Олег Лементов - Бытие. Философский роман

Адам остановился. С момента окончания учебы он успел отвыкнуть от женского общества и сейчас при виде незнакомки не знал, как лучше себя вести. Юношеская, даже детская скованность и неуверенность вдруг овладела всем его телом.

– Добрый день, Адам. Меня предупредили о твоем прибытии. Надеюсь, перелет был не слишком утомителен.

Она подарила ему обворожительную улыбку, и хотя тон ее нежного голоса был вполне официальным и совершенно не кокетливым, Адам еще больше смутился. Не дождавшись от гостя ответа, богиня продолжила:

– Меня зовут Шакти. Последние годы я курирую работу в местной лаборатории.

Легким взмахом руки она предложила ему следовать за ней и пошла вперед. Вскоре между деревьев показались невысокие строения.

– Ты один из первых, кто прибыл, чтобы сменить нас, – голос богини был ровный и спокойный. Она говорила не оборачиваясь, и Адам, наконец, смог взять себя в руки. – Пройдет несколько лет, и все, кто здесь трудится, унесутся к далеким мирам, оставив все это сокровище для вас, молодых.

Она нежно дотронулась до ветки ближайшего растения. Ее голос звучал уже не столь безразлично, и Адам уловил в нем грустные нотки.

– Тебе жаль оставлять сад?

– Признаться, да. После многих лет, проведенных здесь, становишься его частью. Но, я надеюсь, он попадет в надежные и любящие руки, – Шакти пристально и даже немного строго посмотрела в глаза Адама. «Наверно, именно так мать выбирает няню для своего единственного и любимого чада», – мелькнуло у него в голове.

– Наша часть работы, – продолжала богиня, сменив тему разговора, столь волновавшую ее, – связанная с изучением взаимодействия души и гравитации при условии, что остальные проявления вселенской силы неизменны, практически закончена. Осталось только систематизировать данные. К сожалению, функция не линейна и очень чувствительна к изменению некоторых постоянных. Все это усложняет и затягивает работу, требуя проведения новых исследований. Надеюсь, с прибытием пополнения мы все-таки успеем закончить свой труд до начала миссии. Ну вот мы и пришли.

Адам огляделся. Он и не заметил, как они вышли из сада и подошли к небольшому одноэтажному дому.

Ночь, сменившая жаркий летний день, не принесла с собой долгожданной прохлады. Ни шелест листвы, ни щебет птиц – ничто не доносилось сквозь открытое настежь окно. Природа затаилась в ожидании приближавшейся стихии.

Первые крупные капли дождя упали на раскаленную за долгий день землю. Легкий порыв ветра нарушил тишину, пытаясь прорваться сквозь тонкие шторы. Звезды, и без того немногочисленные, исчезли, а небо озарила короткая вспышка. Мгновение – и раскат грома разорвал тишину. Адам проснулся. В комнате стало прохладно, и вместе с прохладой она буквально наполнилась сладковатым запахом цветов, росших на клумбе под окном. Звук падавших капель с каждой секундой нарастал, сливаясь в громкий гул.

Осторожно, чтобы не нарушить сон любимой, Адам поднялся с постели. Настроившись на душу дома, он приказал оградить комнату от шума, который мог разбудить Шакти. Затем накрыл ее обнаженное тело легким покрывалом и, стараясь не шуметь, прошел в другую комнату. Ему до сих пор не верилось, что это произошло. С виду гордая и неприступная, Шакти оказалась на самом деле очень одинока и замкнута. Она, как и Адам, не искала близких отношений, мечтая найти свою любовь лишь в далеких уголках Вселенной. До их встречи они оба свято верили в то, что главное в жизни начинается лишь с момента переселения, а вся жизнь в их собственном мире – это не более чем репетиция. Взаимные чувства стали полной неожиданностью для обоих.

Адам подошел к столу, наполнил бокал из стоявшего на нем графина и сел в глубокое кресло. Молодое, немного терпкое вино покрыло прозрачные стенки мельчайшими пузырьками. Через открытое окно ночные звуки текли в комнату, насквозь пронизывая тело и наполняя его спокойным счастьем.

И он действительно был счастлив. И не где-нибудь в далеком и неведомом мире, а здесь, в своем доме. Первое время для них не существовало ни прошлого, ни будущего – они просто жили, наслаждаясь каждым мгновением, проведенным вместе. Затем был выбор. Миссия Шакти неумолимо приближалась, и ей предстояло покинуть мир богов. Мечты, друзья, долгие годы работы лежали на одной чаше весов, а на другой был он, еще вчера ничего для нее не значивший. Наблюдая за ней в лаборатории, Адам боялся, что она выберет разлуку. Сдержанная, сосредоточенная, холодная, расчетливая, она полностью отдавала себя общему делу. В этом они были похожи, и он, ставя себя на ее место, прекрасно понимал, какое сложное решение предстоит принять Шакти.

Но наступал вечер, и они возвращались в ее дом, ставший за короткое время родным и для него. И там, наедине с любимым, Шакти преображалась.

Нежная и любящая, она полностью отдавала себя ему. Они как бы растворялись друг в друге, становясь одним целым. В такие минуты Адам даже представить себе не мог ту силу, которая способна их разлучить.

Сейчас, сидя в удобном кресле и вспоминая те дни, он знал, что выбор, казавшийся для него таким сложным, Шакти сделала без малейших колебаний. Она обрела свое счастье здесь, рядом с ним, и ей не нужно было иного – там, в далеких мирах.

О своем решении она сообщила в Совет, и тот принял ее выбор как должное. Они вместе покинут родную планету, и ничто и никогда не разлучит их. Теперь Шакти ждет ребенка. У них будет девочка. С каждой минутой Адам чувствовал, как крепнет душа ребенка, как неосознанно радуется он жизни, еще не видя ее, но всецело доверяясь ощущениям матери. Так как здоровье дочери зависело от окружавшего мира, они были вынуждены оставить исследования и покинуть спутник.

Его старый, милый дом. Присутствие любимой снова наполнило его жизнью. Но главное: Адам перестал думать о нем как о родительском. Теперь это был его, а вернее, их с Шакти дом.

Это была одна из странных, но все равно невероятно прекрасных комнат в доме Оларуна. Вьющиеся растения, обвивая деревья и сплетаясь между собой в некое подобие стен, выставляли напоказ огромные красно-оранжево-желтые цветы и создавали неповторимый орнамент.

В комнате их было четверо. Яхве, заложив руки за спину, с высоко поднятой головой мерным шагом уже в который раз обходил комнату. Его парадный костюм пилота, еще, казалось, недавно восхищавший Адама, зловеще переливался в лучах угасавшего дня. Шакти, сидевшая рядом с глазами полными слез, с силой сжимала руку Адама. Вся ее душа буквально разрывалась от горя, моля у мужа защиты в эти тягостные минуты. Во взгляде Оларуна не было осуждения. За долгие годы он смирился с потерями или, по крайней мере, научился выглядеть спокойно. В комнате царила тишина. Все попытки начать разговор оканчивались ничем. Шел последний день перед началом миссии.