Вячеслав Ворон - Ёсь, или История о том, как не было, но могло бы быть
- Название:Ёсь, или История о том, как не было, но могло бы быть
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Зебра
- Год:2013
- Город:Москва
- ISBN:978-5-905629-0
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Вячеслав Ворон - Ёсь, или История о том, как не было, но могло бы быть краткое содержание
Действие романа происходит на рубеже XIX и XX вв. в некой Стране Советов. Молодой грузинский вор Ёсиф Джугашмили, находясь в ссылке, знакомится с учительницей словесности Надеждой Пупской. Между ними возникает прочная любовная связь, и они решаются на побег. Благополучно, но не без приключений, им удается совершить задуманное, и Ёсиф с Надеждой на паровозе отправляются в столицу. По дороге они встречают долговязого бродягу – Джежинского, и уже вместе задумывают свергнуть существующий строй и освободить страждущий народ от несправедливого существования. Случайное знакомство со столичным подпольщиком Львом Троцкиным добавляет молодым революционерам уверенности. Заручившись поддержкой финансовых воротил страны, Надежда и товарищи проворачивают революцию без применения террора, с помощью цветов, привезенных ими из загранпоездки в Голландию. Царь Николай с семьей вынужден скрываться в Ё-бурге – провинциальном городке на Урале. Однако страну начинает лихорадить, и она погрязает в братоубийственной войне…
Здесь есть убийства, интриги, драки и погони. Диалоги героев изобилуют сарказмом и юмором. А также некоторые индивиды наделены уникальными возможностями сверхчеловека: левитацией и гипнозом.
Ёсь, или История о том, как не было, но могло бы быть - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
– Пора! – скомандовала она и, схватив с вешалки кожанку, устремилась к выходу. Остальные последовали за ней. Выйдя в коридор, они спустились на механическом лифте вниз, ниже первого этажа, и оказались в подвале размером чуть больше броневика. Перед их взором предстал подземный ход. Некоторые были крайне удивлены присутствию оного. Не обращая внимания на вопросительные взгляды сотоварищей, Надя невозмутимо двинулась вглубь хода. Было холодно и сыро. Но это не остановило революционеров. Пройдя несколько метров по ходу, они оказались возле второго механического лифта. Он был гораздо меньше предыдущего и не вмещал всех пришедших.
– Со мной пойдут Стален и Джежинский, остальным ждать здесь, – снова скомандовала она.
– Вперед, гардемарины! – обратилась она к своим сподвижникам и зашла в лифт.
Стален и Джежинский последовали за ней. Закрыв заградительную решетку, они раскрутили подъемный маховик, приводимый мужской силой двух ее спутников. Поднявшись на один этаж и выйдя из лифта, они оказались внутри железной бочки.
– Что это? – постучав по стене бочки и услышав глухой стальной звон, поинтересовался Джежинский. – Это броневик, – с гордостью сообщила Пупская. – А сейчас вверх, друзья, к светлому будущему!
И она шагнула на винтовую лестницу, уходящую в башню броневика. Последователи последовали за ней. Открыв тяжелый люк и выбравшись наружу, троица оказалась на ровной площадке, на башне броневика, стоящего в центре Дворцовой площади. Сплошное кольцо Сатурна остановилось. Стихли шум и гомон. Надежда выпрямилась так, что ее молодая грудь натянула кожанку, и пуговицы слегка затрещали. По правую и левую руку встали два ее соратника Стален и Джежинский соответственно. Скрестив руки за спиной и расставив ноги на ширину плеч, одетые во все черное, они напоминали двух горных орлов, а усы и бородки только подчеркивали всю серьезность их положения в партии. Надежда вскинула правую руку вперед, приветствуя тем самым свой народ. Стален и Джежинский не шелохнулись.
– Харэ, комораде! – вскрикнула она.
– Харэ, харэ, – вторила толпа.
– Товарищи, разрешите вас всех поздравить, Великая октябрьская революция свершилась. Ура, товарищи! – еще громче крикнула Надя.
– Ура! – дружно подхватила толпа. Надежда круговым движением руки свернула ликование.
– Но это еще не окончательная победа, товарищи. Еще существуют происки империалистов, способные расшатать наше завоевание. Извращенцы, если таковые затесались в наши ряды, я к вам обращаюсь, либо встаньте на защиту наших идеалов, либо будете уничтожены, как нетрадиционалисты. И я, и Ёсиф Стален, – она указала на правого соратника, – об этом позаботятся.
