Наталья Нецкая - Меняю бред на бренд

– Херес – вино с мужским характером: солёный, грубый, дерзкий, – говорит эксперт. – До него нужно дорасти, чтобы понять его вкус и красоту. Его никогда не подделывают. Обладает интересным эффектом: в какой-то момент связывает ноги, и трудно выйти из-за стола.

Пробую. Пьётся тяжело. Точнее, не пьётся совсем. Ева за меня закусывает хлебной соломкой.

– Мадера коньячная. Называется ещё «Возвращённое обратно». Было вывезено в Индию на продажу, но почему-то там не продалось и по морю возвратилось обратно. В пути с вином что-то произошло, и оно приобрёло необычный вкус и свойство. Это вино формирует энергию, которую отдаёт человеку. Пробую. Соломка однозначно вкуснее.

– Портвейн – чернослив, вишня, чёрная смородина. Это вино незаслуженно неправильно воспринимается людьми как доступное студенческое низкопробное пойло. На самом деле первый портвейн создавали для царской семьи. Это было царское вино. В Европе красный портвейн продавали в аптеке. При простуде его смешивали пятьдесят на пятьдесят с водой, и за ночь болезнь проходила. Пробую. Эффект, идентичный с предыдущими. Видимо, до гурмана мне далеко.

– «Седьмое небо князя Голицына» – сухофрукты, айва, изюм, сушёный миндаль, груша. Удивительное название пошло от самого князя. Однажды он увидел у бочек с вином бурно обсуждающих чтото рабочих. «Дайте-ка попробовать, – сказал князь. – Ммм… Седьмое небо!» – восхитился он вкусом вина.

– Скажите, пожалуйста, а кто придумал запахи? – обратилась Ева к эксперту.

Ну как кто? – не поняла эксперт.

Ну, кто придумал, что вот это запах, например, хлеба?

Я не понимаю вопроса.

Тут уже даже я начинаю понимать, чего хочет Ева. Я знаю, что она задаёт стопроцентно интересный и совсем не глупый вопрос. Она набирает воздуха и продолжает терроризировать недобрую тётку:

ГОСТ есть такой? По запахам всем.

А, да, есть… ГОСТ по запахам, – наконец отвечает тётка. Пить вино уже неинтересно. Тут спрашиваю я:

А пить вино вредно или нет?

– Павлов и Сеченов поместили живую клетку в этиловый спирт, и она погибла. Если человека полностью погрузить в этиловый спирт, то шансов выжить у него тоже нет.

– А что, в вино добавляют все эти ингредиенты, которые там ощущаются? Какие?

Ну, вот вы говорите – чернослив, сухофрукты, вишня и прочее.

– Нет, конечно, все эти вкусы – результат взаимодействия бочки с виноградным соком!

– Понятно, спасибо, – говорю я.

Тётка, кажется, нас просто уже ненавидит с того самого момента, как сегодня мы появились на горизонте.

Потом мы поехали к дельфинам! Ни я, ни Ева раньше к ним не попадали. Говорят, что дельфины лечат фригидность и затяжные депрессии. По депрессиям мы с Евой фронтовики. Хотя когда мы вместе, вполне весёлая конфета получается. Дельфины встретили нас нехотя, за рыбку сымитировали какую-то возню возле нас. Мы, конечно, ожидали большего, но, потрогав дельфиний бок, обе поплыли от счастья. Это неописуемое удовольствие! Такое слово «нежность» на ощупь, если бы его можно было потрогать. Ничего лучше и приятнее мы не трогали в жизни. На фотках с дельфинами наши с Евой серьёзные, с претензией к миру, лица превратились в какие-то детские, счастливые, солнечные личики. Я себя лично ещё никогда такой красивой не видела.

