Олег Лементов - Бытие. Философский роман

– Тебе так и не удалось что-то о нем узнать?

– К сожалению, нет. Ты же знаешь, L-излучение, хотя и проходит с легкостью стены вселенских туннелей ввиду того, что слабо взаимодействует со всеми остальными проявлениями, не информативно. Даже самое простое сообщение передать с его помощью практически невозможно. Сигналы маяков, работающих по принципам других проявлений и наверняка также оставленных разведчиками, не могут пробиться и либо отражаются, либо поглощаются «стеной». Откровенно говоря, я надеялся, что, подойдя к «стене», можно будет уловить хоть какой-то сигнал. Когда стены туннеля расходятся, теоретически, поля, создающие их, должны ослабевать. Но все мои надежды оказались тщетны. Так что кроме направления, нам по-прежнему ничего не известно о нашем будущем доме.

Пройдя в центр зала, Адам стал за креслом друга. Внимательно вглядываясь в бескрайние просторы, он пытался обнаружить какие-либо признаки, указывающие на близость конца вселенского туннеля. Но, как он ни старался, все было напрасно.

– Конечно, я доверяю вашим с ковчегом знаниям и чувствам, но я не вижу вокруг ничего необычного. Свет от звезд все так же далек от нас. Порой мне даже кажется, что мы стоим на месте.

– Движемся мы, или нет, это скорее вопрос философский. – хотя Адам и не видел лица Яхве, он был уверен, что тот улыбнулся. – Как пилот, я тебя заверяю: до начала перехода остаются считанные мгновения. То, что ты не видишь вокруг никаких изменений, – это естественно. Все это иллюзия, многократное отражение реально существующих звезд. На самом же деле впереди нас не спокойные просторы, а настоящее буйство проявлений вселенской силы, способных превратить в элементарные частицы любую оказавшуюся поблизости материю…

Яхве прервал свои рассуждения на полуслове. В то же мгновение Адам почувствовал, как душа друга слилась с душой ковчега, принимая управление на себя. Между ними как бы выросла невидимая стена, защищающая пилота в этот важный момент от всего, что могло бы отвлечь его. Теперь ему ничего не оставалось, как просто наблюдать за происходящим вокруг.

Прошло немного времени, и звездное небо начало меняться. Тысячи огней одновременно пришли в движение. То разгораясь, то загасая, они закружились в каком-то диком, невероятном танце, все более и более расступаясь перед всесильными богами. Открывающаяся за ними абсолютная тьма постепенно начала приобретать очертания ковчега. Свет от еще недавно таких далеких и неприступных миров, переплетаясь и образуя невероятный яркий узор, обрамлял ее со всех сторон. Адам чувствовал, как по мере приближения к пустоте в ковчеге невероятно возрастает напряжение. Мелкая дрожь охватила весь корабль. Звон – сначала незаметный, но затем изматывающий и навязчивый – раздражал и оглушал его. Яркий свет, принадлежавший некогда звездам, а теперь собранный воедино на границе перехода, слепил глаза. Адам уже скорее чувствовал, чем видел, с какими невероятными усилиями ковчег продирается к спасительной темноте. Он четко понимал, каких невероятных трудов стоит ковчегу компенсировать вокруг себя огромные напряженности, способные в мгновение разметать его по Вселенной. Наконец, яркий белый свет заполнил зал управления. Даже кресло, возле которого стоял Адам, исчезло в его ярких, ослепляющих лучах. Он закрыл глаза, интуитивно пытаясь защитить себя, а когда снова открыл их, все было кончено.

Это даже не было тьмой, это было Ничто. То, где сейчас находился ковчег, невозможно было описать, потому что описывать было просто нечего. Это было царство чистой девственной энергии, растекавшейся равномерно между стенами туннеля. Но Адам знал, что так долго продолжаться не будет. С разных сторон ковчега, хоть и редко, вспыхивали яркие огоньки. Это могло означать только одно: процесс формирования материи уже начался. По воле случая и подчиняясь законам хаоса, зыбкое равновесие было нарушено. Проявления вселенской силы уже не равны между собой, и начало цепной реакции, которая и приведет к созданию новых миров, – всего лишь вопрос времени. Главное теперь успеть покинуть коридор, иначе их ждет неминуемая гибель. Никакая сила ковчега не смогла бы противостоять бушующей стихии. К счастью, туннель пока был узок, и уже скоро Адам увидел, как, разрывая кромешную тьму, свет незнакомых звезд открывает им путь к будущему.

Лаборатория в модуле генетиков, где работали Адам и Шакти, из-за огромного количества полочек, заставленных всевозможными сосудами с реактивами, и шкафчиков с образцами казалась довольно тесной. На высоком, шедшем от одной стены к другой через все помещение столе робот заканчивал очередной эксперимент. Сидя в удобном кресле и любуясь безразлично-точной и искусной работой своего незаменимого помощника, Адам пытался сразу же обрабатывать данные, которые от него поступали.

Он так погрузился в работу, что даже не обратил внимания на призыв ковчега. И хотя сам же просил известить его о начале совещания, исчезновение одной из стен лаборатории явилось для него полной неожиданностью. Конечно, на самом деле стена никуда не делась. Изображение, появившееся на ее месте, было спроецировано, но иллюзия была настолько полной, что могло показаться, будто Адам переместился в пространстве. Перед ним открылся зал совершенно круглой формы с черным сферическим потолком. На самом ли деле это была реальность, окружавшая их за пределами ковчега, или лишь некая фантазия, сказать было трудно, но бесспорно, что созданная атмосфера как нельзя лучше передавала характер будущей встречи.

В зале царил полумрак. Мягкий свет от невидимого источника освещал лишь большой круглый стол в центре. Вокруг него в высоких креслах сидели двенадцать богов, и каждый из них представлял в данный момент определенную группу переселенцев. Строго говоря, группы эти были весьма условны. Изначально для упрощения координации действий было решено выбрать представителей от каждого модуля и создать что-то наподобие Совета их родного мира. Одиннадцать делегатов представляли одиннадцать модулей ковчега. Но богам были чужды всякого рода условности, а превыше всего ценилась свобода и мнение каждого, поэтому группы, избиравшие делегатов, не были постоянны. Сами избранники также часто менялись, а потому сейчас нельзя было утверждать, что находившиеся в зале представляли кого-то конкретного, – скорее это были лучшие специалисты в своих областях, в знаниях и опыте которых сейчас как никогда нуждались переселенцы. Доступ в зал был открыт для всех без исключения; как и Адам, остальные боги могли не только наблюдать за происходящим, но и участвовать в обсуждении на равных правах с остальными.