Анна Платунова - Лесной царь

– Я ничего такого в его рассказе не уловила…

– Он сказал, что когда взломал дверь, увидел дочь лежащую на полу бледную, мертвую и холодную… А между тем пять минут назад слышал ее крик.

– И что?

– Да то, что она не успела бы остыть так быстро.

– Да… – протянула Ася. – Значит, опасности нет?

– Как раз наоборот. Если ты пришла сюда – опасность очень реальна. Только грозит она не им.

– А кому? – Девушка запуталась окончательно.

– Кто не врал нам? Хотя был очень груб и нестерпим?

– Мачеха?! – Ася подскочила на кровати. – Но зачем? Но как?

– Вот это нам и нужно будет выяснить.

– Может просто спуститься и потребовать у этих врунов объяснений?

Страшила отрицательно качнул головой.

– Это не поможет. Все зашло слишком далеко.

Он посмотрел на окно, Ася тоже взглянула: косые струи дождя как плетки стегали по стеклу. Дождь казался черным. И казалось, что непроглядная тьма, окутавшая замок, начинает потихоньку проникать и вовнутрь. Одинокое пламя свечи уже не справлялось, оно было слабой искрой света в океане ночи. Девушка зябко поежилась:

– Давай зажжем еще свечей? Так неуютно. И чего мы ждем?

Вместо ответа Страшила встал, зажег еще свечу и стал ходить с ней по кругу, воск капал, оставляя дорожку на деревянном паркете, в конечном итоге парнишка оказался внутри кольца из воска. Он воткнул свечу в центр, сел рядом, скрестив ноги.

– Иди в круг, – сказал он.

Ася, вздохнув, уселась напротив, накрыв голые ноги подолом сарафана: она чувствовала, что начинает покрываться мурашками от холода. Страшила, протянув руку, стащил с ближайшей кровати покрывало и небрежно набросил ей на плечи.

– Надеюсь, что его старшие дети живы и только прячутся до поры в том же подвале, – Страшила криво усмехнулся. – И надеюсь, что заклятие действует избирательно, и не затрагивает остальных. Иначе… Туго нам придется…

– Ободрил, – прошептала Ася.

Тишина обступила их со всех сторон, кроме шума дождя и потрескивания фитиля свечи не было никаких звуков. И вдруг… словно кто-то тихонько побарабанил кончиками пальцев по стеклу. Тук-тук-тук. Девушка вздрогнула. Она сидела спиной и не видела окна, но от этого было еще страшнее. Страшила же как раз был повернут лицом.

– Что там? – спросила она тихонько.

– Только не оборачивайся, – сказал он вместо ответа. – Ни в коем случае.

Тук-тук-тук. Тихонько и даже осторожно стучал кто-то по стеклу. Ася боролась с желанием обернуться.

– Да что там?! – прошипела она, разозлившись. – Почему ты не говоришь?

– Там только то, что ты хочешь увидеть.

Тук-тук-тук.

Ася прерывисто вздохнула и обернулась, несмотря на запрет.

За окном, непонятно каким образом держась в воздухе, стоял мужчина. Серая куртка вымокла насквозь, вода стекает по волосам и лицу. Он прижимает ладони к стеклу и смотрит прямо на Асю.

– Это не правда! Чтобы ты не видела – это не правда! – Страшила схватил ее за руку, пытаясь развернуть к себе лицом.

– Папа?.. – прошептала Ася. – Это ты?

– Да, – сказал мужчина.

Его ладони вдруг прошли сквозь стекло, а потом и он сам шагнул на подоконник, постоял секунду и спрыгнул вниз.

– Хочу тебя обнять, – сказал мужчина.

Он был совершенно такой, как в тот день, когда ушел навсегда. И куртка, и джинсы, даже прическа не изменилась. Ася смотрела на него, словно окаменев, а он приближался. Протянул руку. Ася в ответ протянула свою. Краем уха она слышала, что Страшила громко говорит ей о чем-то, но не понимала слов. Их пальцы почти соприкоснулись, но когда его рука пересекла невидимую границу от начертанного воском круга, вокруг Аси и Страшилы взметнулась стена пламени, поднявшаяся почти до потолка, а когда огонь погас, за кругом никого не было.

Девушка словно очнулась ото сна.

– Что это было?

Страшила смотрел на нее злыми глазами.

– Морок, что же еще! Зачем ты обернулась, я ведь предупреждал, разве нет? Если бы он добрался до тебя!..

– То что?

– Кукусики! – съязвил Страшила. – Короткая карьера Отворяющего была бы закончена. И теперь у нас нет защиты!

Ася огляделась: дорожка из воска потемнела и больше не излучала силы.

– И что теперь? – дрожа, спросила она. – Обещаю, буду слушаться.

– Теперь я знаю, с чем мы имеем дело. Это Дождь Забвения. Рождает фантомы, подчиняющие сознание. Гасит волю и уводит за собой. Его легко призвать, но дождь никогда не уходит без жертвы.

– Думаешь, они вызвали его для этой жабищи?

– Да. Одно только мне не ясно: почему же она до сих пор жива?

– Что же теперь делать? Обратного заклинания, или чего-то там, нет?

Страшила не успел ответить, потому что вновь раздался стук, на этот раз в дверь.

– Это я, – раздался из-за двери голос Стига Рыжехвоста, из щели под дверью пробивался слабый отсвет свечи, которую тот держал в руке.

– Я же сказал никому не выходить из столовой! – Возмущенно крикнул парень. – Мы тебе не можем открыть.

– И не надо. Я так скажу, через дверь, – слышно было, что хозяин замка переминается с ноги на ногу, собираясь с мыслями. – Я не сказал вам всей правды. Мои дети… Они, действительно, мертвы, но я не находил тел ни дочери, ни сына. Только мокрые следы на полу в их комнатах. Таша, моя жена, просила этого не говорить. Мол, стыдно, что мы их даже не похоронили по-человечески… Но я подумал, надо сказать.

– Спасибо, – автоматически ответил Страшила, но по его лицу Ася поняла, что он глубоко задумался о чем-то.

– Не приходите больше, пока мы сами не спустимся! – крикнула девушка, подумав про себя, что еще одного стука она просто не переживет: сердце остановиться от ужаса.

– Так… – сказал парень через несколько минут. Все это время Ася сидела, закутавшись в покрывало, глядя на огонек свечи, у нее совсем, ну вот совсем, не было никаких предположений относительно того, кто это сделал. Сам хозяин? Хозяин вместе с детьми? Дети? Кто-то из детей? Нет, она даже не знала с какого конца начинать распутывать этот клубок.

– Это мачеха, – сказал вдруг Страшила.

– Что? Да ты вот только говорил, что…

– Обстоятельства поменялись, появились новые факты. Неужели ты сама не поняла?

Ася пожала плечами. Страшила посмотрел на нее так, что девушка поняла, в его глазах она безнадежна.

– Смотри, – терпеливо начал объяснять он, и снова в его голосе Ася уловила те нотки, словно он объяснял что-то неразумному дитятке, – дождь забвения штука избирательная: его жертвой всегда становиться тот, для кого его вызывали. Если предполагаемая жертва – мачеха, то за ней бы он и пришел. Но ни в первую ночь, ни во вторую дождь ее не забрал. Значит…