Олег Лементов - Бытие. Философский роман

Всю свою жизнь они шли к нему. Силы, знания, опыт были посвящены тому, чтобы приблизить его. Но несмотря на это, они не верили, вернее не хотели верить, что он наступил. С рождением Кали, их с Шакти взгляды на жизнь сильно изменились. Цель, которую они надеялись достичь среди далеких звезд, с лихвой воплотилась в маленькой непоседе, так внешне похожей на свою мать. Милая непосредственность, чувство постоянного счастья, даже капризы и требования доказательств любви и внимания наполнили жизнь Адама новым смыслом.

В последнее время они были вынуждены оставлять дочь под присмотром Оларуна, ведь подготовка к миссии требовала все больше времени. Там, на спутнике, все в том же диковинном саду, слушая постоянные разговоры Шакти о дочери, Адам с тревогой думал о предстоящем расставании.

Он понимал: перед его любимой опять, как много лет назад, стоит выбор. Но как можно выбрать между теми, кого любишь, – между мужем и ребенком? Адам надеялся, что переселение не начнется до того момента, пока Кали не отправится на учебу. Вспоминая себя и своих родителей, он утешал себя тем, что Шакти, возможно, тогда будет немного легче. В общем-то все так и должно было произойти, поэтому сообщение Яхве явилось для них полной неожиданностью.

Измерение L-поля, по которому пилоты прокладывали курс, показывало, что выбранный для них мир начал удаляться. Кроме того, сигнал стал прерывистым, а это был очень плохой знак. Даже без пояснений друга они понимали, что это могло означать. Вселенские коридоры, по-видимому, пришли в движение, и теперь вместо одной резонансной «стены» им предстояло преодолеть две. Но это было еще полбеды. Какое-то время пространство между «стенами» будет заполнять эфир – равновесная энергия, в которой все проявления уравновешены и слабо выражены. Она равномерно растечется, как спокойная широкая река. Сколько продлится это спокойствие? Ответа на этот вопрос не существовало. С эфиром в чистом виде не приходилось сталкиваться еще никому. Теоретически это была отправная точка создания и преобразования миров и вселенских коридоров, но как ведет себя эфир в действительности и насколько он стабилен, никто достоверно не знал.

Максимальные проявления одиночных факторов вселенской силы, образующих «стены» коридора, случайные флуктуации собственно эфира, даже возмущения, вызванные полетом межзвездного ковчега, – все эти обстоятельства могли привести к необратимым цепным реакциям.

Как небольшая зыбь где-то посреди океана обрушивается на берег огромной волной, так и здесь малые возмущения рано или поздно выведут всю систему из зыбкого равновесия. Теоретическая модель показывала, что резко сменяющиеся максимумы и минимумы основных проявлений силы сначала приведут к появлению огромного количества пыли. Затем на месте максимального проявления гравитационной составляющей из этой пыли станут образовываться миры. Процессы могут быть скоротечны, но могут затянуться и на неопределенный срок, и если межзвездный ковчег попадет в этот момент в коридор, шансов уцелеть у него практически не будет. Выход был один. Переселение должно начаться немедленно. В противном случае им предстояло выбирать иной мир. Практически это было нереально. Строение межзвездного ковчега, потенциал, которым он обладал, количество модулей-лабораторий и даже количество самих переселенцев было рассчитано для конкретного перехода. При изменении цели понадобилось бы огромное количество времени и сил, чтобы привести в соответствие все эти факторы.

Яхве прилетел к ним в лабораторию на одном из исследовательских ковчегов в тот момент, когда последний модуль генетиков готов был отправиться для стыковки с межзвездным ковчегом. Оттуда втроем они направились в дом Оларуна. Яхве предстояло прощание с отцом, а для Адама и Шакти – с юной богиней, олицетворявшей смысл всей их жизни. Мысль о том, как мало он смог дать дочери, как часто у него не хватало для этого времени, не покидала Адама во время пути. Но он знал, что Кали остается в надежных руках, и это успокаивало его. Другое дело – Шакти. Неутешное горе разрывало ее душу, и никакие доводы не могли успокоить богиню. Она лишалась частички себя.

Ни Адам, ни Кали здесь не имели значения. Расставание с дочерью было именно ее потерей, и больше ничьей. Мысли Шакти были заняты не тем, как дочь будет жить без нее, а как она сможет жить без Кали. Крепко сжимая руку мужа, она всей душой молила защитить ее, дать силы пережить эти мгновения.

Разрумянившаяся от быстрого бега Кали, как порыв весеннего ветерка, пахнущего цветами, ворвалась в комнату и бросилась обнимать родителей.

– Мама, там, у водопада, олененок! Он совсем еще маленький. Я разговаривала с ним. Он совсем несмышленыш, не понимает простых вещей. Мамочка, ты не думай, его мама нам разрешила дружить.

Шакти еще сильнее сжала руку Адама. По побледневшему лицу катились слезы. Она попыталась улыбнуться, но это не была улыбка радости.

Они так и не нашли в себе смелости сказать Кали, что эта встреча для них последняя. Когда она подрастет, Оларун сообщит ей об этом. Адам был уверен, что умудренный опытом отец его лучшего друга сможет найти нужные слова.

По дороге на межзвездный ковчег, глядя на Шакти, он мучительно пытался найти ответ на вопрос: «Ради чего они с любимой испытывают такое горе? Что заставило их добровольно отказаться от счастливой, полной радости жизни в своем мире? Неужели та грядущая их жизнь стоит этих потерь, или, может быть, Оларун был все– таки прав?»

Ответа не было.

Стена межзвездного ковчега, перед которой стоял Адам, бесшумно раздвинулась, и он сделал шаг в раскрывшуюся перед его глазами бездну. Пройдя вперед, он оказался окруженным со всех сторон тысячами сияющих звезд, разрывавших черное покрывало Вселенной. В самом центре этого торжества хаоса и безразличного покоя, в удобном и в то же время жестком кресле сидел его самый близкий друг, а теперь и бог, от которого зависела его судьба и еще судьбы без малого тысячи богов. В отличие от всех других переселенцев, которые ни разу так и не побывали во владениях Яхве, Адам был частым и желанным гостем в зале управления.

Именно отсюда, воссоединяя свою душу с душой ковчега, пилот управлял полетом, ведя их к заветной и неведомой цели.

– Ну вот, Адам, мы и подошли к моменту истины, – не оборачиваясь, произнес Яхве. – Нас отделяет буквально несколько мгновений от стены вселенского туннеля.

– И что ждет нас там, на другом краю мироздания?

– Кто знает. Счастье и горе, радости и разочарования, а скорее всего, все вместе взятое. В любом случае мы выбрали свою судьбу, и обратного пути нет. Через мгновения наш мир безвозвратно будет потерян для нас, а новый – полная неизвестность.