Виктория Волгина - В чужом пиру

Пробыв несколько лет примерной матерью и хозяйкой, она взбрыкнула от однообразия и ускакала в Германию работать при посольстве. Два года отдыхала от жёстких Вадимовых рамок, втихую крутя роман с переводчиком. За Славика не беспокоилась – Вадим был лучшей матерью из всех отцов.

Прискакав из Германии к Славиковым школьным годам, устроилась работать в школу завучем. Не быть начальником Эмка просто не могла. В ход шли мамины связи и собственные, уже приобретенные за несколько лет. В работе ничего не смыслила, но плевала на подчинённых, крутивших пальцами у виска за её спиной.

Школа представляла собой обширное поле для её коллекции нужных людей. Туда заносило многих высокопоставленных родителей. А именами и фамилиями Эмка умела жонглировать профессионально. Да и Вадим занимал уже очень ответственный пост, ни сном ни духом не ведая, как Эмка напропалую использует его фамилию. На всякий пожарный она обзавелась ещё пожилым любовником из высоких сфер. Кто теперь посмеет лишить её начальственной должности?

Проходит ещё два года, и она опять в Москве, у старого друга. На этот раз он направляет Эмкину рысь в Чехословакию. Ещё год отдыхает она от гнёта мужа-педанта. За этот год муж успевает построить просторную кооперативную квартиру. Да, очень удачно Эмка в своё время подружилась с Москвой…

И думала ли она когда-нибудь приехать в Москву не на праздник, не весёлой желанной гостьей, но на тяжёлый труд прислуги?

«Садись, Лера, – поднимает от стола голову Эмка и достаёт шкалик. – Давай вспомним прошлое». «Значит, – понимает Лера, – Эмка сейчас предавалась воспоминаниям».

Эмка наливает в рюмки: «Я хотела устроиться няней или гувернанткой, долго искала работу, но меня почему-то так и не взяли, пришлось идти в сиделки». Лера понимает, почему Эмку не взяли в няни. Печати многоголовой гидры на её лице отпугивали родителей, а сиделка, да ещё и малооплачиваемая, сойдёт и с таким лицом. «Да ещё две недели испытательного срока прошла, ну меня на хозяйстве не поймаешь!» Лера знала – это было правдой, и этим Эмка обязана Вадиму. За двадцать лет совместной жизни с Эмкой он сотворил из разгульной девицы прекрасный экземпляр хозяйки. Эта своеобразная Галатея и вкусно готовила, и блюла чистоту, и со скоростью ракеты наводила порядок.

«Да, получаю мало, и выходных у меня нет, только дышу воздухом, когда в магазины за продуктами выхожу». Для Леры ничего нового в этом нет. Насмотрелась.

– Расскажи о «своей» бабушке, – просит Лера за рюмкой.

– Бабке 90 лет, она бывшая актриса, – Эмка криво улыбается. – Как умоется с утра, так просит дать ей пудру, румяна и помаду. Накрасится и сидит, как мумия, смотреть страшно. Любовники до сих пор звонят: позовите Настеньку! Видно, якшалась с молодыми, старые уже давно поумирали. А как начнёт рассказывать про свои любовные похождения… – Эмка хватается за голову. А Лера про себя смеётся: Эмка и сама могла бы многое порассказать бывшей актрисе о своих приключениях.

