Сергей Киселев - Хранительница и книга мертвых

Бешено зашипев, извернувшись, Темная бросила в хранителя заклятие огненного шара и следом паралич. Варвара, не ожидая от нее такого трюка, легко отразила огненный шар, но, замешкавшись на какое-то мгновение, пропустила второй удар. Заклятие надежно сковало старую Хранительницу, не позволяя пошевелиться.

– Ну вот и все! – злорадно произнесла Темная, спрыгнув на пол.

Наблюдая за самодовольной толстушкой, Варвара отчаянно соображала. Что делать? Как преодолеть заклинание? Широкий поток магической энергии изобильно втекал в нее из Тайной комнаты, заполняя ее могучей силой. Но вся эта энергия была бесполезна без произнесенного заклинания. Для произнесения которого нужно было пошевелить губами. Но и они были скованы чужой магией. Она не находила ответа. Хранительница внутренне досадовала на саму себя. Заклятие отражения, способное защитить от паралича, настолько короткое и легкое, что любой, даже начинающий, волшебник мог активировать его за долю секунды, но она не смогла, не сообразила вовремя. Видимо, все же годы дают о себе знать.

Темная, склонившись над Варварой так близко, что ее нос почти коснулся щеки Хранительницы, расплылась в хищной улыбке.

– А теперь тебе пора в свой новый дом, Хранительница. Надеюсь, тебе там будет плохо, – захихикала она, вынув прямо из воздуха потемневшую от времени бутылку.

Увидев зачарованную бутылку-ловушку, в которые в старину маги обожали рассаживать пойманных джиннов, Варвара судорожно дернулась. Ласково поглаживая выпуклые бока бутылки, Темная беззвучно зашевелила губами. Варвара засветилась бледным пульсирующим светом, который постепенно растворил в себе старушку. Как только Хранительница потеряла очертания своего тела, свет стал втягиваться в горлышко бутылки, образуя небольшую светящуюся воронку. Прошла каких-то пара минут, и свет полностью втянулся в бутылку, после чего Темная заткнула ее деревянной пробкой.

Приподняв ее на уровень глаз, она длинным кривым ногтем постучала по бутылке. Внутри раздался еле слышный вздох. Взорвавшись новым приступом жуткого хохота, Темная выкрикнула заклинание переноса, и бутылка растаяла в воздухе.

Оставшись одна перед открытой дверью квартиры, в которой была укрыта Тайная комната, темная почувствовала, как сердце ее сжалось. Она уже и забыла, как это бывает – ощущать такие человеческие чувства, как мандраж или сильное волнение до дрожи в руках.

В дверном проеме промелькнула тень, и из квартиры раздалось глухое рычание. Темная со всей этой кутерьмой совсем забыла про защитного духа, но что он мог без своего хранителя. Растянув губы в улыбке и крепче сжав тяжелый золотой перстень боевого мага, она переступила порог.

Дребезжащий будильник вырвал из сна. Настя, на ощупь отключив его, недовольно подняла голову, посмотрев на часы. Время было полседьмого утра. Пора вставать в школу. Но так не хотелось идти в эту новую школу. Решительно натянув одеяло на нос, Настя уронила голову на подушку. Хотелось спать. Прикрыв глаза, она ждала, что сейчас мама, как обычно, ворвется в комнату, стащит ее с постели и погонит умываться и завтракать. Но время шло, в комнате никто не появлялся. Что-то было не так. Чтобы мама забыла поднять ее в школу? Такого быть не может. Она всю жизнь работала в МЧС, и у нее была мания режима и дисциплины. Откинув одеяло, Настя сонно села, свесив босые ноги.

– Мам! – позвала Настя.

Ей никто не ответил. Поднявшись и вставив ноги в свои любимые мягкие розовые тапочки-собачки, она, шаркая ногами, обошла квартиру, замерев в маминой спальне, удивленно уставившись на кровать. Постель была разобрана, а одеяло кощунственно скинуто на пол. Мама не собрала кровать? Определенно, мир сошел с ума!

На кухне обнаружился завтрак и записка. Значит, мама все же подумала о ней, убегая. Взяв сложенный вдвое листок, Настя пробежала глазами по ровным аккуратным строчкам маминого почерка.

Дочка, меня срочно вызвали на работу. Возможно, буду поздно. Завтрак на столе, обед в холодильнике, люблю тебя, моя Рысь.

Теперь все встало на свои места. Маму просто срочно вызвали на работу. Но странности на этом не закончились. Взяв тост и намазав его толстым слоем малинового варенья, Настя, не донеся его до рта, замерла. На подоконнике за окном сидел здоровенный черный ворон, внимательно наблюдавший за ней. Большая капля варенья упала на стол. Настя машинально смазала ее пальцем, отправив в рот. Когда она подняла глаза на подоконник, ворона за окном уже не было. Удивленно пожав плечами и откусив здоровый кусок от тоста, Настя подошла к окну. На улице было еще темно, только уличные фонари кое-где разгоняли темень, освещая желтыми кругами подъезды домов и пешеходные дорожки. Из приоткрытой форточки донеслись приглушенные голоса.

– …Она пропала, мы все осмотрели…

– …Искал? А как же Тотошка? Он был сильным духом высокого ранга…

– Каррр, эта помесь болонки и дворовой полуживой не то что хранителя – себя не могла бы защитить…

– …Сколько времени прошло с момента происшествия?

– Каррр, четыре дня. Вы к нам надолго?

– Пока не разберусь, что тут произошло. Хмм, четыре дня… – задумался говоривший. – Должны были остаться хоть какие-то следы.

Ворон по-птичьи склонил голову набок.

– Подъезд был весь обугленный, как после хорошей магической драки. Половина соседей клялась, что ночью там творилась какая-то чертовщина. Пришлось вызывать Британца, он зачистил следы и подправил всем воспоминания…

Настя замерла от удивления. Напротив ее окна второго этажа на скамейке сидел великан с длинной спутанной бородой, одетый в грязную потертую шинель, и вел беседу с черным вороном. Вначале она даже не осознала, что видит, настолько поразил ее вид незнакомого мужчины. Для начала, он был одет как солдат, точнее, как раньше одевались солдаты еще в войну. Из-под распахнутой шинели виднелась темно-зеленая гимнастерка со стоячим воротником и большими карманами на груди, перехваченная толстым кожаным ремнем-портупеей. Слева на широкой груди виднелась маленькая медалька. На ногах были ватные форменные штаны, заправленные в кирзовые сапоги. (Настя точно знала, как одевались солдаты прошедшей войны, мама не раз одевала ее в такую форму на парад 9 мая.) Лицо солдата-великана тонуло в густой бороде, из которой торчал только красный нос картошкой. Глаза прятались под нависшими густыми бровями. На растрепанной голове сидела выцветшая фуражка. Пригладив свою густую бороду, странный солдат спросил: