Юлия Бекенская - Нескучная книжица про… (сборник)

– Ага, – подхватила Марина, – а у нас как? «Вася, наливай!» – и весь психоанализ. И терапевтический эффект налицо!..

Такие посиделки бывали не часто, но сегодня сложилось: и вечер свободный, и поговорить есть о чем.

Как заметила Марина, их троих беспокоили разные стадии одной проблемы. Так и обсуждали по порядку: свадьбу Маринки, Танины попытки поправить семейную жизнь и…

– Мне бы ваши заботы, – вздыхала Юлька.

Ее беда была обратной: она не знала, как отделаться от парня. Жили вместе два года, если постоянные выяснения отношений можно назвать жизнью. В итоге, пройдя сквозь череду бурных ссор, вконец задерганная Юлька решилась указать сожителю на дверь. И – откуда что взялось – ее немедленно атаковали букетами, подарками и чутким вниманием к каждому жесту.

– Долго это не продлится, мне кажется, – сказала Татьяна. – Не хватит ему пороху на всю оставшуюся жизнь.

– А, может, он исправился? – Маринке очень хотелось верить в счастливый конец, – может, зря ты так жестко, Юль?

– Я не могу с ним больше. Я не чувствую его запах. Надо еще объяснять? – ответила Юлька.

Повисла пауза.

– Не надо. Куда уж понятнее, – сказала Татьяна.

– Тань, а, в самом деле, – попыталась Марина разрядить обстановку, – что тебя к аналитику-то понесло?

– Поссорились. Так некстати. Юра уехал, вот и раскисла. Надумала ерунды, тошно стало. Хотела разобраться, что у нас с ним происходит.

– У вас наложение кризисов, – подала голос Юлька, – у него сейчас завершается кармический полуцикл.

– Чего?

– Кармический полуцикл. Один жизненный этап уходит, начинается новый. А у тебя, – Юлька кивнула на Таню, – лунные узлы. Тоже кризис. Хочешь, моя знакомая астрологиня… или астрологица? тебе гороскоп составит?

– Не хочу гороскопов! – сказала Татьяна, – надоело все, – и, неожиданно для себя, добавила:

– Хочу танцевать.

– Дело! – заорала Маринка, – и я хочу! Скоро жизнь семейная, и прощай, молодость. Извините, конечно, дамы, – спохватилась она.

– А мне – пофиг, – меланхолично заметила Юлька, – лишь бы домой попозже…

– Я одно местечко знаю, – Маринка засобиралась. – Классное! У меня там мальчик знакомый работает. Только… ничего, что это – гей-клуб?..

Так и вышло, что спустя три часа Татьяна сидела в полумраке за столиком, щурилась на утопавшую в свете эстраду и размышляла, как неудачно вышло, что из всех девчонок она одна водит машину. Гремела музыка, на танцполе было людно. За соседним столиком целовалось двое парней.

– Лунные узел..ки, – заплетающимся языком объясняла Юлька, – это, когда проходит один период, приходит другой. И ты уязвима… Так говорит моя астроло.. гица…

У шеста танцевала Маринка. Гнулась, кружилась, текла. Взлет, поворот, рыжее пламя волос. Ни на кого не глядя, отдавшись танцу. Арабский скакун не должен тащить крестьянскую телегу. Танцовщица от Бога не должна печатать платежки. Вот и отрывалась на всю катушку.

– Узелки, узелки, – рассеяно кивала Татьяна.

Трезвая, как стекло. С каждой минутой ей становилось грустнее. Вечер катился к полуночи, и впечатлений от этого дня ей хватило, пожалуй, с лишком.

Они еще танцевали, болтали и пили, растворяя в бокалах усталость. Даже мрачная Юлька оживилась, глядя на одного из гостей:

– Боже, какой мальчик!

Таня обернулась: на Юльку насмешливо, но сочувственно поглядывал невысокий темноволосый парень, одетый сдержанней, чем большинство посетителей.

Юлька выдралась из диванных объятий и качнулась:

– Я должна его понюхать! – Не удержавшись на ногах, плюхнулась обратно, – только понюхаю, и все!

– Пора делать ноги, – шепнула Маринка, – Юльчика надо эвакуировать.

– Да ладно, – засмеялась Таня, – брось ты… Он первый от нее сбежит с воплем «Уберите от меня это существо!»

– Она, Танюш. Она. Посмотри внимательно.

Пригляделась. Действительно – небольшие ступни и ладони, ни следа косметики на лице. И взгляд, которым «парень» мазнул всю их компанию – чересчур понимающий. Девушка. Н-да. Юльке только этого не хватало в коллекцию неприятностей.

Поднявшись, девчонки подхватили упирающуюся коллегу:

– Хорошего понемножку. Пора по домам!

На обратной дороге Маринка баюкала подругу и говорила в трубку:

– Уже еду. Да, – и в этой сдержанной девушке трудно было признать сумасбродную танцовщицу.

Ночью опять не спалось. Таня завернулась в одеяло и побрела на кухню. Вертела в руке телефон. Наконец, не выдержала, набрала номер мужа:

– Да, – настороженно сказали в трубке.

Устал. Сколько он уже за рулем. Что сказать? Дуется, конечно. А спросишь – отмахнется, и говорить вроде не о чем.

– Юра. Ты про лунные узелки слышал? – неожиданно для себя спросила Татьяна. И съежилась, предчувствуя резкий ответ.

– Лунные? У меня тут луна над дорогой висит. Огромная, желтая. Смотришь – аж мурахи по коже, – и добавил: – поболтай со мной, Тань. Мне еще рулить. Дорога пустая, не заснуть бы.

На секунду зашлось, застучало сердце. И отлегло. Окатило теплой волной. Она заторопилась, стала рассказывать: про сумасшедший вечер, про девчонок, про лунные узелки…

Юрка слушал. Хорошо так, она чувствовала, что улыбается. Не злится совсем, наоборот. Скучает. Так же, как и она.

– Ладно, узелки… давай-ка на боковую, – сказал он спустя полчаса.

– А ты как? Не заснешь? – испугалась Таня.

– А я доехал. Вон мотель, там и заночую.

Масляно желтела луна в окошке. Таня ворочалась, засыпая. Придумают же люди на свою голову… астрология, карма, психологи. Вспомнила утро, фыркнула. Вот ведь бред!

Засыпая, уткнулась лицом в Юркину подушку, чтобы теплом дыхания разбудить впечатанный в наволочку запах.

– Девочки, все в автобус, – услышала Валентина крик, – уезжаем! Учения начались.

Опять учения, подумалось утомленно. Тело плавилось, растворялось в жарком июньском мареве. Солнце висело в зените, тонкое платьице не спасало от зноя. Дочь, трехлетняя кроха, в панамке и трусиках сидела в тени на меже.

Женщины прислоняли грабли к копне и неохотно тянулись в автобус, ворча на ходу. В приграничном городке к учениям привыкли, но трястись в духоте никому не хотелось.

– Аллочка, иди к маме, – позвала Валя, – едем кататься!

Они ехали четвертый час в направлении от границы. Так уже бывало, но сегодня дорога казалась очень уж длинной. Дочка спала. Водитель с хмурым лицом на расспросы не отвечал.

– Валя, поговори с ним ты, – тормошили девушки.

Она, жена офицера, могла сослаться на мужа и попробовать выяснить, долго ли еще их будут возить и когда, наконец, можно будет вернуться домой.

Но делать этого не пришлось. Автобус остановился, шофер повернулся к ним и сказал угрюмо:

– Вылезайте. Дальше не повезу.