Mel RedWolf - Ветер Перемен. Часть 1

– Царица!

Издалека окликнул голос певучий Левой руки Порывистой. Хорошо уж запомнила эту шуструю кошку Фаврир. Не успел взгляд выцепить девушку на подходе, как за пригорком в два прыжка та оказалась у Огненной.

– Беда, царица. Земля содрогнулась и открылась расщелина, а из нее хлынули бесы. С ними гиганты, их очень много. Разведка насчитала уже полторы сотни великанов, но им нет конца! Они нас не заметили, но движутся в эту сторону. Обнаружить Анфай дело времени. У нас от силы час или полтора.

Фаврир выслушала доклад. Не верить ему было глупо. Стоило сосредоточиться на том, что есть. В городе наберется пять сотен воительниц, но из них большинство – молодые. Две сотни опытных, еще сотня – только выпустившиеся, меньше сотни будет наставниц. Давать отпор им будет тяжело. Царица кивнула, крепко хлопнула увесистой ладонью по плечу Илаэр.

– Труби тревогу. Пусть поднимаются все, кто могут сражаться. Юных воительниц и ведьм использовать в крайнем случае. Они не опытны, юны и слабы. Скверна их может убить. Пусть с ними стоят наставницы и еще.

Царица сжала плечо Илаэр, уже собравшейся убежать.

– Скажи Лифай передать послание. Да, она больше не жрица, но связана с другими. Передай, что нам требуется подкрепление из окружающих городов. Пусть пришлют из Рокута, Барда и иных. Чем больше, тем лучше. Беги.

Цепкая хватка руки-клешни расцепилась. Сиротливо брошен был взгляд к дому Новой Жизни. Как же не вовремя вернулись старые враги! Но ничего, разбить их и вернуться. Да простит Аэль, что малышку губы хар коснутся чуть позже обычного.

Баргустка и сама сорвалась с места. Надо было собрать воинов, вооружиться в броню и максимально снарядить лошадей. Да что там – любая минута сейчас была ценна, ведь это расстояние до города, где растут гуты, живут ремесленницы с женами. Рог затрубил протяжно сигнал вражеского вторжения.

«О Богиня! Неужели это враги?!»

Переполошились юные баргустки. Ропот шепота сейчас казался громче привычных в дочерничестве перекликав при отсутствии наставницы. Строили эти молодые дхарги догадки свои о причинах, но Алифею этим уже не удивить и не обмануть. Тот странный рой черных, серых и красных тел из расщелины – это он был причиной рогу, страху, рябившему напряжением в пространстве и серому лицу наставницы.

Дело дрянь. Скептично подумала девушка, опустив взгляд к своим рукам. Метки ведьм на них оплетались друг с другом, огонь и воздух. Их возьмут в бой? Они ведь уже младшие ведьмы, а значит могут это. Эти метки – доказательство силы и таланта. Не у всех они такие. Вот те, что без меток, наверное, они не пойдут.

Тут уж Алифея позволила себе горькую усмешку. Первый бой – возможность проявить себя. Надо не забыть взять помимо архона еще кинжал. Как же хорошо, что фехтовать учила сама хар! Я покажу на что способна!

– …Алифея! Алифея! Хватит в облаках летать, когда здесь такое творится!

Дошел раздраженный голос наставницы. Девушка аж подскочила. И в правда, все аж вылупились по-дурацки на причину недовольства Первой.

– Прошу прощения!

Выпалила из себя юная баргустка, сжав руки в кулаки. Брови исказились в сожалении, ресницы беспокойно затрепетали. Даже с таким искусственным раскаянием удалось избавиться от ругательств ведьмы. Та лишь вздохнула и продолжила инструктаж.

– Не геройствовать. Ведьмы находятся поодаль от врагов. Вас не должны задеть. Если враг пробивает ряды воительниц, то отступайте. Помните, если закончились силы не нужно вышибать из себя весь дух. Вы гораздо ценнее живые и целые. Вы ведьмы, обладающие двумя дарами, даже важнее тех, кто известен одним навыком. Сами себя исцелить вы не сможете, а сила врага пагубно повлияет на связь с даром Богинь. Учтите это. Вас в два мига могут стереть порошок и все, что от вас останется – печаль вашим хал и хар.

Ничто так не успокаивает, как инструктаж, впрочем, для молодых баргусток – это реальная польза. Испуганным молодым девушкам нужно было успокоиться, угомонить спесь и юношеский максимализм. Как же рассказывала Аэль своей дочери, Алифея помнила, что царица ценила инструктаж исключительно, как возможность отдохнуть и собраться, ведь дальше будет серьезный бой и фокус внимания должен быть только на противника. Другое дело дочь Лоры. Где ее носило?

Ребенок, что рожден в любви. Что же может быть лучше?

Возможно то, что ребенок родился в огромной любви. Такой же бескрайней, как пустыни и такой же бездонной, как океан. Настолько же чистой, как голубой небосвод. Согревающий также, как лучи Яростной. Родители, чье сердце бьется в унисон с сердцем ребенка. Самые близкие и любимые на этом свете. Нежные и дарящие заботу своему чаду.

Маленькая жизнь, что зарождается из огромных чувств. Любви, понимания, страсти, что охватывает два тела. Опутывает, словно в кокон запирает, пока не произошла метаморфоза, превращающая плод их чувств в прекрасную бабочку, красотой своей завораживающую, привлекающую ею, но отнюдь не улетающую, а остающуюся в пылких сердцах, в ясных умах, но и в животе. В чреве, в котором комочком эта бабочка продолжает расти и снова преображается. Принимает другой облик. Облик родителей, вбирая в себя тот, что больше понравился.

С самого утра Лора уже была на ногах. Женщина решила позаботиться обо всем большом шумном семействе, решив приготовить завтрак для них. Спину конечно ломило сильно и живот достаточно большим вырос, напоминая своей формой спелый арбуз. Чай поставила закипать, а сама пока кашу сготовила, маслом ее сдобрив. Напевала себе дурфа легкую мелодию, которую с ветром крылатый народ пел. И Лора пела своим звонким голоском, который нежнее и мягче становился, когда дело до обращения к любимой и детям доходило.

Лето знойным оказалось. Только прохлада ветерка и спасала. А тут уж и старшая дурфа была, что вновь погостить прилетела. Оно и понятно. Срок уже к родам скорым подходил. Словно первую племяшку ждала, хотя их уже дом полный был! Она просто должна была здесь быть! Да и праздник скоро.

А по той причине и хлопотала по дому, чтобы Лоре меньше пришлось работать и побольше отдыхать. За дгутами приглядывала, с которыми у нее удивительно хорошо ладить удавалось. Может так на них влияли истории, которые Дорэль рассказывала? Или за прилеты любили, или за то, что наследница сама часто шалила с ними и никогда не ругала за это. Правда ее потом Лора ругала, о ее беспечности говорила.

Но пока сестра на улице была. Ее по опыту своему Лора даже не отговаривала от дел домашних, зная, что та не послушает. Так ведь при каждой беременности было. Лора к любимой пошла, а пока шла воды отошли. Тут и паника была, если бы не та уверенность, что все хорошо будет. Ну и то, что не первый раз роды.