Янаги Ясумото - Велесов овраг

Надо сказать, камни меня всё же впечатлили, и не только размерами! Их действительно окружало вполне ощутимое энергетическое поле, так что, вполне возможно, Перун и Велес действительно имеют к ним какое-то отношение.

По дну оврага протекал ручей, вода в котором, несмотря на жару, была холодной. Но никакого тумана! Совершенно никакого тумана на многие метры вокруг!

– Я, в общем, тоже никогда здесь тумана не видел, – признался Ярослав и уселся на Перунов камень.

Я пристроился рядом. Камень мне нравился, я даже мысленно попросил прощения у Перуна за то, что изначально не поверил рассказам своего брата. Словно в ответ на это зазвонил мой смартфон – пришло смс-сообщение. Я открыл его и прочёл вслух, так как содержание было очень интересным:

– Это пишет моя сестра: «Космический шаттл „Атлантик“, запущенный месяц назад с площадки космического центра имени Кеннеди, при возвращении на Землю потерпел аварию на входе в верхние слои атмосферы и теперь в любой момент может взорваться. Приблизительные координаты падения обломков шаттла…»

Я не дочитал – мой мобильник внезапно вырубился, а появившаяся на небе яркая светящаяся точка стремительно летела прямо в овраг, увеличиваясь в размерах с каждой секундой.

– Ярик… Это один из них… – Сказал я, наблюдая за приближением горящего обломка шаттла.

Ярик в ответ произнёс что-то нецензурное, и в следующий миг мы оба оказались на земле за Перуновым камнем. Послышался грохот, вода в ручье закипела, и по оврагу начал медленно распространяться густой зеленоватый туман.

– Что за чёрт, – я первый поднялся на ноги и направился к тому месту, куда только что упал обломок космического корабля. – Ярик, ты тоже это видишь?

– Да… Зелёный туман…

– Да я не об этом, вон там, смотри!

В нескольких метрах впереди на земле лежала девушка, одетая в длинное светлое платье. Она поднялась и пошла к нам, но, не дойдя до нас полметра, в ужасе уставилась на меня и произнесла еле слышно:

– Изыди, демон басурманский!

После этого девушка свалилась мне под ноги и затихла.

– Как она меня назвала? – Спросил я у Ярослава, который в изумлении смотрел на эту спящую красавицу и, так же, как я, не предпринимал никаких попыток её разбудить.

– Демон басурманский… За что она тебя так? Вы знакомы?

– Нет, впервые её вижу! Странная она какая-то.

На ногах девушки не было никакой обуви, ступни её были исцарапаны, платье испачкано по подолу и порвано в нескольких местах, волосы растрёпаны. Маленькое деревянное распятие на тонком шнурке и широкий плетёный пояс были её единственными аксессуарами.

– Эй, гражданка, – Ярослав, наклонившись, похлопал её по щекам. – Вы меня слышите? Что с вами?

Девушка открыла глаза и, увидев меня, резво вскочила на ноги и бросилась бежать. Я догнал её в несколько шагов и, схватив, развернул лицом к себе.

– Отпусти меня, басурманин проклятый, нехристь! – Она сделала попытку укусить меня за руку, но зубы её сомкнулись на браслете моих часов.

– Да успокойся ты! Я, между прочим, на половину русский! И христианин! – Как-то обиженно прозвучало, но, однако, подействовало – она сразу перестала грызть мои часы.

– Ты… христианин? Я не верю тебе! – Вскрикнула она.

– Вот, гляди! – Я вытащил из-за ворота рубашки распятие на цепочке и показал ей.

– Перекрестись! – Потребовала она, но уже более спокойным тоном.

Я перекрестился – это её окончательно успокоило, она, вроде бы, начинала мне верить.

– Как тебя зовут? – Спросил я.

– Откуда ты такая взялась? – Добавил Ярослав.

– Меня зовут Рогнеда, я из нового села Коломенское, что вот за этим склоном оврага, – она указала рукой направление. – Басурманские всадники гнались за мной, я убежала и скатилась в овраг.

Что за бред, какие басурманские всадники, какое село Коломенское? И тут в мой мозг прокрались некие подозрения:

– А какой сейчас год, ты знаешь? – Спросил я.

– Шесть тысяч семьсот сорок пятый от сотворения Мира, – совершенно серьёзно ответила Рогнеда.

Что ж – это вполне объясняло её поведение.

– Твоя информация несколько устарела.

– Что? Инфо – что?

– Сейчас две тысячи тридцать девятый год от Рождества Христова, – подсказал я.

Рогнеда недоверчиво перевела взгляд на Ярослава, но тот лишь подтвердил мои слова.

– А кто вы-то такие будете? – К ней вернулась её прежняя подозрительность. – Одеты вы как-то не по-нашему!

– Меня зовут Ярослав, – представился мой брат. – Я московский боярин. – Гордо добавил он, решив произвести впечатление на Рогнеду, но она уже снова смотрела на меня.

– Сабуро, – представился я. – Я, конечно, не боярин, но мои предки были самураями.

– Кем были? – Не поняла девушка.

– Ну, самураи – это такие воины…

– Ага, басурманские воины, – Ярослав засмеялся собственной шутке, и я тоже не смог удержаться от смеха.

– Басурманин, значит. Я так и знала! – Уверенно произнесла Рогнеда. – Выглядишь ты не по-славянски! И имя у тебя не христианское!

– Сабуро – это по паспорту и по жизни. – Ответил я. – Но христианское имя у меня тоже есть – Филипп. Если тебе угодно, можешь называть меня так.

– Нет, я буду называть тебя Сабуро. Это имя тебе больше подходит.

Что ж, я предложил ей варианты, она выбрала тот, который её больше устраивает. Теперь осталось только сообразить, что с ней делать. Остаться в нашем времени она не может – просто не сможет жить здесь. Но и у себя в тринадцатом веке ей тоже ничего хорошего не светит – монголы наверняка всё ещё ищут эту девушку по окрестностям Коломенского. Ладно, попробовать всё же стоит – может, мне удастся с ними договориться, чтобы они её не трогали, я же, как выражается Рогнеда, на половину басурманин, а, значит, в какой-то степени свой! К тому же, моими предками были самураи Минамото, а один из них, Ёсицунэ, возможно, когда-то сбежал в Монголию от жаждавших его убить представителей клана Тайра и стал Чингиз-ханом.

Туман меж тем рассеялся, и по оврагу повеяло холодом. Куда делась тридцатиградусная жара? Почему небо затянуто облаками, а на склонах оврага белеет тающий снег? А что это за странный гул слышится вдалеке? Может, его производят вон те самолёты, летящие над облаками? Да, наверное, именно они. Мы с отцом как-то собирали макет похожего, ИЛ-4, кажется, бомбардировщик времён Второй Мировой войны.

– ИЛ-че-ты-ре?! – По слогам произнёс я и поглядел на Ярослава. – Бомбардировщики сороковых годов прошлого века?!

– Сабуро… Похоже, мы с тобой тоже плохо информированы о текущей дате. – Как-то странно побледнев, ответил мой брат.

Я не мог с ним не согласиться.

Из дневника Изабель Морель, часть вторая.

21 марта 1942 года. Вечер.