Николай Векшин - Эликсир жизни

Каждая наша встреча заканчивалась тем, что Яна вдруг говорила: «Ой! Мне пора домой». И тут же покидала меня. После нескольких платонических встреч она предупредила: «Викентий, мне с Вами очень интересно, но ни на что такое не рассчитывайте». Я отрезал холодным тоном: «Ах, всего лишь интересно? Этого мало. Я ведь мужчина, а не компьютерный мальчонка…». Яна смущенно стала объяснять: «Надо сначала узнать друг друга…». Я возразил: «Как же могут мужчина с женщиной узнать друг друга, ежели только и делают, что шмонаются по улицам, выставкам и митингам?». Яна нарочито-удивленно раскрыла свои чудесные карие глазки и захлопала ресничками: «Но как же иначе? Нужно время…». «И сколько же его нужно?», – попытался я забить гвоздь. «Ну, не знаю… Хотя бы месяц…», – неуверенно пробормотала моя собеседница. «Яночка, так ведь мы знакомы уже почти два месяца! Пора вместе баиньки!», – засмеялся я. Яна немного растерялась, но тут же нашлась: «Два месяца это вместе с перепиской, а переписка не считается». Я понял, что она панически боится сближения. Причем, мне показалось, что она опасается не меня как такового, а мужчин вообще. «Яночка! На Вашем темпераменте только борщ варить!», – пошутил я.

Потом мы долго не встречались. Яна усиленно готовила дочку к каким-то экзаменам. А я в сердцах махнул рукой на Яну и познакомился с Татьяной (о ней уже рассказывал). Сразу после разрыва с Татьяной вспомнил про Яну и позвонил ей 9 марта. Она была рада звонку, и мы снова встретились. Погуляв по мокрым улицам, зашли согреться и перекусить в Мак-Дональдс. Когда сели за столик, к нам вдруг подсел шустрый мальчуган: «Здрасти! Меня зовут Миша. Мне 5 лет. А сколько Вам – 50?». Я в замешательстве потер свою прорастающую бородку. Даже козла борода красит, но старит. Как известно, если человек на вопрос «сколько Вам лет» отвечает не сходу, значит, ему есть о чем задуматься. Я сказал мальчишке: «Мне столько лет, что это уже не имеет значения. Но до 50 еще далеко. А я что – похож на дедушку?» – «Нет. Вы похожи на чеченского бандита! А вот моему новому папе – 50. Он англичанин! Вон он за столиком сидит с моей мамой. Ей 26!», – радостно выпалил Миша. Яна удовлетворенно произнесла: «А у нас с Вами, Викентий, разница в годах существенно меньше!». Я пошутил: «Чтобы достичь душевного равновесия, стараюсь окружить себя молодыми женщинами и старыми друзьями, но не наоборот».

В один из весенних мартовских солнечных дней, еще прохладных и дождливых, мы с Яной снова свиделись и поехали на цветочную выставку. Яна была фанаткой фиалок и прочей цветочной растительности, произрастающей в горшочках на подоконниках. Перед входом на выставку, как и положено по отечественным традициям, простиралась огромная лужа. Люди обходили ее, кто как мог, или с разбега перепрыгивали, разбрызгивая воду при неудачном приземлении (точнее – приводнении) и поминая ветвистыми словечками московских демократов и их начальника в ленинской кепке. На Яне были легкие туфельки, на мне капитальные ботинки. Я хотел взять спутницу в охапку и перенести, но постеснялся и просто протянул ей руку. Мы быстренько изобразили собой вольную вариацию картины «Шествие по водной глади» и на крейсерской скорости удачно вписались в дверь салона.

Внутри было море цветов и толпа народу, участвующего в аукционе. Меня поразили цены: какой-нибудь плюгавенький цветочек в горшочке стоил тысячу рублей. Я не мог позволить себе поучаствовать в аукционе и стал с глубокомысленным видом обозревать полки с горшками. «Викентий, прикройте меня собой!», – заговорщески прошептала Яна. «Зачем?», – не понял я. «Хочу оторвать листочек». – «Для чего?», – опять не врубился я. «Ой, ну какой Вы недогадливый! Я его дома посажу, будут цветы», – пояснила Яна. Тут только я вспомнил про вегетативное размножение растений. Пока я заторможено соображал, Яна быстро протянула руку и отломила темно-зеленый листик с фиалки. Я придвинулся, чтобы устроители аукциона ничего не заметили, но Яна уже переместилась к другому горшку и ловко проделала то же самое. Глаза у нее горели. Вид был испуганно-счастливый. «А, вот каким образом Вы, Яночка, получаете свою дозу адреналина!», – воскликнул я. «Тише, тише!», – замахала она руками и потащила меня на улицу. Я не ошибся: для Яны удачное «заимствование» листиков редких экземпляров фиалок из цветочных магазинов было своего рода наркотиком. Так она получала, образно говоря, цветочный оргазм.

