Mel RedWolf - Ветер Перемен. Часть 1

– Извини, милая моя, пламя яркое, я не специально, притомилась больно, вот и шумлю сегодня.

Попыталась оправдаться вдруг Аэль. Смягчилось сердце родимое, дрогнуло, преклоняясь пред нравом чудесным. Фаврир уж и сама расчувствовалась, позабыв и о посуде после пищи, подхватила на руки родную. Сердце к сердцу, душа в душеньку, открытую, будто оконце для теплого ветра летнего, нежно, будто самая большая драгоценность была в тех руках.

И ведь не могли надышаться обе, натешиться друг другом даже спустя столько долгих лет. Как сладкий сон, что не наскучит, так и обе царицы не наскучивали друг другу. Нежность сжимала сердце томлением, грустью топила расставания, а такие мгновения единения жаром первозданным естественной близости.

– Фаврир, малышка… Нам не стоит.

Шептала сбивчато баргустка. Только обманет ли голос дрожащий, взгляд, искрящийся, будто самые яркие звезды? Капельками росы рассыпавшиеся искры, пламя, тянувшееся к сладостно близким горящим очам. Словно град, посыпались поцелуи. Жар накрыл, соединился и сплелся вместе в танец чувств.

Ночь уж прошла на половину, сладостный сон разморил, но не долго. Еще до рассвета под руками сильными завозилась родная. Тихие вздохи сквозь сжатые губы. Фаврир и не распознала было беды, как в миг опомнилась, ощутив влагу. Ох богиня!

Глаза распахнулись, а Огненная вся подобралась. Личико милое тревогой оттенилось. Пересохшие губы сжимались, как и живот уходил под ребра.

– Ох, девочка моя, подожди зоренька, подожди. Сейчас мы, сейчас, родненькая.

Царица на ходу и подняться помогла, и одеться. На себя кое-как приурочив шаровары да затянув шнурки, рубаху поверх обнаженной груди натянула. Там и под руку, а потом на руках отправилась в мраке Лукавой к дому Новой Жизни. Вот и утро с сонными жрицами, притомленно уставшей Первой целительницей, что не успела сбежать из дома раньше срока.

Фаврир довела супругу по ступеням в бревенчатых дом, отворила плечом дверь, а там Маюриэль переняла заботы о царице. Дальше порога хар не пустили. Этот бой только для халра, а ее место – на улице, пока не дадут знак, что все закончилось.

Забрезжили лучи рассвета. Резанули по глазам, почти сна не увидавшим. Фаврир закрыла ладонью глаза на миг, а потом обернулась к дому. По нему скользнули золотые лучики, напоминая о том, что наступил новый день и новая жизнь вот-вот появится. Только когда? Сколько еще ждать? Фаврир не знала.

Женщина расхаживала вдоль и поперек по двору дома Новой Жизни, напряженно сжимая губы в тонкую нить. Здесь не было ни намека на то, как Аэль, как их дочь, как им помочь. Не было ни одного звука в утренней тишине, натянувшей напряжением, словно лук перед выстрелом.

Толькой запах зеленой травы в росяной свежести, с утренней прохладой и тревогой в сердце быть здесь, ждать ее – вот что оставалось Фаврир. Хоть скули, хоть волком вой, а ответ все один – нельзя. Жрицы, помогающие Первой целительнице, не пускали царицу за дверь. Уж и серчала Фаврир, растеряв надежду поддержать дитятко на пути появления.

– Ну что, хал, халушка, сами сегодня или готовиться вынимать?

Шуткой встретила Маюриэль покрасневшее от натуги лицо роженицы. Только взгляд загнанный, зверька со своею судьбой смирившегося, примирительным стал.

– Но, но, не страшись. Не в первый раз, сможешь все.