Толпа начала снова выкрикивать «Ура», подбрасывая вверх шапки-ушанки.
Из отдельных групп доносилось еле слышимое «Убирайся, пошла вон, сцука», но ни одна душа в запале эйфории не могла услышать этого. И только музыкальный слух Джежинского и высокий рост позволили ему слышать недоброжелателей. Он пристально вглядывался своим прищуренным взглядом в сегмент кольца, откуда, исходили крики, но сплоченность рядов мешала выявить извращенцев. Он тихонько шепнул Сталену на ухо: мол, извращенцы среди нас. На что Ёсиф ответил, что после разберется со всеми и что у него еще есть немного пороху для террора. Филя одобрительно кивнул головой. Надя продолжала:
– Сегодня, товарищи, мы построили себе завтра, о котором мечтали наши деды и прадеды. Наше с вами завоевание в полной мере ощутят наши дети, а мы должны не позволить превратить в ночь светлое будущее. Сегодня будем гулять до утра и поздравлять друг друга, не забывайте и о стариках, которые не смогли выйти на улицы. Налейте и им чарку-другую. И еще раз я всех вас поздравляю и объявляю о всеобщем народном гулянье. Ура, товарищи!
– Ура! – завопила толпа.
– Идем, – процедив через зубы, сказала Надя и спрыгнула вниз в броневик. Стален и Джежинский последовали за ней.
– К чЭму такая спЭшка? – спросил Стален с явно кавказским акцентом.
– А ты, Ёся, еще б минуту постоял и понял, что сейчас начнется самое страшное. Теперь эта движущая масса начнет сметать на своем пути все, что попадется, и броневичок наш разойдется на сувениры. А если ты останешься на нем, то тоже пойдешь на сувениры, – ответила Надя.
– А, вон оно как, – согласился Ёся.
– А то как! Идемте, граждане революционеры, нас еще гала-ужин с шампанским ждет от лучших поваров Голландии, – напомнил Фил.
– Голландии? – удивленно переспросила Пупская.
– Да, да. Это наш с Инесс подарок революции. Она по случаю выписала самых лучших поваров из Нидерландов. Ужин обещает быть отменным, – добавил он. – И шампанское тоже из лучших запасов царя.
– Джежинский, мог бы и не упоминать царя всуе, это наш промах. Нам бы следовало его склонить к нашей вере, а мы позволили ему «скрыться» в Ё-бурге, – пожаловалась Надежда.
– А вот отгуляем революцию, и я съезжу к нему сам, – сказал Джежинский.
– Смотри, Фил, я тебя за язык не тянула. Отгуляешь и поедешь.
Стален громко рассмеялся. Смех эхом раскатился по подземному ходу.
– Тише ты, наверху услышат! – прикрикнула Пупская на Сталена. – Значит, гала-ужин с шампанским, говоришь, ну веди, – обратилась она к Джежинскому.
– Символично, но мы снова втроем, как и много лет назад. А значит, мы сила триединая, – добавила Пупская. И вся троица зашагала к выходу, навстречу новому неизвестному.
После всенародного гулянья, которое продлилось вместо положенной недели около двух месяцев, страна начала скатываться в хаос. Те, кто был не согласен с собственным положением в новой Стране Советов, а таких было немало, за деньги подкупали извращенцев, а извращенцы, в свою очередь, с помощью террора расшатывали зыбкое завоевание революции. Так, шаг за шагом, они втянули молодое государство в братоубийственные междоусобицы, и уже через полгода вся страна была охвачена локальными военными конфликтами. Революция терпела поражение, и Надежда, дабы создать видимость работы правящей элиты, издает декрет о Мире во всем Мире. Он предписывает незамедлительно сложить оружие и завершить братоубийственную войну. А до полного прекращения огня страна живет по закону венного времени, позволяющего беспощадно расправляться с неугодными элементами революции их же террористическими методами. Во исполнение декрета Надя выделила три ключевые фигуры Сталена, Джежинского и Троцкина, которого следовало вернуть из вынужденной эмиграции. Стален отправился за Троцкиным в Мексику, где успешно провалил операцию, а Джежинский, позже, в Ё-бург – к царю.