В это время из комнаты слышится скрипучий голос: «Эмма, Эмма». «Вот, блин, – ругается Эмка, – поговорить не даёт». Она идёт к старушке. «Вы опять обосрались?» слышит Лера и падает головой на стол. «Сколько раз я вам буду надевать памперсы, а вы их снимать?» «Нет, ты подумай, – кричит она Лере, – боится ходить в памперсы, не верит, что они не протекают. Снимет их и нагадит на постель! Вот паразитка!» Эмка вытаскивает из-под бабки простыню, кидает в ванну. «Меняй за ней каждый раз! Вот не дам курить, проси не проси! И зачем только дочь разрешает? И без тебя есть кому!» «Жалеет её, – объясняет она Лере, – говорит, пусть хоть эта радость останется у неё. А она ночью потихоньку курит, если не спрячу сигареты. Вот подпалит дом, тогда её дочка узнает!» Эмка наливает воды в тазик и идёт мыть Анастасию. После всех процедур вновь возвращается к Лере. Наполнив ещё раз рюмки, говорит: «Лера, а помнишь Мишу?» И глаза её опять заволакивает пелена воспоминаний. Лера знает, что она видит сейчас высокого, могучего парня, нового учителя физкультуры. Эмка впервые заметила его на школьной линейке, и сразу глаза её загорелись зелёным светом. А затем на лице появилась та самая улыбка. Михаил сражён. И с первой же школьной вечеринки Эмка увела его на конспиративную квартиру. У Эмки их много – в школе масса одиноких училок, всегда ей чем-то обязанных. Она любит делать маленькое добро, собирая потом нужную ей дань.

Разгорается столь бурный роман, что они уже не могут жить врозь и объединяются. Оба оставляют семьи, снимают квартиру, и полгода пролетают как один день. Эмка на пятом месяце беременности. За Славика не беспокоится, он при отце. Вадим проверяет уроки, ходит на родительские собрания, водит сына в спортивные секции.

И вдруг всё рушится. Однажды является жена Михаила с ребёнком и уводит его от рыдающей Эмки. «Миша так плакал, уходя», – будет потом рассказывать Эмка. Но что же делать с беременностью? Соседка-гинеколог делает ей пятимесячный аборт. «Это была девочка», – горько плачет Эмка у своей двоюродной сестры. Знакомые ужасаются – что же будет теперь с Эмкой? Эмка не ужасается. Она возвращается в лоно семьи. «Как они мне были рады», – рассказывает она тогда Лере.

Эмка выливает остатки водки в рюмки, она уже заметно захмелела, ей сейчас мало надо. На глазах появляются слёзы. «Ты знаешь, Славик ведь тоже в Москве. Он здесь женился, и у меня есть внучка. Но эта проститутка запрещает мне даже видеться с ней. „Такую бабушку моя дочь не должна видеть“, – передразнивает Эмка сноху, – я, видите ли, рожей не вышла». Лера молчит, но думает: «Такая рожа кого хочешь напугает».

«Эх, никакой жизни нет, света белого не вижу, сижу в этих стенах, как в тюрьме», – кричит Эмка и осекается. Слово «тюрьма» под запретом, его произносить нельзя, иначе вынырнет самое ужасное воспоминание. Эмка в испуге трясёт головой, отгоняя страшные картины. Но они уже всплыли и бороться с ними пьяненькая Эмка не в силах.

«Здравствуйте, Эмма Витальевна!» – слышит она молодой голос. «Ростик! Откуда ты взялся, к кому пришёл?» Ростик – выпускник школы шестилетней давности. Но Эмка узнаёт его сразу – уж очень хорош. «Да вот, пацан один мне здесь нужен», – отвечает Ростик, прохаживаясь возле учительской. Он улыбается, и многоопытная Эмка замечает нечто в его глазах. Ростик был хулиганом и бездельником, с трудом закончил школу, и учителя перекрестились. Но Эмка в своё время многое ему прощала, неравнодушная к мужской красоте.

На следующий день он вновь появился возле учительской. «Ты опять здесь?» – «удивилась» Эмка. «Да вот, дела». На него глянули две зелёные крыжовины. И Ростик стал появляться каждый день, а Эмка подыскивала конспиративную квартиру. Их первое свидание состоялось. «Что это, Эмма Витальевна, Медведев к вам зачастил?» – любопытствовали коллеги. «Я ему подыскиваю работу», – не моргнув глазом, врала Эмка.