Юрий Чудинов - Порядок вещей

Гостиная в доме Виталия. Сумерки. В прихожей раздается звонок. Я выхожу в коридор, открываю входную дверь. На пороге Анечка Люрс.

– Осторожно. Ты не прикасалась к ручке?

– А что, заминировано?

– Я ее протер, с хлоркой, но… не знаю… Кто-то вымазал дверь фекалиями…

– Панки.

– Кто?

– Панки.

– С чего бы?

– Может быть, дверь перепутали?

– Улицу, город и век?

– Мы что, так и будем – разговаривать через порог?

– Проходи, конечно. Просто… это так неожиданно.

Аня входит в переднюю:

– Звонил Смольников. Он уже час как пытается до тебя дозвониться..

– Я был в Интернете. Кстати, ты не знаешь, что у них там за игрушка? На сайте. Ребус какой-то.

– Какой ребус?

– Ну-у… не то вокзал, не то аэропорт и так далее…

– Неужели они опять его выставили? Ковбой в шляпе подходит к бару? Да? Получает от бармена коробку шоколада. Коробка взрывается, и из пламени вылетают буквы. Из букв складывается название сайта. Тупее дизайна не придумаешь… И грузится долго. Я им говорила, если первая страница грузится больше пятнадцати секунд, посетители сваливают… Ты переоденешься? Или так пойдешь? Мы ведь уже опаздываем.

– Так пойду. Только компьютер выключу. Одну минуту…

– Я так и не нашел границ залежей, – говорит Жак, – хотя прозондировал песок до самого цирка.

Он указывает тростью на грандиозное сооружение, издали очень похожее на римский Колизей.

Коснувшись губами напитка, Виталий понимает, что никакой это не лимонад:

– Что это?

– А ты как думаешь?

Жак подносит напиток к губам. На стенках бокала выступили бусинки влаги. Залпом выпивает содержимое и приставляет ножку пустого бокала к виску:

– Я проверил все комбинации. Варьировал, как только мог. Вывод один: напиток – иллюзия.

Медленно, стараясь распробовать, Виталий допивает свою порцию «иллюзий».

– Ну? – разглядывая красное, клонящееся к горизонту солнце, спрашивает Жак. – Как твои ощущения? Что-то должно было произойти за эти тридцать секунд.

– Мне показалось сначала, что это вино. Но сейчас… не знаю. Крепость есть, но вкус… словно накапали в воду немного аниса… снадобье от кашля…

– Хотел бы я почувствовать то же, что чувствуешь ты.

– Но мы же пьем из одной бутылки!

– Как ты не можешь понять? Напиток может быть чем угодно, только не одним и тем же. Мы разделены в своих ощущениях. Разлитый из одной бутылки, для кого-то напиток может быть лимонадом, для кого-то – вином, для кого-то – апельсиновым соком. Или чем-то еще, в зависимости от того, кто пьет, и какое у него настроение. Можно сказать, что напиток реагирует на изменчивость жизненного тонуса. Можно сказать, что он генерирует эмоции. Можно многое другое сказать. Но это не рулетка, потому что ни одно из предсказаний не сбывается.

Клуб «Оракул Божественной Бутылки». Вечер.

Музыканты группы ROMISLOKAS и курильщики из числа посетителей клуба прохлаждаются на площадке перед дверью. С другой стороны площадки – пивная палатка.

Из клуба выходит охранник:

– Этот, в шляпе, он с вами? Агрессивный какой-то. Удалить его, что ли? Вы не против?

– Он сам по себе, – говорит Смольников. – Можете удалять.

– О ком речь? – спрашиваю.

– Да так, один знакомый. На sound check-е учил оператора, как ставить звук. Достал. Может концерт испортить.

Охранники выводят нарушителя из клуба. С нехорошей улыбкой, махнув на прощанье рукой, тот идет к «горбатому» мосту. Заметно, что музыканты нервничают.

– Может, начнем, а? Время?

– Как-то несолидно.

– Кого дожидаться? Все пришли, кто хотел прийти.

– Паршивую овцу выгнали из стада. Можно начинать.

Музыканты входят в клуб.

Аня сидит за первым столиком, справа. Я занимаю место напротив нее, спиной к выходу.

– Ну, как? – спрашивает она. – Как тебе здесь? Нравится?

Под низкой, деревянной крышей царит полумрак. Ярко освещена только сцена в углу. На сцене ударная установка Валентина. Сам он полностью скрыт тарелками и барабанами. За спиной подковообразная ниша, имитирующая камин. На каминной полке выставлены те самые «божественные бутылки», в честь которых и назван клуб.

Вид коллекционного стекла напоминает о желании выпить. Я подношу к губам стакан. В стакане должно быть пиво, но, пригубив напиток, с удивлением отмечаю, что это терпкое, сухое вино. Да и не стакан у меня в руке, а большая деревянная кружка. С изумлением поднимаю взгляд на Аню. Передо мной сидит совсем другая девушка.

Обстановка в зале резко изменилась. И не только обстановка: изменился я сам! Не узнаю свои руки: те же вроде бы, но в них чувствуется огромная сила. И еще, каким-то звериным чутьем я ощущаю нависшую надо мной опасность.

Мышцы реагируют мгновенно: стремительно смещаюсь влево и разворачиваюсь всем корпусом к двери. В то место, где только что стояла кружка, с грохотом вонзается меч. Кружка разваливается на две половинки, красное вино течет по столу, а мой кулак находит мочку уха с продетой в нее серьгой. От удара мерзавец теряет не только равновесие, но и меч, и в падении вылетает через открытую дверь в тесный коридорчик, где его подхватывают на руки двое бородачей, оба в одежде из волчьих шкур, с горящими ненавистью глазами. Меч нападавшего уже у меня в руках, клинок до половины погружается в грудь наемного убийцы. Хлестко щелкает тетива, и из арбалета девушки вылетает черная стрела, лишая левого бородача доброй половины мозга. Третьего я настигаю снаружи. Подбежав к лошади, он не справляется с инерцией, скользит, откинув голову назад, и на припорошенную снегом гальку падает уже обезглавленное тело. С неба за всем этим спокойно наблюдает луна.

– Большое спасибо, друзья! – доносится голос Смольникова. – Всего вам доброго и до свиданья.

Наваждение спало с глаз так же резко, как началось.

Концерт окончен. Юрий выключил микрофон, повернул ручку громкости на ноль, вынул из гнезда усилителя гитарный «джек» и положил гитару на стол.

Если поначалу казалось, что Жак всецело поглощен созерцанием карт, и говорит не он, а кто-то другой, его устами, то после неудачи с отпущенной колкостью, он беспокойно заерзал в кресле, и стало понятно, что он со страхом ждет, как на это отреагирует девушка.