Фортуна Геза - ВоинГангер. Славный путь

По щеке девушки скатилась слеза.

– Мне плевать, что ты выберешь. Я дала Слово – я Слово держу. Согласишься – не обрадуюсь, откажешься – плевать, – живи и дальше в клоаке. Я забуду о тебе сразу, как только выйду за эту дверь.

– Хватит! – воскликнула девушка. – Хватит меня унижать, как последнюю падаль! – Она задрожала в истерике. – Так я кусок мяса? – да? Я никто? – да? Грязь под ногтями? – да, Госпожа? Мёртвую бабку жалко больше, чем живого человека? У вас было всё от рождения! Потому вы такая… успешная, вся блестящая. Вас любили! А меня… – Она поперхнулась слезами. – Меня никто не любил! Никогда! Ведь я просто мясо! Протухшее мясо! Всем плевать! Да пошли вы! – Девушка швырнула на пол бумажку с деньгами. – Мне от вас ничего не нужно! Подавитесь! Подавитесь своими домами! Пошли вы!..

Две монеты по десять эра покатились по полу. Виолетта равнодушно наблюдала за этим, различая глухой звук их движения чётче, чем рыдания на кровати.

– Приют – та же война! Каждый день бой! Тут слабых – ломают! втаптывают в грязь! размазывают в дерьмо! Не нравятся мои соседи? Это ещё цветочки!.. – Она замолчала, когда Виолетта медленно наклонилась и протянула руку в то место, куда приземлились деньги. – Забирайте, забирайте! – эмоционально, но уже тише сказала девушка. – Вы же бедная! Вам нужнее!..

Три банкноты и две монеты остались на дощатом полу. Инса выпрямилась и неподвижно застыла, держа лист бумаги, что упав, развернулся и приземлился сообщением вверх.

Девушка, осознав, что деньги не тронуты, замолчала. Втянула сопли и посмотрела на Виолетту. Безмолвно, не моргая, Инса читала сообщение, написанное знакомым почерком. Напряжение на красивом лице испугало хозяйку, – она заёрзала на кровати и вскоре виновато произнесла:

– Госпожа…

Виолетта опустила руку, взяла с подоконника своё элегантное фиолетовое пальто и направилась к двери, наступив по пути на одну из банкнот. Растерянная девушка не издала ни звука, и только молча провожала её удивлённым и очень печальным взглядом…

Астра Инса покинула шумные коридоры никем не замеченная. Вышла во двор. Сжимая в руке лист бумаги, она неспешно шагала во тьме, не слыша в ней ничего, что в иной раз заставило бы оглянуться. Сиротский Приют злобно смотрел ей в спину тусклым множеством глаз пыльных окон. Прохладный ветер посвистывал во мраке и, вбирая в себя вопли, крики, грязную брань детей из враждебных стен, закручивал по земле воронками вперемешку с сухими листьями. До самых ворот он толкал Виолетту в спину. Перед выходом, Инса остановилась.

Между металлических прутьев кованой решётки ворот торчала беспомощно кукла, без глаз и с треснутым телом, с клоками редких волос. Какое-то время Виолетта смотрела в пустые глазницы. Ветер смахнул с её ресниц пару слёз.

– Тебе нет прощенья, Беласко… – прошептала Инса и протянула руку к кукле, но замерла, когда внезапно раздалось: «Угу-гу-гу-у-у!..»

Она подняла голову.

Мах Авест сидел на воротах, зажимая в когтях свёрток с печатью Советника. Глаза филина сверкали во тьме. Он расслабил хватку – послание упало.

Виолетта подняла бумагу, развернула и прочитала сообщение: «Возвращайся. Приказ АрКонга» .

Жжёный, вяжущий запах дегтярного мыла продирал до самой Души. Образ медсестры, имя которой Кара даже не знала, возник ярким воспоминанием.

«Первый раз от неё и почуяла, подцепила когда отит. Точно так её пахли руки – аж хотелось их укусить!..»