Джежинский в Ё-бурге
После отъезда Сталена в Мексику Джежинский остался с Инесс и пятью детьми один на один. Бремя дяди няни легло на его долговязые плечи. Утром он был на службе у Нади, а вечером – у Инесс и детей. Но и ночь, и утро, и день для Фили, спавшего урывками в промежутках между сном детей и стиркой пеленок, работой и дорогой к ней, не значили ровным счетом ничего. Для него по явилось понятие только свободного времени и занятости. И все. А Страну продолжало лихорадить. Надежда собрала вокруг себя всех генералов и командиров бывшей царской армии, переметнувшихся на сторону революционеров, и ежедневно созывала их на чрезвычайные совещания по мирному урегулированию конфликта. Джежинский все чаще оставался допоздна на заседаниях, дабы лично вникнуть во все перипетии и премудрости военной науки с целью возглавить в будущем армию и Секретную Службу Достижений Рабочих и Пролетариев, сокращенно ССДРП. И все меньше уделял времени детям и жене. В конце концов он переехал жить в главный корпус Дворцового комплекса, объяснив Инесс, что это необходимо для дела революции. Инесс понимала всю серьезность ситуации и не препятствовала мужу в его выборе. Он нанял ей помощницу из секретарей-машинисток партии и был таков. Инесс же не особо горевала, тем более что предыдущая ее жизнь вдали от родины, в Голландии, научила ее обходиться без мужчин. И помощница была хороша собой, и послушна, и податлива. С легкостью делила с Инесс тяготы и лишения семейной жизни и даже постель. А Фил сосредоточился на создании собственного отдела ССДРП. Перво-наперво он создал литературный клуб «Лубянка-Андеграунд». Название было выбрано неслучайно. «Лубянка», на славянском означало короб, ну, а «андеграунд» – дословно с английского «под землей». Вот и выходило, короб под землей, секрет, стало быть. Но известно это было только его создателю. Заманивая в клуб молодых литераторов, Джежинский умело перевербовывал их в агентов своей Секретной Службы. Во-вторых, среди начинающих литераторов и без того было много завуалированных агентов, которые ловко скрывались под различными литературными псевдонимами, что соответствовало всей доктрине ССДРП и позволяло им беспрепятственно наращивать собственную мощь внутри службы. И в-третьих, завербовать новых не представляло труда, так как тонкие вибрации душ литераторов позволяли внедриться Джежинскому в самые глубины их сознания, а служба нуждалась в ее расширении. И когда клуб стал насчитывать сотни агентов, Джежинский решил выйти из тени и объявил Надежде о существовании ССДРП. Выслушав все аргументы «за» и «против» оной организации, Надя не раздумывая поручила Джежинскому набрать из числа литераторов самых преданных писак и ехать в Ё-бург. Там, используя талант каждого из них, провести перевербовку всей царской семьи, дабы урезонить недовольных, подчиняющихся только царским указам, и вернуть страну в мирное русло революции. Фил собрал соратников и выдвинулся в Ё-бург. По прибытии в город Джежинский прямиком направился к другу его друга по «Лубянке-Андеграунд», ботаника Никиты Хвощова, архитектору Растрелли. Вилла Растрелли находилась на окраине города, на берегу озера Здохня [21] и представляла собой лучший образчик стиля барокко. Весь природный ландшафт и архитектура самой виллы были созданы самим Растрелли. Вилла являлась классическим воплощением архитектурной мысли мастера. Двор утопал в садах и фонтанах, перед центральной аллеей, ведущей к главному входу, стояла скульптурная композиция из бронзы Царя Федота Стрельца с арапчонком. Центральная входная группа состояла из мраморной лестницы с позолоченными перилами, массивной двери, и двумя огромными колоннами по бокам, венчающими себя позолоченными капителями в виде крупных листьев, ниспадающих по обе стороны ствола. Ритмическое разнообразие ордерной системы фасада, большие выступы колоннад с раскреповками антаблемента над ними, глубокие впадины окон, создающие богатую игру светотени, обилие лепнины и декоративной скульптуры, полихромия фасадов придавали зданию эмоционально насыщенный, праздничный и торжественный облик. Пышная отделка фасадов и расположенных анфиладами помещений подчёркивала парадное назначение здания. Царский дворец в столице был тоже спроектирован и построен мастером и отличался от виллы разве что только размерами и количеством колоннад. Войдя во двор, революционеры едва не потеряли дар речи. Глаза пролетариата разбежались и застыли в немолвном исступлении. Навстречу изумленным народным избранникам вышел сам хозяин.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: