Борис Сидненко - Человек из чужого времени

– Полочек уже не хватает, – пошутил Армен. – Что-то мне не по себе. Может быть, где-нибудь посидим, возьмем бутылочку коньяка, шашлык?

– Можно и так. Только, вы же знаете, я практически не пью.

– Я помню. По чуть-чуть. Да и поесть надо.

– Хорошо.

– Это здесь рядом, у Калинкина моста.

Армен включил сигнализацию, позвонил на пульт охраны, и они вышли на улицу. Какой-то дед в кепке на белой 21-й «Волге», завидев их издалека, с необычайной прытью подрезал путь нескольким машинам одновременно и лихо остановился у тротуара. Услышав адрес, он тут же назвал свою цену.

– Три рубля.

– Мы заплатим пять, только довезите нас без аварии.

Они сели на заднее сиденье. Дед тронулся с места с таким рывком, что у Михаила заломило в затылке. Машина, словно горный козел, три раза прыгнула и наконец понеслась по равнине, виляя между попутными автомобилями. Старенькая «Волга» вырвалась вперед. Дед был доволен.

– Я на этой ласточке уже почти тридцать лет катаюсь по городу. Такая «Волга» с оленем – большая редкость. Можно сказать, раритет. А ведь как новенькая. Все переключатели на рулевой колонке. Руль с инкрустацией. Съемный. Вот.

Он вытащил руль прямо на глазах у пассажиров и, демонстрируя его, повернулся к ним лицом. Машина ехала вперед, шофер держал в руках руль, тыкал им Михаилу в лицо и не смотрел на дорогу. У пассажиров зашевелились волосы. Армен побледнел и потерял дар речи. Полный ужаса, Михаил тихо произнес загробным голосом:

– Верните руль на место.

– И смотрите на дорогу, – в тон ему добавил Армен.

Шофер тут же отвернулся от них, воткнул руль в свое гнездо и спокойно сказал:

– Что же, я не понимаю, где его снимать, а где нет? Впереди ровно и пусто, чего опасаться?

– Такого же циркача.

– Да уж с рулем оно, конечно, понадежнее будет, – согласился дед.

– Вот и оставайтесь с рулем.

И тут дед буквально заклокотал, давясь от смеха. Насмеявшись вволю, он выдавил из себя через смех:

– Анекдот вспомнил, про Чебурашку. Снимите с руля, ха-ха-ха!

– Мы его тоже знаем, рулите спокойно, – сказал Армен.

– Меня еще никто срулем не называл, вот потеха, – дед смеялся от души.

Остаток пути пассажиры сурово молчали и на всякий случай вцепились руками в сиденье. А дед все не унимался. Ему явно хотелось поговорить.

– Я по молодости был горазд на всякие рационализаторские предложения. Мы их рацухами называли. Когда Никита Хрущев в шестьдесятых туфлей по трибуне постучал, мол, «мы вам покажем Кузькину мать», меня на Кубу послали. Мы там первый ракетный комплекс монтировали. Все нужно было делать скрытно и тайно. Так я на эту тему штук двадцать рацух и напридумывал. Когда вернулся, сразу же эту «Волгу» купил. Экспортный вариант. Каждую ночь дрожал. Можно сказать, не спал. Надоело аккумулятор каждый день снимать и домой таскать, чтоб машину не угнали. И тогда я придумал специальную цапфу, чтобы легко снимать и ставить руль на место. Ее, между прочим, потом французы запатентовали для спортивных авто. А что, с таким рулем одни удобства. Домой приехал, руль снял, в авоську положил и забрал с собой. Спишь себе преспокойненько, никакой сигнализации не надо. Какой дурак машину без руля угонит? Я так везде делаю, где ее оставляю. Как-то раз в бане сдаю руль вместе с пальто в гардеробе, а мне говорят: «Вы бы еще колеса притащили». Тоже мне, шутники. Все лучше, чем снимать провода с трамблера или таскать домой аккумулятор.

С Лермонтовского проспекта машина свернула на Фонтанку, и вскоре «путешественники» добрались до Калинкина моста. Прямо у входа в кафе машина остановилась.

– Все. Приехали. С вас пять рублей. Как просили, доехали без аварии.

Михаил быстро рассчитался, и дед-экстремал укатил пугать других пассажиров.

– Армен, сделайте одолжение, посмотрите, я случайно не поседел?

– К счастью, нет. А я?

Они отошли в сторону и дружно засмеялись. Это был какой-то ненормальный, ненатуральный нервный смех. Насмеявшись вволю, Михаил наконец-то посмотрел, куда его привезли. Это было именно то кафе, в котором он ждал Лизу в первый день их знакомства. Вечером оно выглядело несколько иначе. В нем было уютно, пахло кавказской кухней, пряностями и жареным мясом. Метрдотелем работал родственник Армена. Он сразу узнал Михаила, и тот его тоже узнал.

– Какой замечательный гость. Ай да молодец. Вот уважил, дорогой.

Он подошел к нему с распростертыми объятиями, и мужчины обнялись, как родные. Так же он поприветствовал и Армена.

Они сели за уютный столик и стали ждать то, что по-армянски заказал Армен. После продолжительной паузы Михаил начал спокойно объяснять ему сложившуюся ситуацию.

– Мне очень жаль, но все, что я делаю по установленным правилам, по закону и здравому смыслу, в рамках нормальной логики и исходя из конкретной ситуации, приводит к плачевному результату. Словно кто-то специально заманивает меня поиграть с ним в игру, по ходу которой он как хочет, так и меняет правила. Может быть, мы выбрали не тот путь и надо было отказаться от контракта?

Армен не готов был к этому вопросу. Его терзали сомнения. И прежде чем ответить, он тоже воспользовался паузой. Он начал издалека и с некоторым пафосом, как хороший артист.

– Я все обдумал и принял решение. У нас нет больших накоплений, а те небольшие сбережения, что имеем, обесцениваются с каждым днем. Значит, надо работать. Жить без работы нельзя. В любом случае деньги необходимы.

– Против этой истины нет возражений.

Армен снова задумался, наконец стал по-простому объяснять Михаилу свою позицию.

– Сейчас в стране два государства, и каждое по-своему взимает с нас налоги. Одно – старое – по-старому, другое – новое – по-новому. Предположим, что есть всего одно государство и оно забирает у меня 40 процентов от дохода легально. Что я могу сделать? Дать ему в морду или лечь на рельсы в знак протеста? Я поворчу, поплююсь, но буду платить. Или вот как сейчас – отдавать в два раза меньше, но уже бандитскому государству, которое тоже меня не любит, но хотя бы защищает от других шакалов. И что в итоге? В итоге я даже выигрываю, причем немало, целых десять-пятнадцать процентов. Это уже вопрос понятийный. Как относиться к рэкету. То же самое я объяснил и Инге, поэтому, Михаил, нечего себя в чем-либо укорять, – он немного помолчал, потом добавил: – Я, конечно, мог бы на все плюнуть и отказаться от контракта. Но куда мне идти? В торгаши? Я этого не умею делать. Я умею строить. Это честный и настоящий труд. Все материалы, которые мне присылают, я складирую на отдельной площадке. Из них я построю только три дома, в которых мой труд будет бесплатным – это и есть сумма нецивилизованного налога. Зато остальные дома я буду строить по закону. Из того материала, который сам куплю. Мне нужна только одна помощь, ваша помощь, Михаил – довести оформление крана до конца.