Вадим Месяц - Стриптиз на 115-й дороге (сборник)

Только мы опорожнили бокалы, за стеной раздался стук отбойного молотка, словно кто-то пытался продолбить ход в квартиру. Яростный грохот то стихал, то нарастал с садистской страстью. Блондинка попросила Юрия сходить к соседям. Он молчаливо кивнул и удалился. За время его отсутствия мы с Мэри допили шампанское, чтобы залить горе шумовых помех. Юры не было минут десять, но когда он вернулся, отбойник продолжал работать. Теперь к нему подключился второй источник шума – то ли дрель, то ли перфоратор. Две гитары за стеной.

– Я не смог дозвониться, – сказал Юра.

Я задумался: что же в нем прикольного? Чувак как чувак. Пластинки, видеофильмы, импортные сигареты. Разве что прикид. Джинсы от Wrangler, жилет, черный батник с накладными карманами. Пенсне никак не облагораживало его крестьянской рожи. С другой стороны, я впервые видел живьем человека с пенсне. Может, он был филателистом? Нумизматом?

– Ё-моё… – сказала Мэри разочарованно. – Я же не спала всю ночь. Юрочка, сделай что-нибудь. Или купи мне беруши.

На бой с соседями отправилась белобрысая дама. Через мягкость повадок в ней проступало нечто удрученно решительное. Она ушла со шваброй в руках. Через несколько мгновений все стихло. Юра увлек мою одноклассницу в спальню. Я остался на кухне слушать бодрое радио. Блондинка вернулась, сделала приемник тише и сообщила, что тоже хочет спать.

– Вчера как-то не получилось, – добавила она с торжеством в голосе. – Не получилось поспать.

Я кивнул головой, соглашаясь с ее решением. После ее ухода отхлебнул «Дербента» из фляжки, послушал последние известия. Наши войска уходили из Афганистана. Я был скорее за, чем против. Двое из моих друзей там погибли. Те, кто вернулся, нещадно пили. Я помянул товарищей и прошел в комнату к даме. Она устроилась на диване в гостиной, напротив телевизора. Из спальни раздавались сладострастные стоны Мэри, знакомые до дрожи. Я прилег к женщине и взялся за изучение ее ночных рубашек. Пеньюар был сложным. Кажется, она надела сразу несколько халатов. Дама радостно вздохнула, так и не открыв глаз. Я добрался до предмета поисков и разложил ее ноги по подушкам. Девушкой она оказалась абсолютно стационарной. Перевернуть блондинку в какое-либо иное положение за все время моего проживания в Перово мне так и не удалось. В этом было что-то монументальное, последовательное, даже оригинальное. Почувствовав на себе мужчину, она охватывала его шею двумя руками и начинала шептать нежности. Меня она звала Юрой, что было вполне закономерно. Ее имени я не запомнил. Во сне вспоминала какие-то романтические моменты на Черном море.

– В Алушту. Мы едем в Алушту, – бормотала она, не просыпаясь.

– В Алушту, в Алушту, – поддакивал я.

Проснулись мы поздно, после закрытия винных магазинов. Нам с Мэри хотелось выпить. Более воздержанные москвичи нас поддерживали, но разве что из солидарности. Понимая, что с «прикольного Юры» взятки гладки, за вином пошел я. Быстро нашел бутлегера у гастронома, узнал, где ближайший таксопарк на случай, если ночью понадобятся крепкие напитки. Мы сходили к мужику на квартиру, и он даже пропустил меня в прихожую, пока ходил на балкон за тремя огнетушителями вермута. Я поздоровался с его женой и малолетней дочерью, которую та держала на руках. Женщины с любопытством осматривали меня. Видимо, я не был похож на обычных ночных клиентов.

Так мы прожили два дня. В Перово мне нравилось. Хозяйка хорошо готовила плов, проблем с алкоголем не было. Вся компания оказалась платежеспособной и легкой в общении. Мы изучали хозяйскую видеотеку, пили и трахались. Чтобы моя пассия вызывала во мне какие-нибудь чувства, я просматривал перед любовью сцену оргии в «Калигуле». По несколько раз. Барышня испуганно охала и закрывала глаза. Долго это продолжаться не могло. Я ждал, когда Мэри наконец насладится своим прикольным Юрием и мы поедем ко мне на Шаболовку.

Кончилось все неожиданно. Я в очередной раз отправился за вермутом к своим новым знакомым, но когда вернулся домой, мне не открыли. Я названивал в дверь с настойчивостью ревнивого мужа, стучался ногами и руками. Наконец появилась белобрысая. Она с недовольным видом открыла дверь и уставилась на меня как на незнакомого человека.

– Что надо? – спросила она голосом, готовым перейти в крик.

– Любви, – ответил я резонно.

– Кабак закрыт, – отозвалась дама.

Мэри вместе с «прикольным Юрой» она выставила за дверь, не выдержав психологической нагрузки. Я и не подозревал, что все это время жил в ее доме, а молодых любовников она впустила к себе по неведомому мне контракту. Вещей в квартире у меня не было. Я игриво сделал ей ручкой и направился к лифту. В то же мгновение за стеной раздался стук перфоратора.

На Шаболовке я потушил мяса с красной капустой. Блюдо получилось странно твердым, но для вермута вполне подходящим. В окнах школы до сих пор виднелись шары и гирлянды прошедшего выпускного вечера. Белое накрахмаленное платье, похожее на свадебное, висело на ветке дерева у входа. Я прошел в спальню и обнаружил на кровати раскрытую книжку Маркеса, оставленную кем-то из моих недавних гостей. «Сто лет одиночества». «Пройдет много лет, и полковник Аурелиано Буэндиа, стоя у стены в ожидании расстрела, вспомнит тот далекий вечер, когда отец взял его с собой посмотреть на лед». Я погрузился в чтение и не заметил, как уснул.

Я не хотел ехать на Лонг-Айленд через Джордж Вашингтон-бридж и поэтому запутывал следы. Супруга взялась листать атлас автомобильных дорог и заявила, что по восемьдесят первой путь будет значительно дольше.

– Поехали тогда в Коннектикут к твоим родственникам, – сказал я. – Они купили новую собаку.

– У тебя топографический кретинизм, – отозвалась жена. – Ты хоть чуть-чуть ориентируешься на местности?

– Я не хочу к Берте, – пробормотал я обиженно. – Поехали к Джону. Он – мой кровный брат. Во мне проснулся зов крови.

Она уничижительно смерила меня взглядом: встреч с нашим бывшим соседом по Лонг-Айленду Наташа категорически не одобряла.

– Он купил вторую гостиницу в Шарон-Спрингс, – продолжил я вдохновенно. – Для нас с тобой всегда приготовлена лучшая спальня… И потом, отсюда до Джона – кратчайший путь. Зачем нам переться на Лонг-Айленд или в Коннектикут? Нас там никто не ждет…

До городка моего приятеля мы добрались в кромешной тьме: в горах темнеет рано. Я остановился на заправке на въезде в город, вылез из машины, почувствовав необыкновенную вязкость летнего воздуха. Континентальности климата не ощущалось, влажность – как на побережье. Я вставил заправочный пистолет в отверстие бензобака, с отвращением обнаружив, что колонка кишит сверчками. Серые, безобразные, как тараканы, они были повсюду, привлеченные то ли светом, то ли запахом бензина. Один из них в прыжке сел мне на коленку, и я неторопливо сбил его щелчком. Наташа из машины не выходила.