Александр Самойленко - Долгий путь домой

Оставшись один, он походил по кабинету, размышляя и насвистывая. По привычке сказал сам себе:

– Ну что, теперь будем мочить. До упора! – И, потирая ладони, пропел. – Ваше благородие, госпожа удача…

Брагинотзвонился утром следующего дня. Грим пересказал Баро, услышанное от майора:

– Выехали из города. Черный микроавтобус «Фольксваген» и черный джип «Ауди». В автобусе пятеро и шесть канистр бензина. В джипе четверо, Клычов и три братка. У всех стволы.

Баро глянул на часы, сказал Гриму:

– Часа через два будут здесь. Ты мужикам скажи, а я со своими переговорю.

Деревенские обступили Грима, узбеки сомкнулись вокруг Баро. Крановщику он сказал:

– Василии, у тебя внуки… Ты иди в кабину и не высовывайся. Это не твоя война.

Начали обсуждать плохую новость. Сговорились быстро, мужики даже как-то обрадовались, воодушевленные разбежались по домам вооружаться. Вышли, сели у своих калиток с ружьями, ожидая команду «К бою!» Узбеки перенесли в палатку какой-то ящик, примерились к лопатам, какие покрепче. Гордик сделал звонок…

– Митяй, там фраера городские к нам едут церкву сжигать, ты их пропусти сюда и сзади прижми с калашом.

Баро кинулся к Гордику.

– С каким «калашом»?!

– С каким, с нормальным калашом!

Баро вырвал трубку у Гордика.

– Митяй, твою мать, по людям и по машинам не стрелять! Ты же их порежешь с калаша как капусту! Только поверх голов, для испуга, понял? – он зло заорал на мужиков:

– Вы что, охренели?! Посадят же всех!

– А чо патроны зря тратить, – рассудительно сказал Семён.

– «Чо», «чо», через плечо! – нервничал Баро. – Вы голову-то включите! Надо напугать их покруче и выгнать отсюда. Понятно?

– А если они нас конкретно мочить начнут? – спросил Семен. Мужики дружно уставились на Баро, дескать, тогда что?

Баро тяжело вздохнул.

– Ну… Тогда как пойдет. Но вы смотрите, сами раньше не начните. А то они же еще и в пострадавших окажутся. Патроны-то у вас есть?

– Найдутся, – солидно сообщил Гордик.

– Чем снаряжены?

– Дробь. Пятерка. На утку, – доложил Гордик.

– Это другое дело, – успокоился Баро. – Пятеркой по машинам можно. Но не специально!

Оглядев боевые порядки, он сунулся в кабину своего джипа, достал пятизарядное ружье, положил его на передний бампер.

– Вещь! – завистливо заметил Семен.

Ждали долго. Расслабились, начали болтать, даже заспорили насчет своих ружей. Гордик зацепил Грима.

– Товарищ Сталин, а за победу по сто граммов нальешь?

Все заржали. Не суетились только узбеки, безмолвно сидели за столом, невозмутимо пили зеленый чай из термоса.

Заверещал телефон. Гордик схватил трубку.

– Понял, Митяй! – и напряженной скороговоркой, с придыханием, сообщил Баро. – Въехали на нашу грунтовку. Митяй их сзади пасёт. Сейчас будут здесь.

Черные машины вынырнули из леса, подстроились поближе друг к другу и поползли к стройке. Уже видны были эмблемы на радиаторах, «Фольксваген» и «Ауди»…

Отец Павел стоял впереди всех с иконой, губы его шевелились, батюшка шепотом читал молитву.

– Глянь, какой у попа бронежилет! – хохотнул кто-то в автобусе, показывая на икону, но никто не засмеялся, фраера из города увидели, что их ждут по полной программе. По левому флангу стояли мужики с ружьями, смотрели явно вызывающе, можно сказать, нагло. Справа, с лопатами наперевес, расположились невозмутимые узбеки. В центре стоял Баро с пятизарядным ружьем и многообещающей улыбкой. Перед ним еще три узбека держали в руках гранаты, каждый уже вставил палец в чеку. Грим вооружился черенком от лопаты, встал рядом с Баро.