Наступает наше последнее ялтинское утро. Я с ужасом смотрю на два коврика, два спальника, палатку, чемоданы, рюкзаки, «Киевский» торт и прочую дребедень. Ева красиво собирает свои купальники, аккуратно складывает их в свой чемоданчик. У меня зреет план: пока Ева рассчитывается на ресепшене за бар, сбагрить наше столичное туристическое добро.

В дверь стучат. На пороге стоит симпатичный молодой носильщик.

Вызывали?

Да.

Он начинает складывать все наши вещи на тележку. Дело доходит до спальников и ковриков. Он говорит:

– Походы любите? Я тоже люблю! Но у меня ничего нет.

– Прекрасно, что у вас ничего нет! – чуть не в дёесны готова расцеловать его я. – Дарю!

– Всё? Всё!

А можно я сразу увезу это к себе в комнату? Нужно! И побыстрее!

И я, довольная собой, выхожу из номера. Внизу вижу Еву, подбегаю к ней и рассказываю историю акта добровольного пожертвования.

– Ну ладно, раз так, – говорит она.

В аэропорт нас везёт смешной таксист на BMW, правда, без кондиционера. У него игривые глаза и неплохая внешность. Хитёр, как лис, сразу видно, но не лишён интеллигентности.

Я почему-то знаю, что ему есть, что рассказать интересного, и начинаю его пытать.

А кем вы работаете, кроме такси?

Я состою в охране Софии Ротару.

О, как круто! И как она в жизни?

Прекрасная женщина, и выглядит хорошо даже без косметики.

Здорово… А кого ещё охраняли?

– Да много кого, это же калым. Если Софию охранять сегодня уже не надо, то охраняем кого-нибудь другого за определённую сумму. Гостей её, «звёзд».

– Кто вам нравится больше всех?

– Да все они смешные, неординарные люди. Вот недавно случай был с Земфирой. Попросили мы у неё автограф после концерта. Она нам говорит: «Ребята, да я устала». Ну мы что, развернулись, ушли. На следующий день она сама к нам подошла: «Надо автограф?» Мы ей отвечаем: «Да мы уже устали». Она развернулась и ушла. Так потом её администратор пять раз прибегала: «Ну, ребята, сфотографируйтесь с ней! У меня певица в шоке от вас».

– Ого, ну вы рисковые ребята!

– Да нет, просто справедливые. Вот Буйнов у нас был, наковырялся с другом в ресторане. Решил проверить, хрустальный ли у него бокал, ну а как проверить? Надо его разбить. Бокал рикошетом полетел в окно. Мы сразу подходим и говорим: «Ребята, всё нормально, но надо оплатить разбитое окно». – «Да не вопрос, сколько?» Мы узнали, что окно стоит сто долларов. Подходим и говорим: «Ребята, штука зелени, и можете бить второе на здоровье!» Второй бокал оказался хрустальным, и окно осталось целым, а мы в этот день ушли, довольные сами собой, с хорошей прибылью в кармане!

– А всегда всех «звёзд» в лицо знаете на фестивалях? Ну, или в гости которые приезжают?

– Был день рождения у Софии. Подходит девушка в футболке, джинсах и кепке и лицо прячет в розы. У нас сразу стойка: «Кто такая?» Она так растерялась: «Вы что, мальчики, не признали?» – «А, няня, заходи!» Заворотнюк это была.

– Интересная такая у вас работа! А кто всё-таки у вас из «звёзд» любимчик?

– Ну, Боря, конечно, Моисеев! Он совсем в жизни другой, нормальный мужик, когда не в образе! Мы его «кефирчик» зовём!

– А почему «кефирчик»?

– Так он всегда в белом хлопковом костюмчике приезжает и в кепочке, а на шее шарфик зелёный! Ну, прям как биокефир! Всегда зовёт нас «забухать», но мы ж на работе. А всё равно доброе слово и кошке приятно!

Так мы весело ехали в аэропорт с шутками и прибаутками. Где правда, а где ложь – не разберёшь, а на дворе стояло лето 2013 года.