Чёрный кусок мыла вертелся в ладонях, вспениваясь под тёплой водой.

«В тот же вечер его стащила. Замок был там самый плохой. Странно так… Медкабинет, где хранились лекарства, запирался хуже, чем сортир на ремонте».

Мыльница, накопив за день жижу, заполнилась до краёв, когда обмылок вернулся обратно. Размякшая корка дегтярного слоя вязкой слизью сползла на раковину.

«И таблетки. Активированный уголь, в ящике её стола. Проглотила сразу стандарт. Нет, не сразу… Гангер придолбался: „Почему у тебя чёрный рот?“ Поделилась одной – отплевался, сказал: „Отстой“. Как же этим меня он выбесил!»

Тёмные капли забрызгали манжеты белого халата.

«Как балдела тогда я в душе! Не могла никак надышаться – так меня пёрло с этого запаха. А чувырлы потом бухтели: „Фу! Воняет! Чё за говно?“ От самих несло вечно ссаниной. Это мыло забить бы им в рот».

Кара выключила воду. Поднесла ладони к лицу. Глубоко вдохнула и от удовольствия закрыла глаза.

«Вот оно! Из-за него и стала доктором. Пахла бы так кухарка приютская – до сих пор бы кастрюли ворочала. Но мой ты идеал, медсестра. Хоть давно ты уже погибла, но, как видишь, я помню тебя…»

Доктор вытерла руки о полотенце, что к концу рабочего дня стало сырым и пропахло дёгтем. Кара сняла очки.

«Надо успеть в банк. Узнать точный остаток. Даже в нашем помойном районе можно продать дом. Погашу досрочно кредит и Биллюр наконец будет нашим. Новый дом! У кристального озера! Среди гор! Лугов! И густых лесов! Только я и любовь моя!..»

Кара протирала очки полотенцем и мечтательно улыбалась.

«Проверну сделку, пока стерва занята Конгами. Если отследит – всё сорвётся. Надо убедить Нилла, что Яну пора в Общежитие. В Академии безопасно – там охрана, другие курсанты. Может, сын заведёт друзей. У него сильный балл, стипендия, и жильё предоставят нормальное. Ему стукнет весной тринадцать. Пора, любовь моя! Надо, надо его отпустить!..»

Кара надела очки и взглянула на часы, висевшие на стене. До закрытия банка оставалось полчаса. Доктор заторопилась: быстро расстегнула пуговицы.

– К чёрту всё! – Она сняла халат, не стала возиться с вешалкой и бросила на стул рядом с мойкой. Звук удара металлического предмета о пол заставил вздрогнуть – что-то выпало из кармана. – Твою мать! – Кара метнула испуганный взгляд. – Вот же дура! Где оно, где? – Она забегала глазами по пёстрому линолеуму. – Как могла про него забыть? Ну куда же! Куда закатилось?.. – Доктор бросилась на четвереньки и, беспорядочно водя по полу руками, стала искать. – Тупая дура! Конченная тупица!

– Не могу с этим не согласиться, – раздался голос у входа. Кара вздрогнула. Обернулась. В дверях, со скрещенными руками стояла главврач. Пышные формы занимали целый проём. – Ты опоздала на полтора часа!

Кара так и замерла на коленях.

– Мэм… Простите… Я… Можно всё напишу в объясни…

– Заткнись! Здесь сидели и ждали люди! Все с детьми! Детьми-инвалидами! Вся больница слышала крики! Как орали! Всех напугали! Даже своих детей! Один мальчик зашёлся в припадке! Эпилепсия! Твой пациент!

– Я… я очень виновата, мэм… Вы… вы правы… П-п-простите… – От волнения доктор начала заикаться.

– Скандал! Будет жалоба! Подадут на тебя! на больницу! Две сказали – напишут АрКонгу! Не надейся, что запылятся – Астра Инса всегда отвечает!