Фортуна Геза - ВоинГангер. Славный путь

Что ещё у них? – глина. Огонь восстановил добычу, но оборудование и большинство специалистов – из Люмины. Объёмы упадут – без кирпичей Атар не сможет нормально строиться. Наших людей в этой сфере занято мало, труд оплачивается сдельно, работают в основном осужденные, что не особо мотивирует население там надрываться.

ЦуКонг циничная сука! Наверняка, инициатива её. Она давно на меня косо смотрит. Уверена, случись у меня припадок – Цукара только поржёт.

РаКонг пусть и надеется затащить меня в койку, но точно её поддержит. Ракса держит Атар за горло поставками базовых металлов. Наша разрушенная пятнадцать лет назад энергетика завязана крепко на них. Для восстановления собственной нужны металлы и электрооборудование, в производстве которых они на рынке – номер один. Без кокосов мы обойдёмся, но табак для Авроры – удар ниже пояса.

Рида не оставит её без сигар. Но не включит свет, обруби его Молния нам. Солнечные электростанции Земли могли бы восполнить потребности, но вопрос о диверсификации навсегда завис в воздухе: буферные Государства хотят за транзит кошмарные суммы. Даже Аврора, при всём желании – хапнуть Огню побольше – понимает, насколько нерационально Ярулле заключать такие контракты. Собственную энергетику Огонь получит только через пять лет. Если Зара и Ракса устроят демарш – строительство встанет. У нас не хватит обученных людей и ресурсов, чтобы закончить такие масштабные проекты. Международная помощь необходима. Без электричества производство замрёт. Огню будет нечем подкреплять валюту. Это экономический крах!

Рида в сговоре? – сто процентов! Дело касается Ходока – ЯкКонг колебаться не станет – ему плевать, что случится со мной.

Только Принц может выступить против. Такой подход претит его принципам Чести. Будь на Совете Миледи – Огонь лишился бы всех судов, переданных Водой в безвозмездное пользование. Морские пути, торговля, рыбная промышленность – она бы всё перекрыла. На ряд продуктов взлетели бы цены, многие – исчезли бы с рынка. Хорошо, что Эра её правления в прошлом.

Двое против трёх. Если Конги отбросили дипломатию и перешли к шантажу, значит Гангер не найден. Он не вышел из Озера? Кто тогда? Может ли быть это демон?.. Уго сказал – филин в то утро нервничал. Животные чувствуют деструктивную ауру. Нет! Это просто волна. Она его взбудоражила. Вернись обратно Война – мы все бы сошли с ума. О-о-о, это полный кошмар! Мой Праксис – единственный способ узнать, кто проник в Мир. Аврора прикажет – у неё нет Выбора. И у меня тоже…» – Виолетта сдавила губу. Возня позади привлекла наконец внимание.

Шакко Кара стояла на том же месте, махала пропуском и хамила охраннику. Солдат уже шёл к турникету, но шум рации остановил его. Это вызвало в докторе бурю негодования.

– Альфа-Один, они прошли?

– На посту возникли проблемы. У доктора размагнитился пропуск.

– Пропускай!

– Так точно, Господин Советник, – невозмутимо отчеканил солдат, опустил рацию и собрался идти, но снова остановился. Шакко Кара неуклюже перелазила через препятствие. Альфа поспешил на помощь, но доктор отмахнулась и обругала его.

Виолетта закатила глаза. «И эта дура должна будет мне помогать? – подумала она, сдавив до крови губу. – Это полный кошмар!»

Секретарь развернулась и чинной походкой направилась к лифту.

Пока кабина спускалась на первый этаж, доктор, сумев-таки разрешить проблемы на входе, преодолела фойе и встала позади Виолетты.

Двери открылись, противно проскрипев по линейке. Астра Инса зашла первой, Шакко Кара – следом.

Лифт ожидал команды закрыться, и обе пассажирки одновременно устремили к кнопке по пальцу, но, определив намерения друг друга, сразу отдёрнули их. Этот миг неловкой заминки продлился всего микро короткую долю, однако того оказалось достаточно, чтобы Виолетта смогла уловить отсутствие не только маникюра на шершавых руках своей подчинённой, но и кольца! Кольца, что тварь, вопреки невозможности официально зарегистрировать брак с любовником, в обход всех традиционных правил, бессовестно таскала на безымянном пальце правой руки.

Двери лифта, прождав положенное время, зашаркали роликами и закрылись. К моменту как створки сомкнулись, Секретарь, расценив скрещенные руки докторши, как знак признания своего права на кнопку, спокойно нажала её.

«Объяснение этому может быть только одно, – подумала Виолетта. – У Беласко появилась любовница!»

Порывистый старт и механический звук движения кабины не могли соперничать с энергией мысли, рождённой и разрастающейся в сознании Секретаря со скоростью света.

«Однозначно, молодая. Не старше двадцати. Потому как не знает о его чёрном прошлом. Наверняка, блондинка. Брюнетов возбуждают блондинки. Вероятно, с голубыми глазами. У него чёрные, – мужчины любят контраст. Любовница из больницы. Тварь ведёт интернатуру, – девка, наверное, её курсантка. Пришла к ней домой за консультацией и наткнулась на Ворона».

Натужный шум лебёдки и двигателя из шахты приглушенно оседал в обшитой панелями кабине, освещённой парой бра. Хромированные двери матовыми силуэтами отражали две безмолвные неподвижные фигуры.

«Ещё на улице было понятно – у докторши что-то не так. При мне тварь всегда строит вид, будто нервы её – стальные канаты. Любую колкость сносит невозмутимо. Но я-то знаю! – внутри её всю перемешивает. Встретив меня у входа, она нервно закатила глаза и сжала в кулаки свои обшарпанные руки. Видать, застукала их сегодня. Запёрлась сюда на завтрак, убедилась – Гангера нет, решила сказать любовнику и вернулась домой. Сто процентов!»

Мерное движение кабины разбавлялось лёгкой вибрацией туговато скользящих в шахте по направляющим рельсам металлических башмаков, отчего красно-матовые плафоны подрагивали внутри.

«Хорошо устроилась, тварь! Думала – высидела ему наследника и дело в шляпе? Как бы ни так! Даже кольцо, которое он засветил мне сегодня, уверена, таскает, чтобы ты, истеричная дура, не плавила лишь бы мозги. Этот дешёвый фарс только подчёркивает ничтожность твоей натуры. За отсутствием настоящих чувств – готова довольствоваться бутафорией? Кого надеешься одурачить? Меня? Ты просто убожество!»

Над дверями стрелка полукруглого циферблата медленно переползла к «3». Напряжённый взгляд рыжей пассажирки скользнул по ней уже дважды.

«В кого Беласко был по-твоему влюблён? Думаешь, после смерти родителей в его сердце осталось место лишь скорби? Размечталась! Решила – демарш из богатого дома Великого клана в стены убогого тараканника, – где обитала и ты, – сигнал мне, что ему ничего не нужно? Я последняя, кто бы смерилась, что лучший курсант променял Академию на третьесортную приютскую школу. Это полный кошмар! Я убедилась в этом, переступив гнилой порог вонючего бичёвника. Жаль, уже многим после смогла понять, что вошь, подсматривавшая в замочную скважину его комнаты и не заметившая меня за своей спиной, была ты. Даже не помня твоей чумазой рожи и ничего, что выделяло бы тебя на фоне паршивых стен, – я уловила запах! И по сей день, как сейчас, ощущая его стоя рядом, каждый раз вспоминаю тот миг и сожалею, что не растоптала тогда эту вошь, пропади которая – никто бы вообще не заметил!..»