Людмила Загоруйко - Куклы Барби (сборник)

Супчик Маруся сварганила быстро и накормила семью. Муж подобрел и отвёз женщин в Чоп.

Они подъехали на КПП в момент, когда автобус уже выруливал на территорию таможни, под шлагбаум, ещё чуть-чуть и – будет поздно, выскочили на дорогу и побежали. Грузная Маруся оступилась и упала прямо в лужу с жирными бензиновыми разводами, тут же подскочила мячиком и понеслась вперёд. Вид у неё был ещё тот. Лицо, руки, куртка, брюки – в плотной, стекающей грязи. Они вошли в автобус и сели на свои места. Маруся не спешила приводить себя в порядок. Она только смочила руки салфеткой и полезла в сумку за стаканами: нельзя прерывать процесс. Неля не верила своим глазам. Мацай по сравнению с Марусей – просто божий одуванчик. Тут подруга отомстила ей за мысль. Полный стакан в её нетвёрдой руке дрогнул, выпал и облил Нелину сумку, где лежало главное стратегическое оружие поездки – платки с блёстками. Неля почувствовала носом густой кислый запах ещё не перебродившего молодого вина, спиной – закипающее всеобщее неодобрение, и ей захотелось задушить Марусю сейчас и на месте.

– Высохнут, – убеждала Маруся.

– Так они же смердят и все в подозрительных разводах. – Нелю вдруг понесло. – Нет уж. С меня приключений хватит. Прячь бутылку.

– Так ты компанию не поддержишь?

– Не поддержу. Сколько можно. Целый день банячим. Я хоть понемногу, а ты – прямо винная бочка, а не женщина.

– Вот видишь ты какая, – заныла спутница. Неля насторожилась.

– Какая?

– Обижаешь подругу.

– Это уж слишком. Маруська, ты соображаешь что говоришь?

– Давай выпьем.

Нелю выручил второй водитель, их сосед. Он давно косился в их сторону, пытался внедриться, но всё что-то мешало: то женщины надолго исчезли, то эта история с платками. За руль, объяснил он, сядет только на обратном пути. Сейчас – свободен и скучает. Спелись они с Марусей быстро и сладко, можно сказать даже срослись. Неля в их играх не участвовала. Она смотрела в окно на сине-коричневые горы, извилистую змею дороги и думала: «Опять она едет неизвестно куда и неизвестно зачем, дробится на мелкие куски, осколки, которые невозможно склеить, слепить и найти в них, разрозненных, себя, спокойную, не напряжённую, естественную. Да и существует ли она такая вообще?»

Они приехали на место к вечеру. Поселились в гостинице, где ни в коридорах, ни в номерах почти не было лампочек – мрак и запустение – разложились, приняли душ, и Неля собралась было ложиться спать, но тут в планы вмешалась Маруся. «Нас пригласили в гости, – объявила она, – ждут».

– Ты, Манька, совсем спятила?

– А что? Ужин на четверых. Всё, как полагается. Стол накрывает приглашающая сторона. Выпивка тоже за их счёт. В ресторане знаешь, как дорого.

– Провести вечер с шоферами?

– Зачем ты так, они тоже люди. И потом, предлагаешь сидеть в номере, париться?

– Да мы сутки в дороге провели. Завтра – на базаре загорать. Отдых нам нужен, а не чужие мужики.

– Не переживай. Всё устроится.

– Возможно, но с тобой ситуация всегда выходит из-под контроля.

– Так мы пойдём?

– Маруся, ты сумасшедшая. Что могут делать две замужние женщины в номере у взрослых, здоровых мужиков? Тебя в консерваторию на прослушивание приглашают или на конкурс красоты? Тебя переспать с ними за бутылку водки зовут. Понимаешь?

– Какая ты всё-таки. Подруга называется. Я же пообещала. Мне теперь одной придётся идти. Пойдём, а? Немного выпьем и смоемся.