На очередном свидании мы с Яной пошли, как положено по традиции серьезных знакомств, в театр. Она была одета в вечернее темное платье, обтягивающее талию и подчеркивающее ее грациозную фигурку. Мы отправились в театр днем, на прекрасный спектакль «Четыре строчки» в Современнике.

Потом гуляли по улице. Шел холодный дождь со снегом. Вот тебе и апрель! Яна была вся в серебряных тающих снежинках. Капли блестели на темных бровях, длинных ресницах, носике, розовых губках. Она была прекрасна как сказочная царевна. Я вынул из кармана коробочку и вручил ей. «Ой! Что это – духи?!», – обрадовано воскликнула Яна и начала нюхать флакончик. У нее было обостренное обоняние. «Викентий, это очень хорошие духи. Как Вы догадались, что мне именно такие нравятся?», – с энтузиазмом вдыхая, спросила она. «Элементарно: телепатия», – пошутил я. Яна счастливо рассмеялась. Я готов был ее расцеловать, но замер от избытка чувств. Счастье: видеть улыбку счастья.

Промокнув и замерзнув, мы зашли в кафешку согреться и пообедать. Слабый свет от красных ламп создавал ощущение уюта и тепла. Выпили полусухого вина и принялись за еду. «Викентий, а Вы правда не женаты?», – спросила Яна, уплетая блинчики с красной икрой. Любую ситуацию или вещь женщина мысленно примеривает на себя, как свадебное платье; инстинкт этот распространяется и на мужчин. «Яночка, могу Вам паспорт с печатью о разводе показать», – охотно предложил я. «А почему развелись? Она Вам изменяла?». – «Нет, не изменяла. Только вампирила. Женщины предпочитают не изменять нам, а изменять нас», – констатировал я и добавил: «Супруга занималась моим перевоспитанием, вот в чем проблема. Теперь живем отдельно. Прошлым летом оформили развод». – «Сочувствую», – вежливо поджала губки Яна. «Не надо сочувствовать. Когда кто-нибудь женится, его поздравляют, а когда разводится, – соболезнуют; во многих случаях следовало бы поступать наоборот», – изрек я.

Яна спросила строго: «А Вы ей изменяли?». – «Нет». – «И даже не мечтали?». – «Мечтал. И не было, и не будет мужчины, который бы в браке ни разу не подумал, что бывают на свете другие женщины». «А кто она по гороскопу?», – заинтересовалась Яна. – «Дева». – «Дева с Козерогом это пара», – авторитетно заявила она. «Гороскопы совпадают, а люди нет», – уверенно констатировал я. «Ну как можно не верить в астрологию! Ведь сколько есть случаев, когда по гороскопам всё сходится!», – воскликнула она. «Яночка, прошу прощения, есть много случаев, когда ничего не совпадает. И если что-то где-то сходится, то оно же где-то и расходится», – возразил я, но тут же, вспомнив, что собеседница сама обожает составлять гороскопы, добавил: «К астрологии отношусь с пренебрежением, но к астрологам – с уважением: это люди с воображением». Яна горячо воскликнула: «Дело не в воображении, а в звездах! Расположение звезд и планет предопределяет, например, почему все Козероги – определенно упрямые». Я съехидничал: «А Рыбы, определенно верящие в астрологию, все определенно наивные». Яночка обиженно поджала губки. Я хотел было еще произнести, что астрология и магия – торжество мракобесия, но не решился, а дипломатично поправился: «Конечно, в астрологии есть рациональное зерно, поскольку в разное время года – разная пища и разная погода. Например, Козероги рождаются посередь зимы, когда не хватает витаминов. Организм начинает с этим бороться. А борьба предопределяет характер. Вот и получаются упрямцы». «Гороскопы полезны, ибо предсказывают судьбу», – заявила Яна. «Да, когда их составляет умный человек, то они с некоторой вероятностью предсказывают, но звезды тут ни причем», – уперто возразил я. «Докажите!», – сердито предложила Яна. «Пожалуйста. Даю прогноз. Яночка, в этом году Вам повезет и в семейной, и личной жизни». Яна прыснула: «Ну вот, опять Вы всё свели к шутке!».