Борис Сидненко - Человек из чужого времени

Почему-то на ум приходили аналогии. Михаил усиленно не хотел этих аналогий. Поэтому думал о том, почему она не на машине. Вероятно, она так спешила к нему, что на машине боялась опоздать. Марина и метро – это трудно было представить. И вот надо же! Михаила мучили угрызения совести.

– Не уезжай, пожалуйста. Я тебя потом сам отвезу.

– Извини, Михаил. Я все же поеду на метро.

– Не всякое общение мужчины и женщины можно назвать соблазном.

– Вот поэтому и до свидания.

Он вернулся домой. Закрыл двери и окна на все запоры, задернул шторы и занавески, включил свет и стал читать письмо в десятый, а может быть, и в двадцатый раз. Лиза писала:

«Любимый мой.

Не могу подробно писать обо всем. Некоторые вещи я и сама не понимаю, а на что-то просто не обратила внимание. Дневник я тоже не вела. Нет времени, да и не очень-то это хорошо у меня получается. Опять же, в сумочке его носить не будешь, а оставлять в номере нельзя. Все ценное ношу с собой. Поэтому напишу о самом главном.

Перед тем как уехать, я встретилась с братом. Я о нем тебе не рассказывала. Его зовут Алексей (остальное о нем при встрече). Надо было посоветоваться, как мне поступать – ехать в Германию или остаться в Питере. Если ехать, то как решить некоторые проблемы, связанные с прежними моими отношениями кое с кем. Что-то нужно было решать и с дочкой. Слава богу, отец поправился, и теперь они на пару с мамой присмотрят за Аленкой. Сейчас она на даче. Там дед с бабой – люди взрослые, но и за ними надо приглядывать. Все мне в один голос твердили: “Езжай, езжай, нечего тебе здесь сейчас делать”.

У меня было десять причин, почему надо было ехать.

Первое надо – подтвердить контрактное предложение по работе в Швеции.

Второе надо – предварительно согласовать все условия моего пребывания в Стокгольме с учетом Аленки и тебя.

Третье надо – что-то подыскать и тебе.

Четвертое надо – заработать какие-то деньги на первое время, хотя бы две-три тысячи долларов. С пустыми руками ехать в Швецию – абсурд.

Пятое надо – показать мою коллекцию одежды: это моя визитная карточка, это мое profession de foi, мое умение, мои взгляды, мои убеждения.

Шестое надо – с некоторыми людьми, о которых я писала выше, разойтись по-хорошему.

Седьмое надо – выполнить контрактные обязательства, неисполнение которых может мне вылиться в весьма существенную неустойку.

Восьмое надо – оценить ситуацию на Западе.

Девятое надо – хоть чуть-чуть узнать о том, чего следует ожидать в Питере и в Союзе в ближайшее время.

Десятое надо – выполнить маленькую просьбу брата.

Сейчас я с уверенностью могу сказать, что в Швецию ехать надо, хотя нас ждут и в Германии тоже. Более того, по заявлению одного влиятельного человека, сегодня время работает на нас. На наших всевозможных шоу и после них присутствуют не только специалисты, богема и тусовщики, но и бизнесмены, политики, журналисты. Последнее время нами очень интересуется криминальный мир. Все чрезмерно много пьют и болтают много лишнего. Так вот, этот официальный дядечка из кабинета премьер-министра земли Бранденбург на одном из банкетов в его родовом замке сказал, что где-то через два-три месяца в Союзе произойдет нечто радикальное. Тогда или даже прямо сейчас можно спокойно остаться в Германии и получить статус не хуже еврейского “контингентного беженца”. По этому статусу срок вида на жительство не установлен. Выдается разрешение на трудовую деятельность, право на социальную помощь, пособие по безработице и очень много других социальных льгот, например на страховку, на курсы изучения немецкого языка, профессиональную переподготовку, право на жилье и пособие на детей. Он запал на меня и всячески уговаривал остаться в Германии. Я объяснила, что уже обручена и собираюсь обвенчаться, как только вернусь в Россию. Он мне говорит: “Зачем привозить русского медведя, если у нас медведей на гербах значительно больше. Наши медведи породистые”. На это я ответила ему так: “Мой медведь высшей пробы, с элитной родословной”. “Тем более, – сказал он, – тогда приезжайте вместе, такие медведи тоже нужны Германии”.

Кроме того, я выполнила все пункты своей программы, включая поручение брата. Это было простое поручение – нанять кинооператора для освещения событий в процессе демонстрации моделей, на встречах, банкетах, на отдыхе и пр. В первую очередь для рекламы на Западе, ну и для будущей рекламы в Союзе. Этот человек меня уже ждал. Им оказался бывший прибалт из Риги, Айвар. Я представила его руководителям шоу, как своего давнего хорошего знакомого (на самом деле я видела его в первый раз в своей жизни). Первая же его съемка прошла на “ура”. Вечером четыре ведущих телеканала показывали его материалы. Это было здорово. Директриса была в восторге. С этого момента он стал постоянным членом нашего коллектива. Он снимал нас везде. Однажды я обратилась к нему с просьбой подготовить пикантные фото– и видеоматериалы на одного человека, который домогается меня с первого дня нашего знакомства. Ты видел этого человека в гостинице Кингисеппа. Если мне и ждать неприятности, то только от него. Некоторые материалы я захвачу с собой для тебя. Если ты читаешь это письмо, то значит они уже у тебя. И вот еще что: однажды он разоткровенничался и сказал, что ты мне не пара. Ты представляешь для меня угрозу. Твой отец, оказывается, был очень “известной властной фигурой”. Ты лично никому не нужен. Всем нужны документы, которые попали в руки твоего отца, и если их от тебя не получат, то проблему просто-напросто ликвидируют. Надеюсь, ты понимаешь, что это значит. Я очень за тебя боюсь. Будь осторожен. Это все, что я могу тебе посоветовать.

Теперь о самом важном. Я люблю тебя, все время думаю о тебе и ужасно скучаю. Я волнуюсь, чтобы ничего плохого с тобой не произошло, поэтому я готова бежать с тобой хоть на край света. Спрячь пленку. В крайнем случае она должна попасть в Тарту. Ты знаешь к кому. Не складывай все яйца в одну корзину. Уничтожь письмо.

Люблю, люблю, люблю. Твоя Лиза».

Михаил невольно подумал: «Пусть это неправильно, может быть, я об этом еще пожалею, но из России не побегу». Он вышел на кухню, взял спички и поджег странички. Когда они сгорели, на блюде остался какой-то непонятный желтый силуэт и кучка пепла.

Михаил проснулся в четыре часа утра. За двенадцать часов он и выспался, и сильно проголодался. Раздвинув шторы, он обнаружил, что и белые ночи могут быть черными, если в это время идет проливной дождь. Чай и несколько бутербродов с маслом быстро утолили голод. Можно было идти. Своего плаща или зонта у него не было. Михаил порылся в шкафу и обнаружил большую армейскую плащ-палатку – эдакий брезентовый шатер с капюшоном цвета хаки.