Наталья Горская - Корова (сборник)

Поздно вечером в больницу заглянула Нонна, которая теперь работала в платной клинике «для очень состоятельных господ», как было написано в визитках, которые она смеха ради раздала своим бывшим коллегам в больнице.

– Ну, как вы тут без меня? – спросила она первым делом, когда они выпили за встречу.

– Мы всё те же, – ответила Римма. – Лучше о себе расскажи. Как работа, как зарплата?

– Да только зарплата и радует. Я сделала вывод, что преклонный возраст – это когда радует только зарплата.

– Опять она про возраст… Много ли больных за день принимаешь?

– О, больных вообще нету. Богатые не болеют – они страдают.

– И чем же они страдают? – спросила Людмила.

– Да и не описать словами. В основном ходят здоровые состоятельные мужики и просят максимально повысить им потенцию. Тут один на днях заходил. Обследовали мы его. Я ему говорю: «Вы же нормальный мужчина, всё у Вас работает как надо для Вашего возраста», а он знай твердит: «Хочу, чтобы у меня это дело получалось двадцать раз на дню». Так-то у него это дело получается почти каждый день, но вот ему трэба каждый час.

– И зачем ему такой надрыв нужен? – доставала из банки корнишоны Римма.

– Такие вопросы нельзя задавать: раз обращаются – значит надо. Но этот бобёр сам всё рассказал, так распирало. Хочу, говорит, всех баб репродуктивного возраста оплодотворить, а то, говорит, сейчас правительство установку дало на повышение рождаемости, а никто не чешется даже. Он вот, как истинный патриот зачесался, озаботился и рассчитал, что ему для ударного оплодотворения надо по двадцать раз на дню двадцать самок детородного возраста трах-бах. Негодовал очень, что потенцию свою впустую тратит. У меня, говорит, две жены и семь любовниц, и ни одна не хочет рожать: все модельным бизнесом занимаются. Хотела ему присоветовать невесту из простого сословия, медсестру там или продавщицу, но подумала, ещё обидится. Вместо этого спросила, как его жёны да поджёны отнесутся к этой программе по оплодотворению всех российских гражданок репродуктивного возраста? Не пошлют ли на…? Он заявляет: чёрт с ними – я себе новых дур найду. Такие вот нынче патриоты пошли. Оказывается, и такое чудо природы может иметь какое-нибудь Отечество… Печень раздута, сердчишко посажено – не иначе раньше, как истинный патриот девяностых годов, на спиртное налегал. А теперь перепрофилировался в новый тип любителей страны, который совсем не идентичен тому понятию, какое вкладывалось в патриотизм на заре нашей далёкой юности. Теперь дяденьке захотелось слатенького .

– Неужели скоро от мужчин только такие уроды останутся? – ахнула Людмила. – Во ужас-то будет? И жить не захочешь в такой стране.

– Раньше-то таких в психиатрию на учёт ставили, а теперь действует лозунг «клиент всегда прав». Тем более, если этот клиент при бабках. Я его, как врач, всё-таки предостерегла, что лучше до полного истощения себя не изводить. Да и вообще цивилизованный мир от разнузданной сексуальной революции потихоньку переходит к контрреволюции – надоело шутить с неизведанными глубинами человеческой сущности. Не безопасное это занятие. Но он знай, своё твердит: нада да нада. Хотела ещё предупредить, как бы эта тяга к оплодотворению как можно большего количества самок не привела его на скамью подсудимых. Да вовремя вспомнила, что такие господа в тюрьме никогда не сидят.

– Когда же он работать собирается при таком «хобби»? – умирала от смеха Римма.

– Господа не работают – они проценты с акций получают. Работать – это наш удел, бабий… И главное, политическую базу под это дело подвёл, мол, не для себя старается, а всё для народа, для Отечества. Толку-то от их пыхтения? Наплодят детей абы как, а потом эти «братья и сестры» друг с другом плодиться-размножаться начнут, и браки между кровными родственниками всё равно приведут к их полному вырождению.

– Это всё так ужасно, – вздохнула Людмила. – Ведь семья и детство – это абсолютные ценности, а не повод что-то доказать, хотя бы даже патриотизм нового толка. Ребёнок – это субъект со своими вкусами и желаниями, а не объект для чьих-то опытов или самоутверждения.

– Слава богу, что я уж из детородного возраста вышла, – согласилась Нонна, – а то угодишь под такого «патриота».

– Не зарекайся.

– Почему это? Зарекаться и можно, и нужно. Это в безалаберном мужском мире никогда не поздно всё начать сначала, а женщине природой предписано всё делать вовремя: любить, рожать, растить. Не успела вовремя – жди следующей жизни.

– С чего ты взяла, что мы уже вышли из репродуктивного возраста? – недоумевала Римма. – Сейчас бабы и в сорок пять рожают. Я тут в одной газете вычитала, что оптимальный возраст для первой беременности: от тридцати до тридцати шести лет. Для первой!

– Ни один врач так не скажет. Это пишут дилетанты. Специально пишут, чтобы дуры нашего поколения не отлынивали от программы по повышению рождаемости. Кому сейчас за тридцать? Тем, кто родился в семидесятые, чья юность выпала на сволочные девяностые, когда женихи спивались пачками, семья стала считаться предрассудком, повсюду нищета, безработица, бандитизм и прочие «прелести» переходного периода, который ещё не закончился. Теперь тех, кто был лишён нормальных условий жизни для успешного размножения, обвиняют в эгоизме, что они не захотели плодиться в клетушках под водочку. Народ опять сам во всём виноват. Даже не народ, а конкретно бабы, поэтому старух призывают нагнать упущенное. Но это не медицинский совет, а чисто социально-политический шаг, чтобы свою партию хоть куда-то пропихнуть, получить мандат, грант и так далее. А бабы-дуры клюнули на это и теперь с ума сходят. Прямо, как психоз какой-то! Уже пятидесятилетние прут: хочу родить! Ждали-ждали, когда в стране нормальная жизнь наступит, да поняли, что никогда её не будет. Так что надо хотя бы перед выходом на пенсию успеть.

– А как же актрисы Голливуда?

– Куда нам до них? Американки в пятьдесят лет выглядят как девушки двадцатилетние. Они себя берегут и лелеют. Они огороды не копают, коров не доят и шпалы не укладывают. У них эта работа давно механизирована, а у нас экономят на бабье. Они после дежурства в реанимации не бегут на вторую работу в прачечную или на бензоколонку. У них можно и в сорок лет родить, и после сорока. А у нас поглядишь на пьянь и рвань вместо мужиков, поживёшь с такими, поработаешь на них и превратишься из когда-то весёлой и беззаботной девахи в уставшую, раньше времени постаревшую грымзу. А в нашем информационном пространстве для таких баб ничего нет, а есть только чужеродная заморская пропаганда, как голливудские звезды рожают детей в сорок лет. Но при этом не сообщается, что это результат работы целой группы врачей, метода экстракорпорального оплодотворения, а ребёнок генетически им неродной. У «звезды» деньги есть и на дорогие медикаменты, и на суррогатную мамашку, а не нашу безответственную Машку-Клашку, которой ещё неизвестно, что заблагорассудится. У них эта профессия давно на поток поставлена. И вот скажи, где наша рядовая и никому не нужная бабёнка, которой и замуж выйти не за кого, и даже родить не от кого – где она всё это возьмёт со своей зарплатой в два-три МРОТа?