Ирина Павлова - Нюрка

Вылезли из кузова две злющие, всклокоченные бабы. Грязные. Одежда местами порвана, а у Лильки модный разрез на юбке появился. Она не растерялась, сдвинула юбку на бок. Обвязала платок вокруг бёдер и, размазав кровь по лицу из лопнувшей губы, гордо зашагала в коровник. Я, конечно, выглядела почти так же, но без модного разреза на юбке.

– Кого уже не поделили? – спросил Валерка – водитель.

– Не тебя! – рыкнула я и тоже под бабий хохот пошла в коровник.

На вечернюю дойку Лилька не поехала. Бабы говорят, что в город её повезли. Нога правая чего-то распухла. Наверное, ушибла, когда меня опрокинула в кузове.

Бабы поглядывают на меня – мол, из-за тебя всё. А я чего? Ничего лишнего не сказала, а доведут меня, и не то скажу. А муж Лилькин вконец обнаглел – теперь, может, обходить меня стороной станет.

Приехав домой, я нажарила котлет, сварила картошку, потолкла с маслом и молоком и вприкуску с хрустящими огурчиками плотно поужинала. Подоила Милку, свинью накормила, закрыла курей и села отдохнуть на лавку у крыльца.

Хорошо. Тихо на улице, лишь сверчки заливаются. Вдруг вижу, по моему забору чёрный кот идёт, на правую ногу прихрамывает. Глаза сверкают. Сел напротив меня и смотрит не мигая. Чей такой, не знаю.

– А ну, кыш отсюда! – крикнула я, топнув ногой.

Сидит, мерзавец, и ухом не ведёт. Будто гипнотизирует меня, а потом как фыркнет, спрыгнет и – ко мне.

Дышать воздухом резко перехотелось. Я подскочила, пнула от страха кота под живот и заскочила в дом, не забыв закрыть дверь на щеколду.

Отдышавшись, пошла в комнату и включила телевизор, чтобы не страшно было. Надо же чем-то отвлечься от неприятных мыслей о странном коте или кошке. Не разобрала, кто ко мне пожаловал.

По телевизору шёл фильм «Девчата». Каждый год показывают, а смотрю всё равно с удовольствием. В какой-то момент я задремала, слушая любимый фильм. Сквозь сон слышу – кто-то в окно скребётся потихоньку. И кого принесла, нелегкая, на ночь глядя?

Бурчу, а сама поднимаюсь, пихаю ноги в тапки, попутно убирая свои рыжие волосы за уши, чтобы в лицо не лезли. Подхожу к окну. Отодвигаю штору, а на меня смотрят два жёлтых сверкающих глаза.

– А-а-а-а! – заорала я с перепугу и задёрнула штору. Мне вдогонку донеслось противное мяуканье.

– Да чего ты ко мне привязался, зараза? Сгинь, нечистая! – закричала я от страха, делая телевизор громче и ныряя под одеяло.

Не помню, когда дрожь прошла и я уснула, но проснулась я под шипение телевизора и крика несносного петуха.

На улице посветлело. Я занялась своими делами. Солнышко встало, а значит, и бояться всякой нечисти нечего.

На работу снова ехали без Лильки. Я думала, что с ногой что-то серьёзное, но бабы говорят, что всего лишь ушиб был. Уже, вроде, и ходит, почти не хромая. А на дойку не поехала, потому что с животом мается. Говорят, съела что – то не то. А мне почему-то вчерашний кот вспомнился. Тоже хромал и от меня под живот получил. Да нет! Быть такого не может. Что-то фантазия у меня разгулялась.

Отработав день без происшествий и вернувшись домой, решила испечь себе сладкий пирог. Ещё в обед нас с бабами водитель Валерка завёз в продуктовый магазин. Я купила дрожжи, яблок килограмм, корицы, сладкого к чаю и вина бутылку для поднятия собственного настроения. Как-никак, именины завтра, двадцать три года исполняется.

