Алексей Лухминский - Мой Ванька. Том первый

– Здравствуй, Саша, – грустно здоровается он в ответ.

– Вы так расстроены вчерашним?

– Очень. Мы с Кириллом Сергеевичем слишком много пудов соли съели… Жаль… Но я понимаю, что для него уехать жизненно необходимо. Только я не думал, что это случится так скоро. Да и с тобой прощаться мне тоже не хочется. К тебе я тоже прикипел.

– Николай Фёдорович! Кирилл Сергеевич свою квартиру здесь оставляет за собой. Если вы мне позволите, я бы хотел приезжать сюда для работы у вас в больнице. Раз или два раза в год. Вы не будете против?

Его взгляд заметно теплеет.

– Саша, я буду этому очень рад. Запомни – мы тебя всегда будем ждать.

– Я буду приезжать, – повторяю я. – Мне будет не хватать всего этого… Даже вот… полярной ночи…

– И тебя севера затянули, – улыбается он.

Молча киваю головой.

– Больше всего – люди, – тихо говорю я.

Петьку нахожу в приёмном покое. Что-то изучает.

– Идём, поговорим… – беру его за руку.

– Пошли… – как-то вяло выговаривает он и идёт за мной.

На лестнице закуриваем.

– Петруха, ты не обижайся… – начинаю я.

– А на что мне обижаться? Я понимаю, что ему надо на Большую землю. Если честно, то мне себя жалко…

– То есть? – спрашиваю я, хотя уже знаю, что он скажет.

– Ты понимаешь, я только-только начал… хоть кем-то становиться. А это ведь всё он! Он! И как я теперь?

– Это не только он, но ещё и ты сам! – достаточно резко прерываю я этот плач по себе, любимому. – Если бы у тебя тогда мозги не стали на место, то никакой поводырь, даже такой замечательный, как Кирилл Сергеевич, тебе бы не помог. Вспомни, сколько до этого момента он с тобой бился?

Петька молчит и сосредоточенно сосёт сигарету.

– Скажешь, я неправ? – продолжаю я наступление.

– Прав… – он вздыхает. – Только я так привык к нему. Всегда можно проконсультироваться…

– Слушай, Петруха! Хватит ныть! Ты уже прекрасно сам принимаешь решения! Сам!

– Но я всегда рядом с собой чувствую его. Да и консультации мне всё равно нужны.

– С Николаем Фёдоровичем тоже можно консультироваться. Он тоже замечательный специалист. А вообще-то я уже для себя понял, что консультироваться надо с книжками. Посуди сам: ты получаешь консультации из разных источников, но решение-то ты принимаешь сам! Ты принимаешь решение и делаешь назначение. Если ты при этом думаешь, что есть кто-то, кто тебя в случае чего поправит, то имей в виду, возможен вариант, когда из-за твоей ошибки такого случая может не представиться. Только от твоего решения зависят здоровье и жизнь пациента! Поверь, Петруха, я это уже проходил неоднократно. Да тот же аппендицит в полевых условиях в день моего приезда. Ещё раз тебе говорю: наша работа – принимать решения здесь и сейчас! Это – зона твоей ответственности, а не тех, кто тебя консультирует или страхует. Согласен?

– Да, Сашка… Опять ты прав, – задумчиво произносит Петька. – Слушай, а может быть, я слишком молодой ещё для того, чтобы лечить?

– Не говори ерунду. Откуда же появляются такие врачи, как Кирилл Сергеевич и Николай Фёдорович? Ты допускаешь, что они тоже когда-то были молодыми? Кстати, я тоже ещё не динозавр. Короче, выкидывай все глупости из башки и спокойно работай. Тем более что в отсутствие Кирилла Сергеевича ты остаёшься здесь главным по делам сердечным.

– Ты представляешь, какая это ноша? – грустно спрашивает он.

– Понимаю, что это не аппендициты резать и ноги вправлять, но на то ты и врач-кардиолог!