Помогла Маюриэль дойти роженице до места родильного. Тяжелые роды уж привычны стали, долгие да выматывающие. Аэль бы и рада раньше избавления найти, да только схватки только-только укреплялись, только – только выходили на один такт, а еще и урезаться будут. Маюриэль привычно помогла разместиться, под поясницу и дощечку подложила, а вниз соломенный тюфяк кровь впитывать. Много ее бывало, уж привыкли с царицей рядиться до победного. Да только рукой обвела целительница живот и вздохнула. Крупная, таки и не пройти может, но поди, если двойню вытолкнула, то и эту сможет.

– Побереги силы на себя и на дитятка. Долго мы с тобой будем. Насильственно рано тебя раскрывать, так и треснуть может, как в прошлый раз. Так что сама. Ежели не в моготу будет, так кричи. Я уж придумаю, чем можно помочь.

Целительница ласково погладила напряженный живот, что сейчас напоминал ежика колючего. Весь сведенный и твердый, хоть взвой, да вряд ли поможет. В помещении разожгли благовония. Травы успокаивающие, лаванду терпкую да хвою нос дергающую. Жрицы разместились рядом, как глаз богини, встречая новую жизнь голосом ласковым и пением ненавязчивым.

Небо облачно пуховым стало, щит Яростной легкая прикрыла своим мягким покрывалом дабы дочерей своих не жгла Страстная. К полдню время шло. Так бы и дела Фаврир не тревожили, только земли шальные в дрожь взяло. Так уж и домам развалиться по бревнышку не долго, по камешку откатиться и хозяев своих похоронить не ратно. Не часто встречались здесь толчки Земной – тиха ее натура, не гневалась ни на дочерей Страстной, ни на дочерей Переменчивой, но дрожь обошлась только испугом.

Рыжеволосая огненная юная ведьма с плаца сбежала, за собой потащив одногодок. Сколько ворчания дождались от мастерицы двоих богинь, что и не счесть. Зажмурив недовольно глаза, девица только помахала своей тонкой изящной ручкой с узорами богини Страстной.

– Поспевай, растяпы! Все пропустите!

Легкая шалость. Ну мало ли за такое хулиганство лишний час попрактиковать затребует старуха Фаруш. Сколько ей лет даже и представить сложно было, да красива дхарга! Глаз не отвести! Посестрилась, поговаривают, сразу после обряда, с одной из первых, Слушающих Ветра и переняла дар ее воздухом управлять. А теперь лишь гоняет молодняк и в худшем виски оттирает, что звезды в полдень увидишь, только…

Мысли все в один миг собрались в один ненужный мусорный комочек и выкатились прочь из головы. Пред лугом зеленым, между лесом сосновым да еловым, на перелеске, разверзлась земля. Алые реки и пар от них видно оказалось даже отсюда, а там. Движение? Что-то черное, серое, красное…

Мысли остановила хлесткая затрещина крепкой руки. Скривив зубы и взвыв, дочь царицы гневно сверкнула глазами на обидчицу, да если бы! В ответ желтый колючий глаз пробуравил племянницу, алой полоской обозначился старый боевой шрам на правом веке.

– Живо в расположение своего подразделения!

Рявкнула Правая рука царицы Порывистой. Да так, что вся шайка юных ведьм сдрейфила. Лишь дочурка голубоглазая робко смотрела на свою тетку, что поджала зверино губу, урываясь от желания оскалиться.

– Вечером расскажу. А теперь улепётывай, пока зубы на месте.

Помягче обронила баргустка. Но и это не спасло. Рука Фаар тогда тыкнула в плечо рыжевласую, и девушка неловко пошатнулась.

– Пошла-пошла!

Крикнула Фаар. Мимо пробежали рядком Скрытые Клинки. Разведка. Среди них неподражаемая зеленовласая Ноэль со своим холодно – трепещущим взглядом. Он мазнул по плечу тетушки и на миг пронзил светлые глаза девушки. Подобие усмешки на секунду мелькнуло в глазах женщины Фаар, но затем ветер скрыл ее слаженную фигуру. С ней же выдвинулась Правая рука, только действительно пора было возвращаться. Взвыв от своей беспомощности Алифея побежала обратно. Девочек уже светлые головы скрылись точками перед рыжей копной извергающей ругательства Первой.