Возражать не было никаких сил. Неля оделась, и они почти на ощупь пошли по тёмному коридору искать нужный номер.

Самцы к визиту подготовились. Неля отметила в мужчинах гладкость выбритых щёк и одинаковый, сладкий долгий взгляд, знак предчувствия. На стол торжественно выставили литровую бутылку водки. Женщин усадили каждый на свою кровать. Распределили, значит, заранее, по вкусам и весовой категории. Неле достался маленький, щупленький, чуть лысоватый и сильно суетящийся. Он сразу стиснул рукой её колено, мол, сиди смирно. Маруська щебетала, не закрывая рта. Неля для контраста молчала. Щупленький придвигался всё ближе. Рука ожила, понемногу ползла по колену вверх.

Неля нашла предлог и выскользнула из номера. Усталость на радостях освобождения как рукой сняло. Одна досада. Откуда-то снизу доносилась музыка. Её вдруг потянуло к людям, свету, и она пошла на звук. В ресторане Неля заказала мясное дымящееся блюдо и стала жадно и с аппетитом есть.

В зале гуляла компания румын. Соловьём разливалась скрипка, охал баян, мелко дребезжали бубны. Цыгане-музыканты притопывали, подмигивали, покрикивали, поощряя присутствующих. На головах у мужчин красовались тёмно-зелёные шляпы с перьями под лентами, лёгкие жилеты с узорами из тесьмы крыльями разлетались по сторонам. Женщины были одеты в вышитые цветами блузы с глубокими декольте, широкие чёрные юбки с лентами по подолу. Из-под них выглядывали кружева на многослойных нижних юбках. Ядрёная плоть под блузами ходила ходуном, подолы в такт мелькающих коленок взлетали и опускались. «Вот оно, настоящее. Плоть, кровь и земная вечная любовь», – подумала Неля, отодвинула на край стола пустую тарелку и пошла танцевать. Её как будто ждали. На плечи легли чьи-то руки, круг сомкнулся, она стала его частью, и уже все вместе они понеслись по залу в бешеном галопе то ли чардаша, то ли какого-то румынского танца. Те же руки вытолкнули её на середину круга. К ней вышел красавец, подхватил и завертел волчком. Зал с невероятной скоростью нёсся перед глазами, незнакомец что-то кричал, хлопал в ладоши и подбадривал. Вышла в круг румынка, показала несколько движений, Неля повторила, всё вдруг сложилось и получилось. Она уже чувствовала ритм и чёткий рисунок танца.

«Как хорошо», – ещё успела подумать Неля и провалилась в глубокий счастливый сон.

Маруся вернулась под утро, долго мостилась, ворочалась, бормотала, охала. На базар они вышли чуть свет. Выглядела подруга паршиво. Отёкшее лицо отдавало синевой, точь-в-точь примятая слива-венгерка. На ход торговли её внешний вид никак не повлиял. Она приклеила сигарету к нижней губе, плотно уселась на раскладной брезентовый стульчик, свисая с него по обе стороны лишними округлостями, широко расставила ноги, чтобы дать свободу животу, и со знанием дела принялась за работу. Вокруг бурлила толпа. Товар улетал. Маруся видела покупателя насквозь, знала, кому спустить цену, кому чуть накинуть. Платки предлагала исключительно мужчинам, набрасывала на плечи их спутниц и приглашала полюбоваться в зеркало. Румынки вставали в позу «руки-в-боки», выставляли ножку с приподнятым вверх носочком и кружились, предоставляя любимым возможность ими вдоволь налюбоваться. Косынки шли на «ура», но только не у Нели. К ней подходили слабо, подозрительно щупали товар и отходили. К полудню подруга распродалась полностью и принялась распихивать Нелину ерунду. Она справилась быстро, умудрилась даже спихнуть злополучные, с душком, платки. Маруся вручила подруге деньги и потребовала пива как поощрение. В кафе их нашёл Марусин избранник. Голубки решили встречу отметить. К вечеру Маруся снова напилась.