяин, вы мой гость. Из этого и будем исходить.

С этими словами они покинули кабинет мэра. Валера походя расшаркался перед секретаршей, приведя тем самым ее в еще больший трепет, они спустились по лестнице вниз, застряли на миг в дверях, пропуская друг друга, благополучно вышли на улицу, и Андрей Сергеевич тут же нырнул в ожидавшую его машину, помахав рукой и еще раз подтвердив свое решение:

– Так я вас жду к семи часам на втором этаже!

Машина тронулась и понеслась, пересекла площадь и скрылась среди домов ближайшей улицы.

«Этот не остановится не только перед «зеброй», – подумал Валера с уверенностью, – но и перед красным сигналом светофора».

Постояв так, раздумывая, где убить целых три часа времени, он вспомнил, как косились в кафе на его сумку, решил, что в ресторане могут и обыскать, так что лучше всего оставить сумку на квартире, и решительно пошагал в сторону квартала «хрущеб».

На звонок Валеры долго не открывали, затем потемнел глазок в двери, щелкнул замок, и перед ним, ошарашенным, предстала неузнаваемо изменившаяся женщина, мало чем напоминавшая прежнюю Аделаиду.

– Батюшки-святы! – воскликнул Валера, но не очень громко, чтобы не пробудить ненужного любопытства соседей. – Вас, сударыня, не узнать. Будто вы искупались сперва в горячем молоке, затем в воде холодной.