– Да я тут уже стал на все руки от скуки…

– Так это же прекрасно! Знаешь, Петруха, когда я работал в больнице Медицинской академии в неврологии, мне было даже немного скучно. Всё одно и то же! За редким исключением. А тут – простор для практики! Всё для тебя! Сегодня – аппендицит, завтра – позвоночник. Утром – инфаркт, вечером – перелом. Ну и так далее… А наши полёты в дальние стойбища? Такого насмотришься!

– Сашка, у тебя аж глаза блестят! – Петька наконец смеётся, – Наверное, тебе жалко уезжать?

– Очень. Именно поэтому я раз или два раза в год буду к вам сюда приезжать для поднятия квалификации.

– Ты что, серьёзно?

– Абсолютно! Я уже с Николаем Фёдоровичем договорился. Так что никуда от вас я не денусь, и вам от меня не избавиться! – хлопаю Петьку по плечу.

– Ты знаешь… Я рад, – признаётся он. – Хочешь не хочешь, но после Нового года мне с тобой как-то спокойнее.

– Ну вот… Здравствуй, жопа, – Новый год! Опять за своё! Всё! Проехали! Иди, работай! И я тоже пойду.

На вечернем приёме Таня сосредоточена и молчалива. Смотрю, как она работает с пациентом. Всё же приятно. Спокойно, уверенно и внимательно. Молодец! Это её пациент. Он со своим ожогом здесь уже третий раз.

– Александр Николаевич, смотреть будете? – спрашивает она, закончив.

– Да, я посмотрю.

Положительные сдвиги мне видны сразу. Всё-таки при энергетической обработке процессы действительно идут значительно быстрее. Может, именно это избрать темой диплома? Надо же! Я уже об этом думаю… Странно и смешно. Мне ещё целый курс.

– Таня, всё нормально. Думаю, ещё пара сеансов, и всё – пройдёт.

– Скажите, Александр Николаевич, а правда, что вы назад в Питер уезжаете? – осторожно интересуется пациент.

– Да. Это правда. Только вы не волнуйтесь и передайте другим. Я обязательно буду сюда приезжать раз или два в год, и всё будет так же, как и сейчас. Я обещаю.

– Извините… А вы будете только здесь принимать или и в больнице работать тоже? – не успокаивается мужчина.

– Всё, как и сейчас. И в больнице тоже, – несколько нетерпеливо и даже жёстко повторяю я.

– Вы меня ещё раз извините, Александр Николаевич, – понимает он мою интонацию, – просто по посёлку уже слухи – пошли…

Понимаю, что не надо было этой жёсткости. Но мне обидно, почему же про Кирилла Сергеевича он не спрашивает! Ведь главврач заслужил их опасений по поводу своего отъезда куда больше, чем я!

– Послушайте… Мы уезжаем вместе с Кириллом Сергеевичем. Он болен. Здесь ему оставаться нельзя. Умрёт! А я еду вместе с ним, потому что, кроме меня, у него никого больше нет. Один он совсем. Понимаете? Но я буду приезжать сюда и работать здесь так же, как работаю сейчас.

Вопросительно смотрю на мужика. Понял ли он наконец?

– Жаль… Очень жаль… – он вздыхает. – Но раз по-другому нельзя…

Дверь за ним закрывается. У меня остаётся какое-то неприятное чувство. Мне почему-то кажется, что тех, кто отсюда уезжает на Большую землю, здесь считают предателями.

Трубку в Питере никто не снимает. Я сегодня дома один, поскольку Кирилл Сергеевич остался на сутки. Как мы его ни уговаривали…

Чёрт возьми! Номера телефона в Ванькиной квартире я не знаю, а он, наверное, там.

В общем, озадачил меня Кирилл Сергеевич! Пенсию-то дают по месту регистрации! А как и где мы будем его прописывать, мы совсем не подумали.