Звать никого не стала. Работают все, некогда пировать, а вечером у всех свои дела. А если честно, то это я себя так успокаиваю – знаю ведь, что никто не придёт. Раньше звала, как дура, но почти за пять лет так ни с кем и не сдружилась близко. Не нравлюсь я почему-то сельчанам и всё тут, хоть ты тресни. А что я им сделала? Живу себе мирно, никому не мешаю, козни не строю, чужих мужиков не привечаю. Ну и ладно. Я сама себе и подарок, и гость, и подруга.

Пирог вышел пышный, ароматный. Убрала с глаз подальше, чтобы до завтра не съесть. Приготовила голубцы на ужин, поела. Управилась по хозяйству. Натопила баньку, вымылась как следует и легла спать.

Устала я сегодня чего-то. Сквозь сон слышу, как дождь барабанит по крыше, успокаивая меня. Незаметно провалилась в сон.

Сначала мне снилась корова Милка на совхозном лугу, а вокруг белоснежное поле ромашек. Ромашки почему-то так быстро раскрываются, что затягивают меня непонятно куда. Я зову людей, а меня никто не слышит, только чувствую, что за спиной кто-то стоит. Я медленно поворачиваю голову и вижу чёрную морду соседского козла. А козёл поднимается на задние ноги и, улыбаясь, мне говорит:

– С днём рождения, Аннушка!

А мне, вроде, и не страшно уже. Козлиная морда расплывается, превращаясь в чернобрового красавца мужчину с острой бородкой и блестящими чёрными глазами.

– Кто ты? – спрашиваю я его.

А он мне улыбается ласково и говорит:

– Не важно, Аннушка. Лучше скажи, что подарить тебе?

Я хоть и сплю, а понимаю, что неправильно всё это. С чего это вдруг мне кто-то что-то дарить будет просто так? Да ещё и незнакомец. Страх окутывает меня.

– Ничего мне не нужно, – отвечаю, а сама так и хочу попросить, чтобы муж у меня появился. Да не абы какой, а, чтобы любил меня, как в кино показывают, и чтобы Лилька от зависти лопнула.

Козёл – красавчик улыбается, будто читает мысли мои, и согласно кивает головой.

– Исполнится всё, Аннушка.

– Как это? Я же ничего не просила у тебя.

А он, растворяясь вдруг, заблеял, как обычный козёл, и исчез, только слова мне прилетели, будто издалека:

– Пока любить будешь, любима будешь, как разлюбишь – моей станешь.

Мне стало трудно дышать, грудь сдавило с нечеловеческой силой и так же резко отпустило. Было ощущение, что я вынырнула из воды и жадно хватаю воздух. Потом слышу знакомое:

– Кук-ка-реку-у!

Открываю глаза. Утро!

Дождь льёт, стуча в окно косой линией и не думая затихать. Сердце бьётся часто-часто. Смахнув остатки дурного сна, вспоминаю, что я сегодня именинница. Первое августа. Мой день! Долой кошмары, назло всем буду сегодня веселиться. Что я – зря, что ли, выпросила выходной сегодня!?

Разобравшись с хозяйством, вышла с ведром молока из сарая и с радостью отметила, что дождь прекратился. Тучи понемногу рассеялись. Солнышко ярко освещает двор. Петух гордо вышагивает около своих курочек.

Сосед возле своей машины крутится – на работу, видимо, собирается. Кивнула ему, вроде как поздоровалась, и в дом пошла. Устроила себе праздничную уборку, громко включив магнитофон. Наготовила еды полный стол. В центр стола поставила бутылку вина. Переоделась в новое зелёное платье с белыми цветами, причесала распущенные волосы, чтобы лежали по плечам красивой волной, и села за стол. Сижу и диву даюсь. Кому столько наготовила? Я ведь это и за неделю не съем. Вздохнула.