Макс Саблин - Чалын – дочь снежных вершин. Книга 1. Южные ветры

– Вперёд!

С громким ржанием жеребец Сорбылу развернулся и понёс седока к тропе, уступом сбегающей в долину. И в этот миг раздался воинственный возглас Керсу: «Не щадить никого!» Обернувшись, Сорбылу ужаснулся, увидев, как конники Мэргэна, рассыпаясь по лагерю, сбрасывали с себя маски и доспехи, чтобы хоть как-то отличаться от врагов. «Нурцы!», – обречённо подумал Сорбылу. И завязалась жестокая битва.

Обманутые воины Сорбылу отчаянно бросились в бой, но, не успев сомкнуться в плотные ряды, дать достойный отпор они уже не могли. Нурская конница разметала врага по лагерю. Однако, лучники Боджинга быстро сменили цели, и теперь их стрелы разили всадников и коней нурцев.

– Убейте предателя! – раздался крик Сорбылу.

И десятки стрел осыпали Мэргэна. Смертельно раненый, он пустил скакуна прямо на лучников, и двое из них пали под его клинком, прежде чем сам Мэргэн повалился замертво на землю.

От натиска нурского отряда враг пятился к нижнему стану. Прикрываясь щитами, сомкнувшиеся воины Сорбылу ощетинились копьями. С большим трудом, но им всё же удавалось сдерживать конницу.

Перед основным ударом Керсу велел одному из воинов скакать вдоль склона горы и подать сигнал Ойгору. Всё это время, Ойгор и его воины терпеливо выжидали. И вот, когда над головой скачущего вдоль склона всадника взметнулась алая материя, Ойгор, подняв меч, повёл отряд на врага.

Неудержимым потоком воины Ойгора ворвались в стан противника. Увидев это, Амаду отдал приказ к наступлению, и спешившиеся конники бросились в бой.

Всё вокруг наполнилось лязгом мечей, бранью, криками и стонами раненых. Всадников, выбитых из сёдел копьями, разили кинжалами, а их испуганные кони напролом мчались сквозь ряды сражающихся воинов. И тот, кто не смог устоять на ногах, находил свою смерть под тяжёлыми копытами.

В этой кровавой круговерти в ход шло всё – и камни, и палки. Кнуты взвивались над головами и, оглушительно щелкая, рассекали плоть. Тяжёлые чеканы и сверкающие клинки в щепки разбивали щиты, крушили доспехи, ломали кости.

Невзирая на потери, нурцы неудержимо рвались к своей цели – Боджингу.

Сомкнувшись плотным кольцом, воины Боджинга отчаянно, из последних сил защищали своего хана. А сам он, отдавая короткие приказы, то бросал взгляд по сторонам, то всматривался в небо, на чёрное полукруглое пятно, неумолимо пожирающее дневное светило. Превратившись в огненный полумесяц, солнце продолжало исчезать.

Нурцы всё ещё не могли пробиться к Боджингу, хотя кольцо его воинов заметно поредело. Ойгору казалось, что он уже никогда не скрестит мечи с заклятым врагом, как вдруг прямо на него выскочил обезумевший огненно-рыжий жеребец. Ухватившись за гриву, хан вскочил в седло и направил коня на вражеские ряды. Увидев грозного седока, воины Боджинга в ужасе разбегались, не в силах побороть страх. Ойгор, прокладывая путь мечом, шаг за шагом пробивался в глубь живого кольца. За ним клином шли его воины. Наконец, круг был разорван и все смешались.

И вдруг на землю упала тьма. Лишь слабый огонёк, величиной с можжевеловую шишку, мерцал на поле брани. «Пуп Земли!» – догадался Ойгор, вспомнив древнее сказание о сокровенном камне. По преданию, Пуп Земли наделял человека непомерной властью над всем сущим. И не было разницы – злой или добрый человек завладел им.

Всё произошло так, как сказал Керсу: в небе над долиной сияла корона, а на земле среди камней мерцала звезда. И теперь каждый, кто знал предание, неудержимо стремился завладеть заветной находкой.

Боджинг первым бросился к мерцающему свету. Ослеплённый жаждой безграничной власти, он уже не различал ни своих, ни врагов. Он видел лишь манящий свет заветного камня и рвался к нему, разя мечом налево и направо. И с каждой отобранной им жизнью медальон на его груди всё ярче и ярче горел алым пламенем. А когда до заветной цели оставалось совсем немного, всего несколько шагов, перед ним вдруг огромной тенью встал на дыбы конь. В играющих лучах небесной короны блеснул клинок.

– Ойгор?! – крикнул Боджинг.

Уклонившись от удара, он занёс меч над головой коня. Испуганное животное рванулось в сторону, сбросив наездника. Боджингу, казалось, только и оставалось, что нанести решающий удар. Но Ойгор быстро оказался на ногах, и непримиримые враги скрестили оружие.

Как только в верхнем лагере враг был повержен, нурцы спустились в долину и вступили в бой. У рукотворного озера остался только Ээш. С устремлённым в небо взором, старик без устали шептал сокровенные слова. И небеса услышали его. Скала содрогнулась, вода в озере поднялась гигантской волной и, разбив каменную насыпь, широким потоком хлынула с крутизны. От неистового напора камни с рокотом перекатывались, серая вспененная вода под первым лучом выглянувшего солнца неслась в долину.

Чёрный круг отступал, и тень от него неимоверно быстро неслась по горам. Пуп Земли тускнел по мере того как становилось светлее.

Из последних сил Боджинг оттолкнул Ойгора и бросился на угасающий свет, навстречу ревущему потоку. А Ойгор и все, кто ещё держался на ногах, устремились прочь от неумолимой беснующейся стихии.

Боджинг был совсем близок к цели, ему оставалось только протянуть руку, чтобы завладеть таинственным камнем и овладеть сокрытой в нём силой. Но в этот момент бушующий поток сбил его с ног и понёс прочь от заветной цели. А Пуп Земли навсегда скрылся от людей под толщей ледяной воды.

Сражаться дальше не было смысла и разбитое войско бросилось врассыпную.

Над Долиной семи водопадов снова сияло солнце. Семь низвергающихся потоков, как и раньше, омывали крутые склоны, и Турген-суу по-прежнему текла по долине, сама выбирая свой путь.

Бой давно уже закончился, но победу праздновать никто не торопился. Предстояло ещё многое сделать до возвращения нурского племени в долину.

За ночь разлившаяся река встала в прежнее русло, открыв весь ужас недавней битвы. Вода смыла с земли пролитую кровь, но тела павших воинов оставались лежать в мутных лужах среди камней. Погибших оказалось много как с той, так и с другой стороны. С горечью в сердцах ойгорцы подбирали тела соратников и с почестями предавали их земле.

Когда всё было закончено и о недавнем сражении в Долине семи водопадов напоминал лишь высокий курган, возведённый над прахом погибших воинов, Ойгор разослал гонцов по всему своему ханству с вестью о победе. И как только гонцы скрылись из вида, а крылатые глашатаи воспарили над горами, унося радостную весть во все пределы, Ойгор повёл войско обратно в Яраш-Дьер. Хан возвращался домой с мыслями о Чалын, даже не представляя, с какой опасностью пришлось ей столкнуться в тот час, когда Боджинг проиграл сражение.