Мария Вилонова - Дети Нитей. Великие Дома

Бездна меня побери, алхимики! Зельевары, крошечные общины которых были раскиданы по всему Востоку. Бедняки, место в обществе у которых было ниже даже чем у не-магов. Никому неинтересные простолюдины, большей частью неграмотные, с семейными рецептами, передающимися из уст в уста, из поколения в поколение уже сотни лет. Совершенно ненужные люди, влачащие свое жалкое существование исключительно благодаря паре-тройки соседних деревень, жители которых не могли позволить себе оплатить услуги врача-серионца и вынуждены были лечиться травками… Они все были магами, все до единого. Я знал об этом, у меня даже сомнений не возникало. Сколько раз в детстве я видел, как бабушка Ида варит свои зелья? Да и потом… Почему ни разу за все это время в мою дурную голову не пришло посмотреть в этот момент на Нити, понять, как именно она это делает? Почему не разу в жизни я не посмотрел на ее кокон, чтобы увидеть переплетение всех пяти Нитей мироздания, такое же, как у меня самого? Я знал ответ, знал, что всегда считал себя одаренным магом, а их – горсткой неудачников. Не понимал бабушку, а прощал ей ее, по моему мнению, чудачества, желание заниматься дурацкой алхимией, когда она уже вполне могла себе позволить научиться нормальному плетению. Я чувствовал себя высокомерной свиньей, ничуть не лучше тех, кто обучил утреннего мальчишку из таверны плести Нити чуть-чуть – так, чтобы было удобно, но чтобы он не в коем случае не стал по статусу выше них.

Я сел на кровати, сжав голову руками. В памяти услужливо всплывали картины, как бабушка учила меня медитировать, когда я был еще ребенком, показывала, как можно уловить и почувствовать Нити, все пять Нитей, но разве меня это тогда интересовало? Нет, я просто всегда гордился своим талантом, тем, какой я особенный и неповторимый. Мне некогда было оторваться от своего дара и посмотреть по сторонам, осознать, что таких особенных – целая деревня недалеко от границы с Сууледом. И не одна она, к слову… Ладно сами алхимики, им вообще не до чего, было бы, что поесть, но я-то, я сам, имея доступ почти ко всем благам мира, хоть раз за двадцать три года головой подумать мог? Именно головой, а не ущемленным самолюбием бедолаги, которого, о ужас, никто не понимает… Да пусть лучше не понимают, чем гнобят и игнорируют, как алхимиков, не желая считаться ни с их мнением, ни с их искусством… Так же, как все это время не желал и я сам…

В дверь постучали:

– Господин Равел? Мастера Денно и Суин приглашают Вас на ужин.

– Одну минуту, – отозвался я чужим хриплым голосом.

Я сделал медленный вдох. Вернемся к самобичеванию позже. Не следует заставлять мастеров ждать.

– Алво, ты в порядке? – Настороженно спросил у меня Суин, когда мы уселись за мраморный стол в обеденном зале Раадена. – Ты выглядишь немного потерянным.

Он очень уклончиво сейчас описал мое бледное лицо и сведенные скулы.

– Все хорошо. – Я заставил себя улыбнуться. – Честно признаться, все время, после нашей утренней встречи, я проспал. И кажется, мне снились довольно странные сны.

– Дорога сильно выматывает. – Сочувственно кивнул Денно, лично наливая мне вина. – Выпей, полегчает.

Алкоголь, вкусная еда и приятная компания постепенно вернули меня в норму. До этого в голове свербела настойчивая мысль немедленно все бросить и лететь к бабушке. Мне приходилось одергивать себя, не раз мысленно напоминая, что я здесь по делу. Причем уже не только по своему, но и, теперь, по их делу, и никуда я не поеду, пока его не закончу. Смачная оплеуха, выданная мне собственным сознанием, заставила пересмотреть свои приоритеты, и сейчас я четко осознавал, что цель всего этого путешествия далеко не в том, чтобы потешить себя любимого и что-то кому-то доказать, а в том, чтобы позволить людям, похожим на меня, заниматься магией и учиться, если они этого хотят. Жить, а не выживать в мире, где они были изгоями, являясь, между тем, элитой Востока наравне с остальными Детьми Нитей. Раз уж я начал этим заниматься, пусть и в собственных интересах, то и заканчивать следовало тоже мне, а после думать, как собрать алхимиков вокруг себя и убедить их ко мне прислушаться. Но, по крайней мере, теперь я знал, откуда начинать поиски решения своей следующей задачи, и эта мысль заставила меня успокоится и наслаждаться ужином с мастерами.

Денно в красках описывал красоты Оккара, которые я обязательно должен увидеть. И я действительно загорелся идеей посетить все эти пещеры со светящимися кристаллами, оранжереи города, подземные озера и речной грот в северной части горы.

Темы нашего утреннего разговора мы с мастерами почти не касались, но я не был удивлен, когда Денно заметил, что отец не вполне разделяет мои стремления и идеалы. Я понимал, к чему он клонит, и поспешил заверить мастера, что имею представление о недовольстве отца, как никто другой.

– Ты не боишься его реакции на то, что так откровенно используешь свою фамилию в подобных целях? – Денно тяжело вздохнул. – Да еще и таким образом? Я бы не хотел, чтобы ты испытал его гнев на своей шкуре. И я говорю это не только сыну своего близкого друга, но будущему члену Дома Рааден.

Как мило, что мастер нисколько не сомневался в исходе завтрашнего экзамена.

– Эльин говорил с отцом после моего возвращения из Хэйледа. – Нахлынувшие воспоминания заставили меня мысленно поежиться. – И мы втроем пришли к выводу, что не следует мешать мне идти своей дорогой, пока я соблюдаю установленные нормы. Хоть отец и показывает всячески свое недовольство, он не станет трогать меня, если я не угрожаю его репутации.

– Значит, брат поддерживает тебя? – Несколько недоверчиво, но, все-таки, с улыбкой спросил Суин.

– Он единственный, кто всегда хотя бы пытался понять меня, – усмехнулся я. – Правда, в итоге, решил, что это невозможно, и назвал сумасшедшим фанатиком, но поклялся, что всегда будет в меня верить.

Мысль об Эльине окончательно привела меня в благое расположение духа.

– Они были здесь в начале лета, знаешь? – Денно хитро прищурился.

– И братец наверняка предупредил вас о моем будущем письме и визите. – Я даже не спрашивал, я и так в нем не сомневался, но мне было интересно другое. – Что еще он вам наплел?

– Готов был поклясться жизнью, что ни одно твое действие не будет направленно против наших Домов, – Суин уже откровенно веселился.

– Узнаю Эльина, – рассмеялся я. – У него всегда была тяга к чрезвычайно громким выражениям в отношении меня. А как папа его не убил за такое? Я, конечно, рад, не то быть мне старшим… Хотя братец мог просто не уточнить, чьей именно жизнью он клянется – вполне возможно, что моей.

– Вероятно, твой отец тоже знает об особой любви Эльина к своему младшему брату, – с ехидным прищуром сказал Денно.