Стояли так – напротив – долго, присматривались друг к другу. Наконец, дверь джипа приоткрылась, высунулась нога, и из салона осторожно вылез Клычов. Потянулся, пощурился на солнце с благостной улыбкой, показывая всем своим видом: хорошо тут у вас, можно я с вами побуду… И весело крикнул:

– Что ж ты, генералиссимус, бабами прикрылся?

Все начали вертеть головами и с удивлением обнаружили поодаль толпу деревенских баб с дрекольем. Они стояли каменные, упёртые, смотрели исподлобья. Некоторые жевали концы платков. Возглавляла их баба Лиза со своим посохом.

– Баба Лиза, уведи женщин! – крикнул в смятении Грим.

– Хрена лысого! – склочно крикнула в ответ Верка с коромыслом. – Мы их щас рвать будем!

Клычов деланно засмеялся, будто бабы с ним шутили, но быстро поперхнулся. Опять спросил Грима – насчет гранат в руках узбеков.

– Учебные?

Грим вопросительно посмотрел на Баро. Баро указал узбеку взглядом на штабель досок. Узбек выдернул чеку и кинул гранату за штабель. Семь секунд все ждали. Клычов даже начал улыбаться. Раздался взрыв, из-за штабеля в небо ударил фонтан земли. Осколки снесли со штабеля верхние доски, звонко вонзились в бок джипа.

– Нет, настоящие… – ответил опешивший Грим. Он и сам не ожидал, что гранаты боевые. Пока все очухивались, узбек деловито вытащил из кармана комбинезона новую гранату и сунул палец в чеку. Клычов, присев на раскоряку от взрыва, заорал:

– Что ж вы, суки, быкуете, я мирно подъехал, а вы гранатами!

– Ты ж не один подъехал, – с ленцой в голосе сказал Баро. – Вас девять человек, в машинах шесть канистр бензина. И у всех стволы.

Клычов испугался.

– Откуда знаешь?!

– А он у нас рентгенолог, – пояснил Грим. – Всё насквозь видит.

Клычов запаниковал. Посмотрел на свои машины с непроницаемыми черными стеклами, перевел затравленный взгляд на Баро. Оборонительные ряды молчали в напряженном ожидании – что будет дальше. Только Верка азартно крикнула:

– Вы им туды, в машину киньте. Поглядим тогда, сколь их!

По рядам прошел одобрительный ропот. Гордик приосанился, мол, вот дает моя Верка!

– Фраера, предлагаю бартер! – крикнул Баро, чтобы всем было слышно. – Вы тихо-мирно сваливаете, а мы чехлим оружие. Решайте. Время пошло…

– Шеф, похоже, валить надо, – крикнул кто-то из автобуса.

– Пойдем, поговорим, – сказал Клычов Гриму. Отошли.

– Мое предложение такое… – Клычов стоял к Гриму боком, смотрел мимо него, куда-то вдаль, но говорил четко, резал каждое слово отдельно. – Ты едешь со мной в город и там отдаешь деньги. Тогда мы сейчас уедем тихо-мирно, как цыган твой сказал. И чёрт с ней, с этой церковью, стройте дальше.

– А если нет? – спросил Грим.

– Ну-у… – Клычов засвистел «чижика». – Тогда мы вас перемочим, церковь спалим, тебя увезем силой, и ты все равно отдашь деньги.

– Зачем так сложно? Я тебе деньги сейчас отдам. Не сходя с места. – Грима понесло по сценической стезе. Он вытащил из кармана бумажник, протянул его Клычову. – На!

Клычов медленно поднял глаза на Грима.

– Спектакль начинаешь… Артист! Я тебе про наши большие деньги говорю, которые ты в банк скинул. Я же твой договор с банком читал. И про торбу с валютой разговор, которая у твоего майора. Скажешь ему, чтобы притаранил.