Олег Лементов - Бытие. Философский роман

Неизменным двенадцатым участником всех заседаний был Яхве. Традиционно считалось, что ковчег для пилота – родной дом, и отношение к Яхве было, как к хозяину этого дома, приютившему под своим кровом переселенцев. Пилот не входил ни в одну из групп, но его мнение в пределах ковчега являлось очень весомым.

Поводом для сегодняшней встречи послужил анализ данных о мире, предназначенном на вечные времена стать пристанищем богов. Приближался момент, когда межзвездный ковчег достигнет границы системы, и необходимо было разработать общий план действий.

– Данные с маяков, оставленных разведчиками, поступающие к нам уже на протяжении долгого времени, а также анализ собственных исследований ковчега рисуют нам следующую картину, – бога, взявшего первым слово, звали Луг.

У него были рыжие вьющиеся и торчавшие во все стороны волосы, доходившие почти до плеч и плавно переходившие в такую же бороду. Крупные черты лица, немного прищуренные небесного цвета глаза, густые нависшие брови – все это вкупе с могучей фигурой наводило на мысль о дикой необузданной силе и являлось предметом тайных воздыханий многих богинь. До начала миссии Луг курировал исследования в области гравитационного проявления вселенской силы. На ковчеге он считался лучшим специалистом в этой области.

– Система, – продолжал Луг, – занимает один из дальних гравитационных уровней глобального максимума, являющегося, по всей видимости, единственным в данном вселенском коридоре. Из этого с большой вероятностью можно констатировать, что, во-первых, количество звезд на этом уровне огромно, во-вторых, их связь с глобальным максимумом довольно слабая, в-третьих, время прохождения по глобальной орбите можно считать приближенным к бесконечности. Все это дает основания утверждать, что при рассмотрении системы влияние как глобального максимума, так и других звездных систем можно считать некой постоянной, а в некоторых случаях вообще не учитывать.

– Думаю, уважаемый коллега, в том, что вы нам сообщили, больше ваших домыслов, чем точных сведений о вселенском коридоре, в котором волею Провидения нам предстоит прожить долгие годы, – иронично заметил Яхве, воспользовавшись паузой в докладе Луга.

– Вы правы, – голос докладчика был совершенно спокойным, – и ваша ирония мне понятна, но для более детального и полного изучения у нас, как все здесь понимают, не было времени. Это задача, так сказать, на все времена, и я, и другие специалисты по гравитационным полям надеемся в будущем ее решать также и с вашей помощью, уважаемый пилот.

Луг посмотрел на Яхве и на мгновение склонил голову в знак уважения. В ответ Яхве искренне и широко улыбнулся.

– Итак, я продолжу. Теперь о самой системе. Она является, а вернее являлась классическим образцом простого центрально-симметричного и практически плоского гравитационного возмущения с правильной поляризацией, в центре которого находится звезда. Вызванные ею флуктуации вселенского поля привели к появлению хотя и слабых, но все же четко выраженных трех гравитационных уровней. До сегодняшнего времени они представляют собой энергетические уровни системы, гравитационные составляющие которых уменьшаются относительно предыдущих практически линейно с небольшой коррекцией, связанной со взаимодействием гравитационных волн внутри самой системы. В общем-то, данная модель вписывается в наше представление о гравитационной составляющей эфира, и это, с моей точки зрения, вселяет надежду на успех нашей миссии.

В зале над столом возникло объемное изображение. Звезда и ее четыре гиганта нависли над богами, а рядом с каждой из этих светящихся сфер побежали колонки разноцветных цифр, описывающих энергетическое состояние миров системы.

– На изображении видно, что если на первом и втором уровне плотности образовавшейся материи было достаточно для формирования одного тела, то уже на третьем уровне ее явно не хватало. Следствием стало появление двух гравитационных центров, занимающих один, довольно сильно размытый в пространстве энергетический уровень. Можно предположить и существование более высоких уровней, но, без сомнения, плотность материи на них настолько низкая, а расстояние от звезды настолько велико, что их влиянием на систему в данном случае можно пренебречь. В заключение хочу заметить, что как благодаря высокому гравитационному уроню глобального максимума, так и размытости и низкой интенсивности собственных уровней в системе очень много спутников и иных, более мелких образований материи, что для нас является явным плюсом.

– И какой же из этих обломков Вселенной разведчики уготовили нам?

– На этот вопрос, думаю, нам лучше ответит многоуважаемый генетик.

Луг повернул голову в сторону Шакти, подарив ей одну из своих неотразимых улыбок. Этот факт несколько возмутил Адама, но Шакти, казалось, даже не обратила внимания. Холодно кивнув в ответ, она начала свой доклад, и голос ее, как всегда, когда речь шла о работе, был бесстрастным и решительным.

– Разведчики, – начала она, – посетив систему, выбрали для нашего будущего мира второй, самый большой спутник звезды.

Изображение преобразилось. Маленькая по сравнению с гигантами точка начала увеличиваться, постепенно вытесняя остальные тела системы.

– К тому времени душа всей системы уже сформировалась. На выбранной ими планете она привела даже к организованной, хотя по нашим меркам и примитивной жизни. Как известно, форма жизни определяется проявлением души, и, естественно, насколько чужд был нам этот мир, настолько и душа его отличалась от привычной нам.

– Наивно было бы полагать, что можно найти мир, идентичный нашему, но все же хотелось бы знать, насколько сильными были отличия?

В полумраке зала трудно было узнать говорившего, тем более что у него был темный цвет кожи. По всей видимости, выступал Ньяме, хотя Адам мог и ошибиться. Кураторы среди специалистов по Z– и Y– полям часто менялись, и близких знакомых у него среди них не было.

– Подробного отчета по данному вопросу у меня пока нет. Возможно, разведчики оставили его на одной из планет системы, но все же кое-что мы получили и от маяков. Думаю, вам надо самим это увидеть.

Ковчег как будто ждал сигнала. Как только Шакти произнесла эти слова, изображение планеты начало увеличиваться с невероятной скоростью. Вскоре все пространство зала было занято бело-голубым туманом, который в свою очередь, быстро рассеявшись, уступил место яркому дневному свету. Легкая белоснежная дымка окончательно развеялась, и взгляду всех присутствующих открылась поверхность их будущего мира. По-видимому, данная запись велась с высоты во время облета планеты, и это было, безусловно, прекрасное зрелище. Голубое прозрачное небо сливалось с бескрайней водной гладью. Океан был огромен и полон жизни: даже с той высоты, с которой велась съемка, отчетливо виднелись тени его обитателей.